Юрий Никитин - Трехручный меч

Она кивнула:

— А ты и не должен их знать. Ты же варвар, забыл?

— Стараюсь помнить, — ответил я сокрушенно. — Вы-то уже привыкли к этой жизни? Но сперва было непросто без кафедры, ученых диспутов, словесных баталий, пусть и пустопорожних?.. Привыкну и я. Ладно, с вашего позволения, я отбуду. Как говорится, снова спасать мир.

Ее улыбка стала грустной.

— Да, конечно… Снова и снова. Так погоди, дай мне сосредоточиться. Спрячь ящерицу понадежнее, вдруг да пригодится. А теперь помолчи, не мешай.

Я все порывался спросить, что она задумала, сердце тревожно тукает, подсказывает, что сейчас ведьма затевает нечто, касающееся и меня, даже напрямую касающееся, а я страсть как не люблю колдовства, если только не подает на стол жареных птиц или зайцев.

— Великий и Всезнающий… твоей волей и твоей мощью…

В глазах потемнело, по барабанным перепонкам ударил резкий визг. Справа и слева замелькали и сразу погасли какие-то странные световые эффекты. В пятки больно ударило, я едва не упал, взмахнул руками. Рядом тревожно заржал Рогач, я успел ухватить его за повод раньше, чем он прыгнет в сторону. К ноге прижался теплым боком волк, взвыл тревожно и растерянно.

Перед нами широкая степь, ни следа деревьев, пожухлая трава. В небе кружится одинокий ястреб. Над головой прокаркало:

— Вот так ведьма… Вот так…

Я оглянулся, сердце снова сбилось с ритма. Лес в сотне шагов за спиной, а нас вынесло за его пределы. Почти бездумно я вскочил в седло, повернул Рогача к западу, переспросил на всякий случай:

— Ворон, ты уверен, что запад там?.. Точно?.. Ну тогда двинулись, чтобы до захода солнца успеть еще хотя бы пару миль оставить за спиной.

Волк спросил растерянно:

— Как это она… Проклятая ведьма!

— Вернись и скажи ей, — предложил я. — Она недалеко. Ее власть, как ты слышал, если не дрых, всего на милю. Но и то хлеб, как говорится, мы на милю ближе к цели!

Рогач, нервно дергая ушами, с охотой перешел в галоп. Волк с еще большей охотой вырвался вперед, а ворон ввинчивался в высоту, спеша первым увидеть неведомое.

* * *

Во второй половине дня справа и слева начали сдвигаться темные клинья леса, захватывая нас в клещи, как Гудериана под Прохоровкой, ворон высмотрел дорожку через чащу, улетел вперед, мы проехали совсем немного, как волк потянул носом, сообщил:

— Едой пахнет.

— Твоей или моей?

— Для меня все еда, — сообщил волк гордо. — Но и для тех, у кого слабые зубы, там варится суп… та-а-ак, сейчас… ага, из зайчатины… И много всяких трав…

— Травы — это хорошо, — сказал я. — Это витамины и прочие нитраты. Только при варке витамины разрушаются.

— А при жарке?

Я подумал, про жарку не слышал, все наши знания обрывочные, зато их неимоверно много, ответил с неуверенностью:

— При жарке, наверное, нет, при варке все в воду выпадывает, а при жарке остается в мясе. Да и вкуснее, значит — витамины уцелели.

Темнота сгущалась, волк бежал впереди бодро, у него глаза видят и в темноте, к тому же мир запахов тоже дает очертания, мы с конем доверились, как поводырю.

Деревья раздвинулись, тропка вывела на обширную поляну, бывшую поляну, а теперь все перекопано в огороды, грядки, даже загон для скота есть. Сейчас, правда, за изгородью пусто, но в просторном доме горит свет, из трубы поднимается дымок. Дом, помимо крепких стен из толстых бревен, окружен еще и частоколом из толстых кольев, не повалить даже медведю. Ворота массивные, но вросли в землю, высокая трава говорит, что давно не отворялись. Я пошарил взглядом в поисках калитки, вот она, но… то ли в потемках вообще ничего не вижу, то ли и здесь трава… Как же они там живут, не через забор же сигают, или у них там полный круговорот веществ, безотходная система?

Ворон вынырнул из темноты, я вздрогнул от неожиданности. Острые когти впились в перевязь, привычно защемив кожу, хриплый голос прокаркал прямо в ухо, будто я уже страдаю старческой глухотой:

— На сто верст вокруг — это единственное живое место!

— Ну так уж и на сто верст, — усомнился я.

— Ну, может, меньше, — согласился ворон нехотя. — Я высматривал костры!

— А если кто без костров спит, — согласился я, — то уже и не люди. Вороны какие-то…

Дубовые ворота отозвались на мой стук глухо, я взял меч и принялся колотить рукоятью меча. Грохот разносился вялый, я колотил уже и ногой, высвободил из стремени, волк прорычал глухо в нетерпении, а ворон каркнул:

— Пока весь суп не вылакают, не откроют!

Я разозлился, такой грохот только мертвый не услышит, лупил по воротам уже так, будто брал приступом. Наконец там вдали скрипнула дверь, мне с высоты седла видно поверх ворот, как на темной стене дома появился светлый прямоугольник. Со свечой в руке показалась сгорбленная фигура. Мне она показалась непропорционально великовата, а когда человек, если это человек, разогнулся, я охнул тихонько и вспомнил маму.

— Хто там? — раздался могучий голос.

Рогач вздрогнул, отступил на шаг. Я ощутил инфраудар, диапазон голоса захватывал и частоты, недоступные моему уху, зато организм мой услышал.

— Э-э, — проблеял я. — Вы не скажете, как проехать в библиотеку?

Голос великана, теперь я уже видел, к чьему дому вывела тропа, прогремел:

— Дуй налево, там будет тропа!.. Никуда не сворачивай.

— Спасибо, — пискнул я. — Большое спасибо! Вы нас выручили. Ученье — свет, а неученье…

Рогач все отступал, я наконец разобрал повод трясущимися руками и послал коня по тропке налево, а когда скрылись из виду, поспешно повернул, объехал дом по широкой дуге и послал коня вправо.

Ворон уже сидел на плече, каркнул в ухо:

— Ничего не перепутали, мой лорд?

— А зачем нам библиотека? — огрызнулся я. — Глаза портить? Герои мы или не герои? Герои в библиотеки не ходят. От грамотности голова большая. Везде встречают по одежке, а провожают шибко грамотных…

Едва выехали из леса, волк задрал морду, подвижный нос смешно задергался.

— Что там? — поинтересовался я. — Думаешь крылья отрастить да гусей погонять по небу?

— Там и без гусей, — ответил он серьезно, — есть… кое-что. Но не пойму…

Я поднял голову, долго всматривался, но небо темное, пара овечеобразных облачков, кудрявых и легкомысленных, как Мерилин Монро, везде пусто.

— Спроси ворона, — посоветовал я.

— Пернатый не увидит. Он прост, как… как вы, мой лорд. А здесь надо не столько увидеть, сколько ощутить. Нечто огромное и злое двигается на большой высоте… Не знаю, видит ли оно нас. И вообще, что это…

Я передернул плечами, озноб, произнес с бравадой героя:

— Может быть, большая стая летучих мышей.

— Днем?

— Ну, ворон. Или саранчи. Я слышал, на тепловых потоках они поднимаются почти в стратосферу!.. Через океаны перелетают.