Коллектив авторов - Ученики, учителя

— Вам до какого состояния жарить?

— До съедобного! Мы с Колькой — не волки! — в тоне Джордано звучало плохо скрытое раздражение.

Хан перевел взгляд на приятеля и многозначительно хмыкнул:

— Сам тогда посмотри. Тоже мне, травоядное! На мой вкус — почти готово!

Джордано надрезал кусочек мяса.

— Еще минут пять.

— Пять, так пять.

Когда Николай вернулся с тарелками и закуской, Джордано с Ханом в молчании сидели у передвинутого к костру в качестве импровизированного стола пня. Кастрюля с маринованным луком и шашлыком прогревалась на углях.

— Долго возишься. Фархат сейчас кого-нибудь из нас вместо шашлыка съест.

Ученик в недоумении взглянул на учителя, потом перевел взгляд на Хана.

— Не нервничай, не съем, — Хан поднялся, забрал у Николая тарелки и начал раскладывать мясо.

Некоторое время ели молча. Прервались только, когда закипел подвешенный над костром чайник, высыпать пачку заварки, пучок зверобоя и еще какой-то травы из заначки Джордано. Через пятнадцать минут от трех с лишним килограммов мяса остались жалкие ошметки. Хан выгреб из кастрюли остатки лука себе в тарелку.

— Тут еще два куска. Кто будет?

Глаза Николая были совсем осоловевшие, и он лишь слабо мотнул головой.

— Доедай! — на физиономии Джордано мелькнула усмешка.

Хан взглянул на мясо, потом на Джордано:

— Ты знаешь, — он отвел глаза, — я совсем забыл, что после регенерации так хочется есть.

— Доедай. Завтра просто позанимаемся с Колькой и отработаем сегодняшние хвосты. Согласен?

— Вроде есть из чего выбирать! Уже обожрались! — он вздохнул и извлек из кастрюли последние куски. — Да, когда я в последний раз вляпался, такого курорта не было.

— В гражданскую?

Хан кивнул.

— А мне, считай, всю гражданскую везло. Ни одного серьезного эксцесса, — задумчиво произнес Джордано.

— Ты мне лучше скажи, что в шестнадцатом произошло? Как ты на передовой оказался?

— Это просто стечение обстоятельств. Мы же для армии нашу установку делали. Повезли на испытания. Все прошло как по маслу: прием, передача. Военные в восторге. Вечером возвращались на базу я с ассистентом и два офицера, до передовой километров тридцать. И тут аэроплан. Бомба в метре от лимузина разорвалась. Ехавших со мной людей в клочья разорвало. А мне крупно повезло: придавило, оглушило, но труп целым остался. В себя пришел, когда тело на телегу к остальным бросили. Слышал, как мужики-возницы обсуждали результаты налета, — Джордано передернул плечами. — Мерзость.

Помолчали.

— Передатчик жалко, тоже в машине был. Так что все пропало.

Хан смотрел на помрачневшего приятеля. Хотел съязвить, но сдержался. Только спросил:

— С чего ты взял?

— Так взгляни, на чем Колька работает. Ничего от наших разработок. А двадцать лет прошло!

Джордано опять замолчал.

Хан вздохнул. Взглянул на притихшего Николая:

— Коль! Давай чифирь наливай! — и все же усмехнулся: — Документацию, значит, не оставил нормальную.

— Все я оставил, как полагается. Только тему из-за отсутствия средств и основных исполнителей закрыли, а потом эта революция…

Николай разлил по кружкам заварку из чайника.

— Почему ты меня после этого не нашел?

— Ты у нас что, эксперт по техвооружению?

— Ну, придумали бы что-нибудь, если тебе была так важна эта разработка.

Джордано усмехнулся:

— Я только в марте вернулся в Питер. Тебя уже не было в городе.

Опять замолчали. Пили терпкий, не разбавленный кипятком чифирь.

— Прелесть! — Хан зажмурился от удовольствия. — После этого можно еще по кусочку мяса.

Джордано с Николаем рассмеялись.

— Ты так всего козла за три дня слопаешь!

— Не придирайся! Скажи, что ты ищешь в этой импортной литературе.

— Пока ничего всерьез. Просто отслеживаю тенденции.

— И какие на твой взгляд сейчас тенденции?

— Тенденции? — Джордано задумчиво крутил в руках кружку, согревая пальцы. Неожиданно мечтательно улыбнулся: — Знаешь, если верить расчетам (я проверил), получается, что через пару десятков лет люди могут овладеть неисчерпаемым источником энергии.

Хан вопросительно смотрел на Джордано.

— Если соединить четыре атома водорода, получается гелий. И выделяется столько энергии, что стакана воды хватит на обогрев такого города, как, скажем, Москва в течение, может быть, недели.

Физиономия Хана перекосилась, как будто у него заболел зуб.

Джордано усмехнулся:

— Не криви рожу.

— Слушай, сколько раз тебя надо сжечь, подорвать, не знаю, еще что сделать, чтобы ты стал реально смотреть на вещи?

Джордано помрачнел, на губах мелькнула привычная саркастическая усмешка, он весь подобрался как готовый к прыжку зверь.

Глядя в глаза готовому сорваться Джордано, Хан отставил кружку и тоже внутренне собрался:

— Не лезь в бутылку. Пойми, меня интересует не фантастика, а реальные вещи! Мир идет к войне. Какой она будет? А ты несешь чушь, как облагодетельствовать человечество!

— Какое ты циничное, натасканное на войну животное!

Хан улыбнулся и кивнул:

— Высказался? Давай ближе к делу.

— Ближе? — Джордано вновь усмехнулся, но, казалось, успокоился — Что ты слышал о современных теориях строения вещества?

— Что электрон неисчерпаем, — Хан опять скривился. — Конспекты «классиков» тут потребовалось обновить. А если серьезно, то что-то о планетарной модели атома.

— Начало века. Эта модель неустойчива, и сейчас представления несколько иные. Но в основном этого достаточно. Главное, что атомная масса элемента определяется составом ядра, а химические свойства — его электронной оболочкой.

— Ну и?

— Реакции горения, взрыва зависят от химических свойств элементов и их соединений. Они не затрагивают ядер. О радиоактивности слышал?

— Да. Рентгеновские аппараты.

Джордано кивнул.

— Это естественная радиоактивность: ядра некоторых элементов неустойчивы, происходит распад, или цепочка распадов, пока не образуется устойчивое ядро. Это сопровождается рентгеновским излучением. Есть еще искусственная радиоактивность. Устойчивое ядро бомбардируют элементарной частицей, образуется ядро с новой структурой — другой химический элемент. Если он окажется неустойчивым, то распадется и выделится энергия. Для тяжелых ядер, если их расколоть, и если их концентрация в образце достаточно высока, может начаться цепная реакция. Выделившаяся энергия будет колоссальной. Для грамма вещества — на порядки выше, чем при взрыве эквивалента тротила.

Джордано замолчал и перевел дух. Хан тоже молчал, что-то сосредоточенно соображая.

— Бред какой-то, алхимия!

— Это не бред, не алхимия и не фантастика. Это ядерная физика.

— Этим занимаются серьезные люди?