Харитон Мамбурин - Припарка мёртвому

Но она не могла. Только она открывала рот, ей горло перехватывала надежда. Она верила Джаргаку, верила больше, чем себе, была ему бесконечно благодарна за всё. За каждый день, что он за ней ухаживал, за каждый час. За то, как заботился, если и прося что либо, так совсем по мелочи. За то, что даже взяв её в очень выгодную поездку, позволил ей набирать опыт и ресурсы наравне с собой. Кирн Джаргак был для Киры Гиры воплощением добра и участия. Её доверие к нему было бесконечно.

Только вот как только она открывала рот, оттуда, даже сейчас, в нехило пьяном состоянии, хотел вырваться вопль — «Освободи меня! Освободи! Пожалуйста! Сними клятвы! Они завязаны на установки, они закрепляют друг друга! Я всё сделаю, всё скажу, только отпусти сейчас, немедленно!»

Сказать, прокричать подобное… означало бы в лицо сказать благодетелю, что она ему не верит. Поэтому Кира отчаянно молчала, косясь уже на третью бутылку наливки.

— Кира, — привлек её внимание Х… Кирн. Его голос звучал мягко, — Послушай. Мне кое-что нужно знать. Очень нужно. Расскажи мне, зачем тебя так отчаянно хочет получить Митсуруги Ай и её империя. Расскажи, и мы снимем клятвы. Посидим как свободные люди. Даже, можно сказать, друзья.

— Я японка! — тут же выплюнула из себя не находящая себе место Кира и… неожиданно поняла, что она уже не сидит на широком и удобном стуле.

Она висела в воздухе, бережно поддерживаемая Кирном под спину и колени, на над ней склонилась тьма капюшона от плаща анонимности. Близко, очень близко, так, что сила дыхания здоровенного орка колыхала тяжелую копну волос девушки и щекотала уши.

— Меняем тему, — прохрипел голос из тьмы, — Ткни пальчиком, где этот ваш Нихон… и мы будем квиты.

Если бы у бессмертной была карта, нарисованная на бумаге, то она бы пробила пальцем и бумагу… и доску. Она показала и рассказала. А он — произнес все необходимые слова.

Но всё имеет свою цену. Вечер двух Бессов продолжился, но Статусы обоих теперь не уступали друг другу. По черноте… и меткам клятвопреступников.

— Конечно! — энергично кивала пьяненькая и глупо улыбающаяся Кира, — Нас всех заставили дать кучу клятв о неразглашении! Но знаешь что? Я к этому была готова! Давно… еще до того, как… меня обработали. Хотела путешествовать, веселиться, познакомиться с новыми людьми, воровать! Класс себе воровской выбрала… чтобы везде красться и шутить. А вместо этого… ничего не изменилось.

— В каком смысле? — потребовал пояснений Кирн, уже потративший тройку часов, чтобы рассказать девушке о своих злоключениях. Рассказ получился захватывающий, бутылки и кувшины теснились на полу небольшой комнаты, а их содержимое безуспешно пыталось воевать с бешеным метаболизмом кошко-девочки. В орка жидкости вливались как простая вода, пил он за компанию.

— Я наполовину японка, — вовсю признавалась Кира, потеснившая на диване орка. Для её худосочного тела места хватало, чтобы с комфортом разлечься, что рыжая и проделала таким образом, чтобы видеть тень под капюшоном орка. Плащ пока договорились не снимать. Девушка весело болтала ногой и рассказывала историю своей жизни, — …наполовину китаянка. Жили мы в Японии, сколько себя помню. У папы с мамой я получилась красивой, по местным меркам так очень… за что в школе травили. Ты даже не представляешь, насколько жестокими могут быть обычные японские школьницы!

Орк не представлял, но его посвятили, вынудив согласиться, да — жестокие. До такой степени, что девушка отказалась ходить в школу, посвятив себя самообразованию и компьютерным играм. Из последних она, кстати, и почерпнула своё текущее имя. Кира Гира было переиначенным с английского на японский «Killer Gear». Когда Джаргак это услышал, то подошел к бревенчатой стене и начал колотиться об неё лбом. Мощно, решительно и бескомпромиссно, так, что испуганный хозяин постоялого двора прибежал с бледным лицом и трясущимися руками, но был отправлен назад с новым заказом.

Кира с удовольствием и небольшой долей мстительности слушала стук лба о стену. Да, Бесс её спас, помог восстановиться, заботился и берег, но чисто по-женски девушка была немного обижена на него за пренебрежение. Орк, обычно занятый своими делами, никогда ей особо время не уделял, а теперь горевал о том, что пропустил прямо под своим носом!

Постепенно могучий организм тощей рыжей девушки взял своё, она начала неумолимо трезветь… и продолжать раскрывать секреты таинственной империи Нихон.

Они падали с неба, как и остальные бессмертные. Но все — практически в одну точку поверхности. Кира помнила этот момент парения в небе, заполненном кричащими людьми. Кто-то орал от восторга, кто-то от страха, а кто-то с вызовом.

Люди орали, падали и умирали… за тем, чтобы через час воскреснуть. А потом они праздновали, сходили с ума от счастья, нелепо подпрыгивали, танцевали и обнимались. Голые, среди леса, без всяких средств к существованию и понимания происходящего, люди, ставшие бессмертными, радовались всего лишь одному факту — они снова, спустя все эти годы обучающих сценариев, были среди своих. Среди японцев. А еще — их было много.

— Нам всем понадобилось совсем немного времени, чтобы организоваться, — рассказывала Кира чрезвычайно внимательно слушающему её орку, — Несмотря на то, что нас были сотни тысяч, коллективизм взял своё. Те, кто заявлял о своем опыте руководства коллективом, тут же выдвигались на пост начальников, отобранные уходили в одну группу, где выстраивали уже свою иерархию. Времени было мало — люди быстро поняли, что такое их количество окрестные земли не смогут прокормить никак. Первые партии наиболее крепких и выносливых японцев двинулись прочь от места падения уже спустя десять часов. Мы начали расползаться по окрестным землям…

Они грамотно разделились. Сильные, ловкие и одинокие ушли как можно дальше, те, кто питал надежды отыскать членов семьи, остались в центре, остальные же рассредоточились между этими двумя точками. Друиды, следопыты, охотники — все принялись помогать нации выжить.

В следующие же дни открытия последовали одно за другим, стекаясь в центральный штаб. Первым был удивительный факт, что местность была населена. Второй — что смертные предлагают чрезвычайно невыгодные условия помощи для японцев. Третий был наиболее интересным — всё это происходило на огромном острове, висящем высоко в небе. Настолько высоко, что увидеть поверхность планеты можно было далеко не каждый день. Коллективное Бесс-сознательное тут же приняло решение, а вслед за ним — и меры.

Оптимальным выходом японцы посчитали уничтожение всех смертных, кого они могут заменить здесь и сейчас. Крестьян, воинов, торговцев. Это было до неприличия легко — границы городов и только построенных деревень были небольшими, а потом исчезли вовсе. Каждая телега пропадала в пути между населенными пунктами, каждый крестьянин, вышедший с топором в лес, превращался в топор, нож, одежду на пару Бессов и… пятьдесят килограммов не очень нежного, но прекрасно усваивающегося мяса.