Мария Токарева - Град разбитых надежд

«Убийцы!» — кричала надпись на ободранной стене. Алая краска пропитала посеревшую штукатурку. Вместо старинных картин гризайли Вермело расцвечивали новые образы, воплощенные в подобных крови брызгах.

— Надо бы стереть, — сжал кулаки Джоэл, впервые жалея, что охотникам не выдают еще и набор для маляров.

— Недавно видел надпись на укреплениях Квартала Богачей, — встрепенулся Ли. — Я там к одной вдове ходил. Ну… утешал и все такое. Она вот живет напротив ворот, но не в самом квартале. Мы с ней…

— Да знаю я, что вы с ней. Ты умеешь «утешать», — осадил горе-рассказчика Джоэл. — Надпись-то какая?

— Ах, ну да, действительно, — с натяжкой рассмеялся Ли, безуспешно стремясь разрядить атмосферу. — Надпись: «Никакой красоты. Только классовое неравенство».

— Она появилась до бунта?

— Не знаю. У вдовы вчера был между делом.

— И когда успеваешь, — скривился Джоэл, испытывая непривычный укол странной ревности. В последнее время ему все меньше и меньше хотелось отпускать Ли от себя, оставлять одного в этом мешанине подлецов и смутьянов.

— Я быстрый. Ты же знаешь, — рассмеялся Ли, но снова осекся, когда наткнулся взглядом на новую надпись. На этот раз ее белой краской намалевали прямо на мостовой: «Это вы превращаете нас в чудовищ!»

Любые нотки веселья в эти дни стирались, разбивались о недобрые знаки новых потрясений. Пока город спал, старательно изображая привычную добропорядочность. Но Вермело пропитывал липкий страх, разрастались тлетворные корни великой неприязни.

— Они нас ненавидят, — выдохнул растерянно Ли. — Я часто видел их сны, выгребал из Ловцов самые темные их мыслишки. Теперь вся эта гниль подсознания выплеснулась наружу.

— Сны сами по себе не зло. Зло то, что в сердцах людей, — задумчиво отозвался Джоэл.

— Какой бы мир настал, если бы в Вермело все видели только добрые сны, — мечтательно протянул Ли, умоляюще поглядев на Джоэла. Точно снова просил найти решение в безвыходном положении, точно надеялся, что по одному мановению напарника исчезнут все кошмары. Если бы! В очередной раз Джоэл убеждался, что вера тяжелее вины. И разочарование от преданного доверия страшнее казни за преступление.

— Для этого сначала надо свалить из Вермело куда подальше, — угрюмо проскрипел он.

— М-да, а валить некуда, только в Хаос. Так и вспомнишь про корабли под белыми парусами, — снова вздохнул Ли, но замер, устремив взгляд куда-то наверх, за крыши домов. — И про маяк…

— Скажи еще, про дирижабль, — отмахнулся Джоэл и поежился. С некоторых пор он знал, что творится возле маяка. Неточно, но знал или хотя бы догадывался. К счастью, сны о Разрушающих ему больше не являлись, но он чувствовал их холодные прикосновения между лопаток. Они прорезали ледяным ужасом при любой мысли о той единственной встрече во плоти в реальности. Хотя какая плоть у скелетов в лохмотьях! Не хотелось и предполагать, что в таких тварей обратились все, кто не спасся за барьером. И если стена рушилась, то… Джоэл помотал головой, не веря себе: «А если знать просто не желает говорить народу, что мы все обречены? Просто будем держать лицо до последнего часа в этом карнавале уродливых масок».

— Помни, Ли, мы занимаемся благим делом! Без нас город не выстоит, — не очень убедительно отозвался Джоэл, доверительно кладя руку напарнику на плечо. И Ли в очередной раз искренне верил и кивал:

— Помню.

Джоэл убеждал себя в непогрешимости постулатов цитадели с пятнадцати лет. И за годы сознательного вранья уже и сам проникся идеалами мрачного братства. Самая большая ложь — это та ложь, в которую сам искренне веришь.

— Пойдем, Ли, у нас еще много работы.

— Надеюсь, хотя бы эта ночь будет спокойной.

Остаток смены и правда прошел удивительно спокойно: в сомнов никто не обратился, пожаров нигде не устроили. Город выдохся на пакости, на какое-то время. И единственным досадным фактом оставалась сухая гроза, но и она быстро улеглась. Джоэл вспоминал те ночи, когда они с Ли располагали временем, чтобы еще вдвоем присесть на край крыши и окинуть взглядом обманчивый покой спящего Вермело. Теперь же каждая темная тень выглядела как искаженная маскирующаяся форма Вестника Змея, а из каждого окна невольно ожидали предательскую стрелу арбалетчиков. Поэтому старались обходить улицы вдвоем. Тревога теснилась комом под сердцем, но ничего не происходило. И только к утру они встретили знакомый кошмар по имени «полтора рудокопа».

— Вот, пожалуйте, снова он! Можешь увидеть своими глазами! — точно музейный экскурсовод, кивнул на «экспонат» Ли.

— Если это кошмар, а не сомн, — поморщился Джоэл. Он помнил, как врезал старику-шахтеру, и надеялся, что не придется убивать его этой ночью. Впрочем, кошмар быстро рассеялся.

Зато у дома Джолин под утро нашли полные сети неразборчивых созданий. И если бы обитателям пекарни снилась обезумевшая толпа! Джоэл снова с отвращением узрел фрагменты разрезанных младенцев и сотни химер с ободранной кожей и торчащими конечностями. Некоторые твари, кажется, совокуплялись, чавкая и разбрызгивая зеленую слизь, другие шумно убивали друг друга шипами и вживленными в кожу иглами. Они копошились единым зловонным клубком искаженной больной памяти. Привычные для Королевской Улицы, но от того не менее ужасные. Джоэл наспех порубил их и отдал подоспевшим мусорщикам.

— Фуф, ну все! На пару часов свободны. Займусь-ка я переездом, как и обещал, — довольно выпрямился Ли, разминая спину и точно делая зарядку. Несмотря на вязкую от тревоги ночь, выглядел он превосходно, даже слишком: под глазами не читалась синева, щеки не осунулись. Наверное, Ли черпал энергию в работе.

— Тебе помочь? — предложил Джоэл.

— Да не надо, — отмахнулся Ли. — Просто жди меня в мансарде. Потом отпразднуем, чем получится.

— Еще как отпразднуем! — не без намека ухмыльнулся Джоэл, уже предвкушая нечто более приятное и захватывающее, чем скромный праздничный завтрак.

Но переезд пошел не по плану. Джоэл уже представлял, что теперь-то они с Ли заживут как настоящая пара. Уже смаковал, как будет каждую ночь беречь сон напарника, а не только в те моменты, когда своевольный и упрямый возлюбленный сам просил защитить его от кошмаров.

В честь таких приятных изменений Джоэл наспех убрался в полузаброшенной мансарде. Пыльные и слегка закопченные после городских пожарищ окна он, конечно, не сумел бы так скоро отмыть, но впустить немного свежего воздуха, перестелить кровать и поправить табуретки вокруг стола он вполне успел. На дне сундука даже нашлась початая бутылка яблочного сидра, под ней-то и прятался список Рыжеусого.

Джоэл задумчиво подержал оба предмета в руках, как бы взвешивая их, оценивая. «Не сегодня», — почти с беззаботной легкостью подумал он, укладывая дневник на самое дно и укрывая поплотнее Ловцами Снов. Приподнятое настроение возникло, казалось бы, беспричинно. И это после бунта и изматывающих ночей в неспокойном городе!