Терри Гудкайнд - Седьмое Правило Волшебника или Столпы Творения

– Не думаю, что вы правы. Алтея общалась с такими, как Дженнсен, долгое время. Возможно, она была более осведомлена, чем вы думаете. Она объясняла мне и Дженнсен, что она знает не слишком много, но самое важное – то, что одаренные слепы по отношению к ним.

Натан коротко усмехнулся, отдавая дань уважения женщине, рядом с могилой которой он находился.

– Да, Алтея знала гораздо больше. Все эти разговоры о дырах были лишь ширмой для того, что знала Алтея.

Фридрих не возражал волшебнику. Колдуньи и в самом деле хранили секреты, никогда не раскрывая полностью того, что знают. И Алтея поступала так же. Даже с Фридрихом. И вовсе не из-за недостатка уважения или любви, просто такими были все колдуньи. Его не обижало то, что было частью ее натуры.

– Значит, с такими, как Дженнсен, все гораздо серьезнее?

– О да... У быка есть не только хвост, но и рога. – Натан вздохнул. – Однако, хотя я и знаю больше Алтеи, моих знаний тоже недостаточно, чтобы я понимал происходящие события. Эта часть предсказаний мне неясна. Но я знаю достаточно, чтобы понимать: происходящее может изменить саму природу существования.

– Вы же – Рал. Откуда вы можете знать о таких вещах?

– В детстве сестры Света забрали меня в Древний мир, и я был заключен во Дворце Пророков. Я – Рал, но я мало знаю о земле моих предков, о Д'Харе. Многое я узнал по книгам пророчеств. Пророчества молчат о таких, как Дженнсен. Я только недавно начал понимать, почему так происходит, и осознал все ужасные последствия. – Волшебник спрятал руки за спину. – Значит, эта девушка, Дженнсен, приходила к Алтее? Откуда она узнала о ней?

– Дженнсен и была причиной случившегося с Алтеей. – Фридрих отвел взгляд, не зная, как отнесется колдун к его словам о родственнике, но решил сказать все, даже если это вызовет гнев Натана. – Когда Дженнсен была маленькой, Алтея пыталась защитить ее от Даркена Рала. За это Даркен Рал сделал Алтею калекой и заключил среди болот. И лишил всей ее магии, кроме дара предсказания.

– Я знаю, – прошептал Натан, явно опечаленный. – Хотя причин я никогда и не знал, но о случившемся мне рассказывали.

Фридрих шагнул к нему:

– Тогда почему вы не помогли ей? На этот раз Натан отвел взгляд:

– Я пытался. За это меня и заключили во Дворце Пророков, когда она пришла ко мне...

– Почему заключили?

– Потому что боялись. Я – исключение, пророк. Меня боялись, как диковинки, как сумасшедшего, как разрушителя. Все потому, что я вижу то, чего не видят другие. Временами я не могу удержаться и не изменить увиденное.

– Если это пророчества, как их можно изменить? Если их изменишь, значит, пророчество уже не пророчество, оно становится неправдой.

Натан посмотрел на холодное небо. Ветер бросал ему в лицо длинные белые волосы.

– Я не смогу полностью объяснить это неодаренному, только маленькую часть. Существуют книги пророчеств, им много тысяч лет. В них описываются события, которые еще не случились. Для того, чтобы существовала свободная воля, выбор, должны оставаться открытые вопросы. Это частично достигается с помощью двойных предсказаний, развилок.

– Развилок? Это значит, что события могут идти по двум путям?

Натан кивнул:

– По меньшей мере... обычно путей много. Это ключевые события. В книгах содержатся предсказания для нескольких линий, которые могут стать результатом свободного выбора. Когда выбирается определенная линия, она реализуется, а другие теряют смысл. До этого же момента они все – действующие предсказания. Если бы был сделан другой выбор, реализовалась бы иная ветвь. Другие ветви засыхают, хотя книги с этими предсказаниями остаются. Пророчество, таким образом, связано с мертвыми ветвями прошедших веков, со всеми нереализованными возможностями, со всем, что могло бы произойти, но не произошло.

Во Фридрихе снова поднялся гнев.

– И вы знали, что произойдет с Алтеей? Значит, вы могли предупредить ее?

– Когда она приходила ко мне, я рассказал ей о развилке. Я не знал, когда она достигнет развилки, но знал, что на обеих дорогах ее ждет смерть. С той информацией, которую я дал ей, она могла узнать, когда придет ее время. Я надеялся, что она сумеет найти другой путь. Иногда бывают скрытые развилки, которые мы не видим. Я надеялся, что у нее тот самый случай, и она сумеет найти другой путь.

Фридрих не мог поверить тому, что услышал.

– Вы могли сделать хоть что-нибудь! Вы могли предотвратить случившееся!

Натан указал на могилу:

– Это и есть результат попыток изменить то, что должно было случиться. Не сработало.

– Но если бы...

Глаза Натана предостерегающе сверкнули.

– Для вашего же спокойствия я скажу вам, но лишь самую малость. На другой дороге было убийство, такое мучительное, кровавое и жестокое, что, обнаружив то, что от нее осталось, вы бы покончили с собой, чтобы не жить с тем, что увидели. Будьте благодарны, что этого не случилось. Но не случилось не потому, что она боялась такой смерти, а потому что любила вас и не хотела, чтобы вы страдали. – Натан снова указал на могилу. – Она выбрала эту дорогу.

– Вы говорили ей об этой развилке? Взгляд Натана смягчился.

– Не совсем. Линия, которую она выбрала, вела к смерти. Просто она решила, как умереть.

– Значит... значит... она могла выбрать ту, где осталась бы жива?

Натан кивнул:

– На некоторое время. Но если бы она выбрала такую дорогу, мы бы все скоро оказались в лапах Владетеля. Раз с этим связаны дыры, в конце этой линии кончалось все. Выбор, который она сделала, оставляет шанс.

– Шанс? Какой шанс?

Натан вздохнул. Фридрих подозревал, что за этим вздохом стоят события гораздо более грозные и устрашающие, чем то, что видела его жена.

– Алтея купила немного времени для других, чтобы они смогли сделать правильный выбор, когда придет их время действовать по собственной воле. Этот узел в пророчестве, в отличие от других, очень неясен. Но большинство нитей ведут в никуда.

– В никуда? Я не понимаю. Что это значит?

– Существование всего живого под угрозой. – Натан приподнял брови. – Большинство предсказаний кончаются в пустоте, в мире мертвых.

– Но вы видите выход?

– Узел впереди – большая загадка для меня. Здесь я чувствую себя абсолютно беспомощным. Теперь я знаю, как чувствует себя неодаренный. Я все равно, что слепой. Я даже не смогу увидеть тех, кто сделает решающие шаги.

– Это должна быть Дженнсен. Если бы вы нашли ее... но Алтея сказала, что одаренные слепы по отношению к неодаренным потомкам Даркена Рала.

– Это касается потомков любого Рала. Дар бесполезен для определения местонахождения неодаренных потомков. Нет сведений, где они находятся. Если только собрать всех людей во всем мире, чтобы они предстали перед одаренными... другого пути узнать их нет. Физическая приближенность – единственная возможность для одаренных выявить их, поскольку то, что видят глаза, не совпадает с тем, что видит дар. Как тогда, когда я случайно заметил Дженнсен.