Мария Токарева - Голод Рехи

— Я пожру этот мир, а за ним и другие миры. Я всех уничтожу! — кричал неистово Разрушитель.

— Ты не посмеешь! Я остановлю тебя здесь! — отвечал ему Двенадцатый.

Они сцепились клубком черно-белых вихрей и устремились в небеса. Ураган обрушился на иссушенную землю. Молнии ударяли в песок, от них бежали прочь изменившиеся, перепуганные эльфы. Рехи же подхватил ветер и понес по всему миру, швыряя о скалы, окуная на дно морей. Он следовал за Стражем Вселенной и Разрушителем, которые сражались без остановки. Прошел ли день или несколько лет? Минули столетья, рассыпались века, рухнула связь времен. Не различались защитники и разрушители. Рехи не понимал больше ничего, все затапливали сплетения линий. С треском разрывалась материя бытия, и с изнанки выплескивался бесконечный огонь.

— Уничтожу! — кричал Разрушитель, и по воле черных линий взбухали гноящиеся раны вулканов. Так выросли гигантские огненные горы — Вой Пепла и Глас Огня. И их яростный клич, разбросанный потоками лавы, сметал развалины городов, сжигал людей и камни. На месте гор распростерлись серые пустоши, на равнинах взбугрились острые пики новых хребтов. Земля гудела, крики людей тонули в воющем ветре, как острова в клокочущем океане. Раскалывались материки. Слова иссякали, песни сливались в единый плач. Кружение смерти превращало смыслы в золу.

— Посмотри! Посмотри на твой мир! Вот все, что остается, когда имеющие силу и знания не вмешиваются! — торжествовал Разрушитель. И ради доказательства своей правоты он не пощадил бы еще сотни таких же миров.

— Я остановлю тебя, — выдохнул спокойно Двенадцатый. — Моя сила тоже несет лишь разрушения. Раз так…

Он застыл на мгновение посреди воронки урагана. Голос наполнился ровной пульсацией. Страж готовился к последнему броску.

Разрушитель не подозревал о планах Двенадцатого, когда атаковал плотный щит из уцелевших белых линий. За его спиной развевались когтистые щупальца, жалящие Двенадцатого. Разрушитель желал разорвать противника на части, напиться кровью бога и уйти в другие миры, чтобы пожрать и их. Уже не ради доказательства. Некому доказывать, когда самого себя выгрыз до дна. Остался только хитиновый покров чудовища.

«Что ты задумал?» — поражался Рехи, парящий безвольной песчинкой. В этом кошмаре тело истерлось, превратилось в горсть серого пепла. Он забыл, что где-то в реальности через три сотни лет существует Рехи из плоти и крови. Он уже не верил, что после такого Великого Падения где-то уцелела жизнь.

Пробуждение отсекали взмахи линий. Хлысты встречались и скрежетали друг о друга, как острые клинки. От каждой атаки рушилась очередная скала, уходила под землю, плавился остров и тонул в море. Земля кипела и бурлила, как в начале начал. Но не к созданию жизни готовилась, а к уничтожению.

— Хватит! — воскликнул Двенадцатый и вдруг раскрылся для удара. Прямо в сердце. Он поднял белый щит над головой, а Лиловый жрец не успел увернуться и замедлиться. Он впился с разгона черными линиями прямо в сердце Двенадцатого. По лицу Стража Вселенной прошла мучительная судорога, но он вцепился в край мерзких веревок, ядовитых цепей и не отпускал, а только плотнее обвивая вокруг себя, постепенно притягивая и Разрушителя.

— Отпусти! — закричал монстр, но сам прирос к любимому оружию. Двенадцатый же шаг за шагом приближался к своему неверному жрецу.

— Мы слишком долго сражались. Мы забыли… о тех, кого должны защищать, — выдохнул Двенадцатый. Он все еще держал над головой обширный белый щит — последние белые линии разбитого мира.

— Пусти! Отпусти меня! — забился в ужасе монстр, но ему магия больше не подчинялась, он и Двенадцатый вместе оплетались колючими лианами. Тело Разрушителя сгорало и вплавлялось в черные линии, его противник тоже корчился от боли, но все еще стойко держал щит. Когда черные линии обвили заклятых врагов с ног до головы, сжимая в тисках, Двенадцатый с силой переломил белый щит.

Последние чистые линии зажглись яркой вспышкой, закружились вихрем. Они заточили в себе черный кокон, чтобы остановить распространение зла. Двенадцатый — или то, что от него осталось — камнем летел с небес на обломки безымянной крепости в горах… — Разрушенной Цитадели.

Больше Рехи ничего не увидел, его вышвырнул в непроглядную мглу порыв ветра, поднявшийся от падения сраженного лжебожества. Лже-? Может, и ложный бог, да жертвовал собой по-настоящему. Рехи еще слышал его голос, еще помнил наставления и стихи. Значит, не все в этом мире обманывали, значит, не каждый оказался мерзавцем.

Рехи отрешенно парил в пустоте, уже выбитый из сна, но еще недоступный для реальности. Он узнал правду. Изменилось ли в нем что-то теперь? Ушла ли боль души? Он еще не понял. До слуха постепенно доносились взволнованные голоса.

«Он не мог победить, поэтому остановил врага ценой своей жизни. Как истинный Страж!» — восхищенно восклицал, кажется, Митрий.

«Нет, не умер! Химера! Мы имеем дело с химерой! Я так и думал!» — отвечал ему Сумеречный.

«Проект Стражей Мира оказался еще страшнее, чем проект Стражей Вселенной…» — сокрушался Митрий.

«Только не вздумай уничтожать Стражей во всех мирах! Не все из них безумны! — потребовал настойчиво Рехи, слегка пошевелившись. — Что теперь делать? Вы знаете?»

«Нет. Еще нет. Но мы знаем правду».

Рехи увидел Митрия, крылья которого осыпались. Семаргл больше не умел летать, но упрямо сражался плечом к плечу с Сумеречным. Пусть бескрылый, пусть покрытый сажей. Надежда часто перемазана грязью и кровью. Так встает в атаку раненый солдат, несущий знамя. В полный рост, уже без содроганья.

«Мы думали, что Двенадцатый уничтожил мир, чтобы уцелевшие не мучились. Но он… Он пытался спасти всех до последнего. И сейчас пытается!» — поражался Сумеречный, упрямо отвоевывая пространство у черных линий, которые с неимоверной яростью полезли из кокона. Не завершил Двенадцатый свое тяжелое дело. Белый щит остановил распространение гибели, но не уничтожил ее первопричину. Теперь саркофаг рушился.

«Я могу помочь вам?» — спрашивал Рехи, но Сумеречный и Митрий не слышали, упрямо сражались.

Охватило тяжкое безмолвие, вновь он поплыл в пустоте, как в темной воде. Холод и тишина окутывали покоем, давая отдых. На миг почудилось, что он лежит на воде в пещере Ларта, а увиденное — просто кошмар. Один из многих кошмаров. Но молчание продлилось недолго, его разорвал хриплый вопль, отраженный от невидимых сводов грота сознанья:

— Будь ты проклят! Я отомщу!

Страшный клич проникал в реальность. Он шел со стороны Разрушенной Цитадели. Рехи рывком поднялся, машинально хватаясь за меч. Воздух выплеснулся из легких кашлем. Онемевшие руки и ноги не слушались. Он метался и бился, как выброшенная на берег рыба.