Мария Токарева - Град разбитых надежд

— Болит, — признался Джоэл, отводя взгляд. Вероятно, он тоже слабо напоминал бравого охотника, который еще весной показывал лучшие приемы восхищенной стайке девочек. И сколько тех девочек уцелело теперь, к концу лета, к Празднику Урожая? Не хотелось об этом вспоминать, как и о том, сколь мрачно и убого теперь выглядит обычно аккуратная академия. Взгляд не замечал очевидных вещей, симптомов неведомой болезни: мусора по углам, угрюмых часовых, безлюдье. Все потеряло привычный облик. Все изменилось безвозвратно.

— Теперь все время будет болеть, — мрачно «обнадежила» Энн, прозаически добавив: — Попроси у Цитадели обезболивающие. И вперед. Мне вот выписали, сказали, что через год, возможно, пройдет. А, возможно, и нет. Наплевать им…

Воцарилось неловкое молчание, повисло жужжанием редких мух. Они черными кляксами рассекали полотно воздуха, как неверные слова в бессмысленном разговоре.

— Энн… соболезную насчет… насчет Лулу, — неловко сказал Джоэл.

— Лулу, глупышка Лулу, как вы все ее любили называть. Не такой уж она была глупышкой и меч держала неплохо. Да… — отстраненно вздохнула Энн, но резко, почти с вызовом бросила: — Думаешь, Луиза была единственной в эту ночь? И в предыдущие ночи. Думаешь, она одна обратилась в казарме?

— Что? — поперхнулся Джоэл, вцепившись в доски сильнее, чем любой рыбак в бурю.

— Совсем залежался ты, я погляжу, размяк, — зло задевала Энн. — Хочешь сказать, ты ничего не знал? Ничего не видел? Не слышал? Не хотел слышать! Как и вы все.

— Не знал. Энн, я действительно ничего не знал, — оправдывался Джоэл, пока не понимая, в чем его вина.

— В Академии настоящая эпидемия превращений, — прошипела Энн и со слезами в голосе добавила: — Я теперь не наставница, а чистый палач! За что я это заслужила?

Лицо ее вытянулось, а в бесстрастных ледяных глазах воина, иссеченного жестокой необходимостью причинения боли, мелькнула на миг тень предельной горечи, как у матери, потерявшей своих детей. Как у учителя, лишившихся своих любимых учеников, своего смысла жизни. Да что там! Хуже того — убившего учеников. Горечь непоправимой катастрофы, преступления, даже святотатства.

— Ты это не заслужила! И никто не заслужил, — воскликнул Джоэл, проникаясь бессильной жалостью к подруге и курсантам. Кто же придумал эту жестокую обязанность наставников? Убивать тех, кого воспитывали. Невозможно, неправильно, дико. И все же эта традиция давно закрепилась в Вермело.

Юношей и девушек из Академии приковывали на ночь цепью к ввинченным в пол кроватям, зацепляя обруч на ноге. Джоэл сам это проходил и во время обучения, и недавно в госпитале. В случае обращения наставник или дежурный врач был обязан, нет, даже обречен, немедленно прикончить новоявленного сомна. Но, похоже, у Энн творилось что-то выходящее за рамки ее терпения. Она ожесточенно оскалилась и приблизилась к Джоэлу, понизив голос до шепота:

— Кажется, я знаю, кто виноват… Знаю!

Энн озиралась по сторонам, оглядывалась, как зверь на охоте, как шпион в стане врага. Родная Академия, похоже, превратилась для нее в тюрьму или поле битвы.

— Ты подозреваешь Цитадель? — без труда догадался Джоэл и вспомнил начертанную на карте «черную звезду» с центром в сердце штаба Охотников. Схроны, точки сбыта, подпольные лаборатории — все пустое. Из Цитадели шло сырье снадобий, одно из которых помогло Грете выйти в Хаос. Цитадель же поставляла стимуляторы для юных охотников.

— Доказательств нет. Надо пробраться в лабораторию, — еще тише продолжала Энн.

— Есть идеи, как это сделать? — спросил Джоэл, ощущая, как незримые руки заговора перетягивают его на другую сторону закона, в пропасть анархии. Или же наоборот? На поиски справедливости? Он не знал, отчего песок с опилками под ногами превращался в зыбкую кашу болота. Ясное видение фактов и связей между ними давно погрязло в этом месиве недомолвок и сокрытия информации.

— У меня осталось несколько рецептов на сильные лекарства, — сказала Энн, достаточно громко, чтобы любой случайный зевака решил, будто два покалеченных охотника по обыкновению обсуждают свои раны.

— Обезболивающие?

— Они самые. Сам знаешь, после укуса сомна в тело попадает какой-то яд.

— У Грэма и Бима шрамы до сих пор болят, — вспомнил Джоэл. — Да и у меня… Но рецептов у меня нет. Да и разве они помогут попасть в лабораторию?

— В госпиталь. Мы-то с тобой можем наведаться вместе. По делу. Вот за обезболивающими. Я смогу отвлечь охрану. Вы должны проникнуть в глубь исследовательского корпуса.

— Не слишком ли дерзко? Хватит и одной украденной пробирки, чтобы понять, чем нас накалывают, — засомневался Джоэл, хотя он уже давно буквально мечтал о секретном визите в запретный корпус. Теперь, когда Энн призналась, что Академию охватила локальная эпидемия превращений, приходилось опасаться и за себя. С ним что-то сотворили, что-то изменили в нем в госпитале. И, похоже, эксперимент прошел успешно, но только на нем. Остальные же обращались в монстров-сомнамбул.

— Нет, не слишком. Ничего не слишком! Мы должны узнать, что стали добавлять в стимуляторы. Я слышала крики у стены корпуса. Они кого-то держат в застенках. Но как будто… не человека.

— Легендарного Сомна? — донесся взволнованный голос.

— Будет тебе, Ли! Легендарный мертв, — уверенно отрезал Джоэл. Но непоколебимость нес только его голос, отнюдь не мысли, которые с каждым новым открытием все плотнее обхватывал змеиный комок сомнений.

— Откуда он нарисовался?! — прошипела Энн, отпрянув от бортика арены.

— Что слышу я — слышит Ли. У нас секретов нет, — повел рукой Джоэл. Напарник закивал, хотя стоило бы напомнить ему о хороших манерах и о том, как невежливо подкрадываться без предупреждения. Впрочем, они и так знали о его присутствии, и без помощи любимого Джоэл не мыслил ни одну авантюру. Чаще всего Ли в них первый и лез.

— Ладно, верю, — коротко кивнула Энн. — Если и держат, то не Легендарного.

— А вот обычного сомна — вполне, — согласился Джоэл.

Все разрозненные версии вставали на свои места. Конечно! Не просто так зачинатели стачек требовали обследовать подвалы Цитадели. Вероятнее всего, Рыжеусый — или Рыжеусые как сеть агентов — поставляли жителям Вермело снадобья из Цитадели под видом микстуры от снов. И изначально благая цель выработки устойчивости к ауре Хаоса породила жуткую эпидемию превращений, из которой возник тот самый Легендарный Сомн. Но тогда оставались неясны предсказания старухи насчет масок. Возможно, главная «маска» — это и была Цитадель.

— Думаешь, нам колют кровь сомнов? Это же бред какой-то, — потряс головой Ли.

Технологию изготовления и состав стимуляторов им еще предстояло выяснить. Но Джоэл уже кое-что успел подслушать: