Коллектив авторов - На своей земле

С трудом вытащив покалеченную ногу из-под мотоцикла, Митос убедился, что прямо тут и сейчас заживать она явно не спешит, попытался встать, понял, что не сможет, еще раз оглядел лес в поисках хоть чего-то полезного — ничего не нашел и с почти чистой совестью потерял сознание.

За свои пять с гаком тысяч лет Митос несколько раз сталкивался с порталами. А один раз даже с путешественником во времени, который называл себя Вопросительным Доктором. И совершенно точно уяснил, что ничего хорошего ни от того, ни от другого не бывает. Только лишние и совершенно ненужные неприятности.

Поэтому, когда над его головой вспучилось багровое переливающееся и струящееся нечто, Митос тут же рефлекторно откатился в сторону. И только поэтому вывалившееся из портала не упало ему прямо на голову. Вскочив на ноги, Митос осторожно подошел и брезгливо потыкал ногой кровавое месиво, судя по ошметкам одежды, бывшее все же останками одного человека, а не произвольным набором оторванных конечностей и высыпавшихся потрохов. Впрочем, конечности были не такими уж оторванными. Ну, не до конца. Да и потроха… вели себя как-то странно. Шевелились и втягивались обратно.

Митос резко отскочил от подозрительных останков, которые прямо на глазах активно сползались в нечто гораздо более цельное. То, что пару минут назад выглядело как винегрет из осколков костей и разорванной плоти, теперь вполне могло сойти за довольно приличный труп, который хорошел буквально с каждой секундой.

И только когда незнакомец открыл глаза, Митос совершенно неожиданно почувствовал Зов. Что было вдвойне неправильно. Во-первых, по скромным познаниям Митоса, в иных мирах бессмертные не водились. Это было, так сказать, уникальное и эксклюзивное свойство именно его мира.

А во-вторых, обычно состояние живости или мертвости никак не влияло на ощущение Зова. Разве что этот мужик умер впервые. И вот только сейчас стал бессмертным. Что порождало еще большую кучу вопросов. Хотя гость мог вывалиться из другого времени, а не мира. И тогда… Но спокойно додумать Митосу не дали.

— Какого черта я еще жив?! Где все?! — свежеоживший труп попытался вскочить на ноги, поскользнулся в луже собственной крови, плюхнулся в нее обратно, но уже не ничком, а на пятую точку, обрел некое шаткое равновесие, ошалело огляделся и наткнулся взглядом на Митоса.

— Ты кто? — все еще несколько ошалело, но уже с проклюнувшейся насторженностью спросил он.

— Да никто, случайно шел мимо, — Митос отступил на пару шагов, прикидывая, какие у него шансы просто развернуться, уйти и успешно забыть об этом нелепом происшествии.

— А клинок зачем?

Митос удивленно взглянул на меч в своей руке. Ну, оно как-то само, рефлекторно получилось — когда труп начал оживать. Митос неопределенно пожал плечами и спрятал меч. Безоружный обнаженный неофит явной опасности не представлял. А ученики ему тысячу лет не сдались. Или две. Пусть другого наставника себе ищет.

Незнакомец подозрительно прищурился и очень характерным жестом потянулся к собственному боку — скорее в надежде нащупать там кобуру, чем перевязь с клинком. Однако нашел только голую скользкую от крови ногу, удивился и лишь теперь заметил свое несколько неодетое состояние, но, тем не менее, не смутился.

— Чья это кровь? — подозрительно спросил он.

— Твоя.

— Но откуда? — незнакомец уже бегло оглядел себя и не увидел никаких свежих ран, хотя в кровавые потеки был перепачкан с ног до головы.

Митос тяжко вздохнул.

— Если вкратце: ты умер, но вернулся к жизни. Ты теперь бессмертный. Добро пожаловать в клуб.

— Офигеть! У меня есть супер-сила?!

Митос страдальчески закатил глаза. Вот придурок, комиксов, что ли, начитался? Хотя вроде староват он для комиксов. Или нет? На первый взгляд Митос решил, что бессмертному неофиту хорошо так за сорок, если не под пятьдесят. Но если твое тело только что сложилось из кровавой кучи — то вполне нормально не слишком свежо выглядеть, и теперь, когда незнакомец уже немного пришел в себя, Митос все больше склонялся к мысли, что ошибся как минимум на десятилетие, а то и полтора. А то, что короткий ежик волос местами серебрится даже сквозь кровавые разводы — так некоторые начинают седеть, едва разменяв четверть века… Хотя, впрочем, какая разница? Для него он все равно — свежий бессмертный едва вылупившийся малек, от настоящего бессмертного рождения которого и четверти часа еще не прошло. Малявка.

— Ага, — едко подтвердил Митос. — Хотя тебя можно убить отсечением головы. Чем и будут пытаться заняться все встреченные тобою бессмертные. Ну, большая их часть.

— Тогда какое же это бессмертие?!

— Ну, ты не будешь стареть, и раны будут стремительно затягиваться, и, пока не потерял голову, ты будешь оживать после каждой обычной смерти, хотя это и чертовски неприятно.

— То есть, я буду типа как Севидж?

— Какой Севидж? — удивился Митос. О таком бессмертном он не слышал.

— Неважно, проехали, один четырехтысячелетний псих. Погоди, а зачем другим бессмертным меня убивать?

— Так положено.

— Кем?

— Заведено испокон веков. В конце должен остаться только один.

— В каком конце?

— Мира, бессмертных. Не знаю, — Митоса и самого волновали эти вопросы, но как-то даже обидно было, что у молодежи они возникают в первые минуты бессмертия, а не годы спустя.

— Бред какой-то, — его визави потер коротко стриженую макушку и со второй попытки таки сподвигся встать. — Плащик не одолжишь?

Митос смерил его долгим взглядом, но нежелание связываться пересилило.

— Не-а.

— Ну и ладно. Кстати, а где мы?

— Окрестности Секувера. До города порядка двадцати миль в ту сторону, — Митос махнул на запад.

— Секу… что? — новичок запнулся на полуслове, подозрительно уставившись на Митоса. — Мимо проходил? Посреди леса? Вдали от города? И совершенно случайно именно там, где я оказался?

— Да! — этот разговор Митосу начал порядком надоедать.

— Что ты здесь делал? — в голосе новичка послышалась угроза, но ее нелепость только еще больше разозлила Митоса.

— Труп закапывал! — огрызнулся он.

— Серьезно?

— Да!

— Одетый? — внезапно оживился нахал.

— Кто?

— Труп!

— Нет, раздел и сжег!

— Труп или одежду?

— Ты издеваешься?! — Идея отсечь эту буйную голову уже не казалось Митосу столь неудачной.

— Нет. Закопал где?

— Там, — Митос показал на заросли ежевики за спиной парня.

— А поточнее?

— Свежую могилу ни с чем не спутаешь. — Митос наконец-то сделал то, что надо было с самого начала: развернулся и ушел.

Парень полез продираться вглубь кустов.

Прошло две недели. Митос все еще хромал. С одной стороны, это было не так уж плохо — у нормальных людей множественные переломы так быстро не срастаются, но, с другой стороны, для бессмертного — это очень и очень долго. Что оставляло открытым вопрос, а так ли уж он теперь бессмертен. Но проверять это радикальным образом, лишний раз подставляясь под удар, категорически не хотелось.