Коллектив авторов - За пределами официальных хроник

Вот тут Мишель вспомнил о том, что его одежду Рада отправила на свалку, и о том, что после событий дня совершенно вылетело из головы. Вместе с одеждой исчезли мобильный, деньги и, самое главное, документы.

В слабой надежде все же найти их, он порыскал по квартире, заглядывая во все места, где только могли лежать его вещи, а затем и в те, где не могли, если здраво посудить. Поиски, как он и ожидал, оказались бесплодными. И почему-то мысль, что Бессмертная просто забыла или не догадалась проверить карманы, не показалась убедительной. Мишель вздохнул. У него ведь вдобавок и ключей от квартиры не было. Прогулка отменялась.

«Может в полицию податься?» — мелькнула шальная мысль. Но он тут же с раздражением отогнал её. И что он там скажет? «Знаете, за мной гоняется добрая часть некоей тайной организации, а мои вещи сперла Бессмертная. Да, забыл сказать, я тоже Бессмертный, именно из-за этого мне и хотят отрубить голову…» — сочувственный взгляд и люди в белых халатах обеспечены. Можно было, конечно, и насочинять что-нибудь, но он решил дождаться возвращения Рады. Он должен поговорить с ней и расставить точки над «и». Неопределенность и ожидание подвоха отовсюду просто сводили с ума. Так недолго и в паранойю впасть.

В ожидании прошла еще пара часов. А что если она не вернется? Тут стало совсем не по себе. Какой подозрительной ни казалась новая знакомая, перспектива оказаться снова со всем этим наедине абсолютно не вселяла оптимизм. Чтобы хоть чем-то заняться, Мишель устроился в кресле и стал читать, найденный здесь же на столике журнал.

Когда Мишель открыл глаза, комнату уже озаряло солнце, выпавший из рук журнал лежал рядом на полу. Голова как-то странно гудела, совсем как… Мишель рывком поднялся с кресла — рядом был другой Бессмертный. Он вышел в коридор. Со стороны кухни доносилось журчание воды и звук передвигаемой посуды. Когда он вошел, Рада обернулась и приветливо улыбнулась.

— Доброе утро, вернее уже день. Ну, ты даешь. Я пришла, ты даже ухом не повел.

— Я не заметил, как уснул.

— И сколько до этого не спал? — поинтересовалась Рада и, вытерев руки об висевшее у крана полотенце, подошла к плите.

— Около двух суток, — признался Мишель.

— Тогда понятно, — кивнула Бессмертная, — иди есть, — пригласила она. — Надеюсь, против яичницы ничего не имеешь?

В данный момент Мишель абсолютно ничего не имел против этого незатейливого блюда, напротив, был очень даже за.

Когда голод отступил, он вспомнил, о своем вчерашнем открытии и как можно более буднично поинтересовался:

— Где мои вещи?

— Я же сказала, выкинула, — Рада закончила с яичницей и взяла бутерброд.

— Но там были документы!

— Ах, вот ты о чем. Держи, Мишель Д’Эстэн, — протянула ему извлеченный из кармана джинсов паспорт Рада, — мой тебе добрый совет, смени фамилию. С этой хлопот не оберешься.

— И что не так с моей фамилией? — слегка ощетинился Мишель.

Раду это видимо позабавило.

— Про Моргана Д’Эстена никогда не слышал?

— Слышал, и что?

— Ничего, — пожала плечами Рада, — просто репутация у него не ахти, и желающих отправить в мир иной хоть отбавляй, перепутают еще.

— Но ведь Морган мертв.

— Ну, не все же такие просвещенные, как ты.

На это Мишель не нашелся, что ответить, и вернулся к прежней теме. Про деньги спрашивать было как-то неудобно, да, и было их у него с собой — не озолотишься.

— А телефон?

— Продала, еды купила.

Мишель удивленно уставился на Раду. В принципе она действительно не обязана была тратить на него собственные деньги, но…

— Зачем? Там же кредитка была.

Рада достала кусочек пластика и бросила на стол перед Мишелем.

— Можешь на память оставить. Вынуждена вам сообщить, мсье Д’Эстэн, что ваш счет заморожен. Расторопные у тебя коллеги.

— Но как они?..

— Ну, не так уж это сложно, как ты думаешь. Тем более если есть нужные связи. Да ладно, насчет денег не переживай, достану. Просто пока не до того было. А телефон… кому тебе сейчас звонить?

— Родителям. Они наверное с ума сходят.

— Глупо. Только сам подставишься.

— Но я же только позвоню. Скажу, что все в порядке. Наблюдатели ведь не ЦРУ.

— Врага лучше переоценить, чем недооценить. Вообще разумней будет просто исчезнуть без всяких звонков.

Мишель собрался уже горячо возразить, но Рада перебила его.

— Когда-нибудь все равно придется, так лучше уж сразу.

— Да куда я денусь? — в голосе против воли пробилась горечь.

— Я подумаю, — пообещала Рада.

У Мишеля стало как-то пусто внутри. Пока мысли были заняты только тем, чтобы сохранить на плечах собственную голову, он о том, что будет дальше, не думал. Теперь будущее рисовалось не особо красочным. Если оно вообще будет, это будущее…

— Эй, рановато раскисаешь.

Мишель вздрогнул и взглянул на Раду. Та помешивала ложкой кофе, наблюдая за ним. Особого сочувствия, впрочем, ни во взгляде, ни голосе не чувствовалось. И тут он вспомнил о мучавшем его всю ночь вопросе.

— Почему вы… ты, — поправился он, когда Рада поморщилась, — мне помогаешь?

— Странно, что это тебя только теперь заинтересовало, — заметила Бессмертная и, откинувшись на спинку стула, добавила: — Не люблю, когда смертные лезут не в свои дела.

Раду удивило то, что когда она вернулась, парень даже не проснулся. То ли притворялся, то ли действительно был настолько измотан.

Услышав ответ, на свой вопрос, он затих и теперь просто сидел напротив, ковыряясь в тарелке и украдкой разглядывая её. Рада делала вид, что не замечает, полностью увлекшись едой. Парень пока явно дичился, так что пусть смотрит, с неё не убудет. Но, наконец, она не выдержала.

— Ну и как, нравлюсь?

— Что? — Он тут же отвел взгляд. Да, откуда ж он такой взялся? Рада покачала головой, усмехнувшись. Стеснительность не входила в список ценимых ею качеств, так как весьма мешала жить. Хотя паренек был весьма забавен в своем смущении. Но все хорошо в меру, пожалуй, пора сломать лед. Не то он чего доброго от неё удерет. Хотя, только себе этим и навредит, а её в общем-то только от проблем избавит.

— Нравлюсь, спрашиваю? Ты уже добрых полчаса мной любуешься, — она наконец поймала взгляд голубых глаз.

— Простите.

Опять на «вы». С ним придется попотеть. Рада облокотилась локтем о стол и подперла рукой голову.

— Да чего ты жмешься, ясноглазый? Не съем я тебя.

Новое прозвище парню явно пришлось не по душе, как и фамильярность фразы, но он промолчал. В душе Рады начал разгораться азарт. Интересно, долго его придется злить, чтобы он забыл о приличиях? Но она отложила это на потом, сейчас было любопытно узнать о своем экс-Наблюдателе побольше.

— Ты давно на них работаешь?