Коллектив авторов - За пределами официальных хроник

— Если эта тварь существует, то она, похоже, предпочитает старых бессмертных, — на этот раз священник улыбнулся совсем невесело. — будем надеяться, что она тоже уважает святую землю.

— Помню, я читал про Солберга, — сказал Джо, когда Дункан закончил, — все очень странно; он числится у нас в списке пропавших без вести, предположительно, мертвых. В последнем отчете его наблюдателя говорится, что Солберг отправился куда-то с неизвестной женщиной. И пропал.

По крайней мере Джо не сказал ничего противоречащего рассказу МакЛуда, и Митос, видимо, решил внести свою лепту. Он выпрямился, охнув, будто каждая косточка в его теле болела.

— Послушайте, о чем мы здесь говорим? Я помню и Солберга, и некоторых других, которых Дарий просил меня проверить…

Дункан бросил на него быстрый взгляд.

— Только не говори, что это ты был Бенжамином.

— Ладно. Не скажу, — вернул Митос, но без обычного сарказма в голосе, — имели место несколько странных смертей и исчезновений, но я сказал Дарию, что при желании можно всему найти логическое объяснение.

Джо посмотрел на Старейшего исподлобья.

— Например, какое?

— Например… не знаю. Я никогда особо не вникал. — Митос взглянул на Дункана, мысленно призывая его высказать все, что было на уме. — Так что ты об этом думаешь?

Чувствуя себя весьма некомфортно под этим немигающим взглядом и не слишком-то веря в то, что собирался сказать — больно это расходилось с его мировоззрением — Маклауд, твердо посмотрел Митосу прямо в глаза и произнес:

— Я думаю, что-то или кто-то, имеет способность ощущать твою жизненную силу. Она их притягивает, так же, как бессмертных притягивает твой квикенинг, рождая желание снести голову, чтобы получить его. И это существо питается тобой, постепенно истощая. И убивая.

— И ты знаешь, кто это? — спросил Джо серьезно, явно не спеша вызывать психиатров.

Дункан кивнул.

— Сара.

На лице Митоса отразилась крайняя степень удивления.

— Ты думаешь, Сара — вампир?

— Да, — ответил Дункан убежденно, — или суккуб. Черт, я не знаю, — он вскочил на ноги и начал мерить комнату из конца в конец, пытаясь совладать с волнением. — Думаете, я не понимаю, как это звучит? У кого-то есть лучшее объяснение? До встречи с Сарой с тобой все было в порядке.

— Мак, — Митос вздохнул и потер шею, — если бы такие вещи действительно существовали, неужели ты думаешь, что я бы о них не слышал? Хотя бы упоминаний…

— Разве ты не слышал? Разве мы все не слышали? Может быть 99 % этих рассказов — чистый вымысел, но как насчет 1 оставшегося процента? Или ты думаешь, что любой человек на улице вот так возьмет и поверит в бессмертных?

— И не похоже, что они афишируют свое существование, — добавил Джо, задумчиво почесывая бороду. Он смотрел на Старейшего и видел то, что уже заметил Дункан: даже за то короткое время, что они находились в у него квартире Митос успел еще состариться — морщины стали глубже, волосы почти совсем поседели и истончились, скулы выступили сильнее прежнего.

— Что она сделала с тобой?

— А я откуда знаю? — огрызнулся Митос ясно давая понять, что считает сложившуюся ситуацию исключительно своей проблемой.

— Послушай, если Мак хотя бы отчасти прав, нам надо выяснить, что произошло между тобой и Сарой. Если это всего лишь старый добрый секс, прекрасно, будем искать ответы в другом месте. Так расскажи хоть что-нибудь или ты предпочитаешь выглядеть, как египетская мумия?

Митос долго и пристально смотрел на обоих, но в его глазах читался скорее страх, чем оскорбленное самолюбие.

— Она… Не знаю. Она подавляюще напориста, даже агрессивна, — он пожал плечами. — Но она не кусала меня за шею и не сосала кровь, если это то, что вы хотите услышать.

Джо вскинул голову.

— Как ты можешь знать наверняка? Такая рана — ничто для вас, ребята.

— Думаю, я бы помнил такую значительную деталь.

— Да? А если она не хотела, чтобы ты помнил? Кажется, умение гипнотизировать жертву, управлять ее памятью и мыслями входит в число их талантов.

Теперь пришла очередь Митоса подняться и начать мерить комнату шагами — он был слишком вздвинчен, чтобы продолжать сидеть на одном месте.

— Хорошо. Предположим, Мак прав. Предположим, она действительно сосала кровь. Но почему это так странно сказалось на мне? Даже если бы я умер от кровопотери, то не стал бы таким… Все пришло бы в норму, как только бы я воскрес.

Дункан остановил его, осторожно взяв за плечи. Он почувствовал под пальцами выступающие кости, и ему вдруг стало страшно дотрагиваться до друга, будто малейшее прикосновение могло его теперь поранить.

— Митос, все иначе, потому что Сара сосала не только кровь. Когда она пришла вчера в бар, ты вовсе не был счастлив ее видеть. Почему?

Одно только это должно было их насторожить. Но они с Джо были слишком заняты, с интересом наблюдая, как «Адам» разыгрывает простачка, чтобы обращать внимания на подобные мелочи. Чтобы заметить, что Митос очень, очень давно не играл в Адама таким образом.

— Я, я не знаю. В ней было что-то… неприятное, — ответил Митос, избегая смотреть ему в глаза.

— Потому что ты знал, кто она. Видишь, память никуда не делась. Просто ты пока не можешь связать концы с концами. Я прав?

— Я… Д-да, наверное. Не знаю. — Митос взъерошил свои тонкие седые волосы, пытаясь скрыть собственные страх и растерянность. Что-то щелкнуло у него в мозгу и маленький кусочек мозаики стал на место.

— Я не знаю, — повторил он тихо, будто про себя.

— Митос, ну же, что ты помнишь? Что она с тобой сделала?

Что он помнит?

Нечто неуловимое дрейфовало на грани подсознания, но не давалось в руки. Митос сел, пытаясь заставить себя успокоиться, подавить смятение и тревогу, которые овладели им, еще утром, когда, глянув в зеркало, он увидел отражение своих ночных кошмаров.

Если бы он просто выглядел старше, это еще пол беды, к такому, наверное, можно привыкнуть. Хотя шансов проверить у него до сих пор не было, но смертные живут с этим каждый день, не так ли? Митос посмотрел на Джо, размышляя, что же происходит на самом деле? Ты меняешься так медленно, что даже этого не замечаешь или в один прекрасный день, глянув в зеркало, с удивлением обнаруживаешь, что состарился?

Он знал, что для него это останется вечной, неразрешимой загадкой. Можно попытаться представить, через что вынужден проходить больной, представить боль, которая не исчезает сразу, раны, не закрывающиеся как по мановению волшебной палочки. Можно прочитать горы медицинской литературы, тысячи раз быть беспомощным свидетелем чужих страданий и смерти, но так и не суметь их постигнуть. Он способен лишь посочувствовать, но не испытать на себе. Иногда, Митос даже сожалел об этом, но чаще радовался, что навсегда избавлен от подобного опыта.