Мария Токарева - Голод Рехи

— Что это? — подивился Рехи, не отходя от трона. Шатер казался ему пристанищем враждебных сил, но чем дальше тянулось это безумие, тем меньше оставалось воли сопротивляться. Отказываться от еды он не привык.

— Кое-что, что мы вспомнили из знаний старых людей, — многозначительно ткнул его локтем Ларт. — Хорошая вещь: туманит разум, но проясняет мысли.

Затем чаша вернулась к трону и ее поднесли Рехи, он с опаской принюхался:

— Ларт, я это не буду.

Уже совсем на дне плескалось нечто — не вода… От жидкости исходил резкий незнакомый запах.

— Будешь, — усмехнулся зловеще Ларт. — Это часть ритуала во время пира. Ты не имеешь права отказаться, если чашу тебе подносит сам король.

— Но эльфы не могут пить ничего, кроме крови, — вжал голову в плечи Рехи, измучившись и устав от противоречий и неизвестности чуть ли не больше, чем в пылу битвы.

— Ну что ж…

С этими словами Ларт выхватил крошечный ножик, и провел вдоль широкой ладони, а затем сжал кулак, щедро добавив к мутноватой белесой жидкости свою темно-алую кровь. Проклятый предводитель!

От долгожданного дурманного запаха у Рехи все поплыло перед глазами, он превратился в одно обоняние, картина мира исчезла, сужаясь до контуров окровавленной руки Ларта. Хотелось жадно приникнуть к раненой ладони, вгрызться в нее, напиться. Но Ларт лишь еще больше раздразнил: уловив невольные намерения эльфа, он провел ладонью по лицу Рехи, оставляя на его коже аромат своей крови.

— Пей.

Дыхание перехватило, когда ладонь отстранилась, Ларт резко встал и ушел из поля видимости, принимаясь за свою новую добычу. Тогда аромат его крови смешался с привычным запахом человеческой, стекавшей по чьей-то оторванной голове.

Но зато из кубка веяло незамутненной кровью предводителя. Рехи без раздумий выпил залпом до самого дна, ощущая долгожданный вкус. Правда, тут же до хрипа закашлялся: неведомая мутная водица обожгла горло не хуже, чем линия мира — ладонь.

— Прошлые люди явно были безумны, раз… кх-кх… раз пили такое! — прошипел Рехи, сгибаясь пополам.

— Слабак, — хохотнули в его сторону несколько воинов.

— Я эльф! — рыкнул на них Рехи, подскакивая с места. Ему казалось, что своим восклицанием он все объяснил, но его не понимали. Да и вообще все стало другим: пол и потолок поменялись местами, в ногах появилась то ли каменная тяжесть, то ли небывалая легкость. Хотелось не то рухнуть ничком, не то танцевать.

Внезапно к нему подошла девушка с глиняным кувшином, из которого она вылила в серебряный чан ту же огненную воду.

— Будешь еще? — спросила она Рехи.

— О, нет-нет! — запротестовал он, неуверенно вставая с места. Что же все-таки с ним сделали? Отравили? Но страха за себя почему-то не осталось. Наоборот — на душе сделалось до отвращения весело.

— Странно, все пьют, а ты отказываешься.

Он поймал насмешливые взгляды других полукровок, как будто для них было развлечением напоить несчастного пленника.

— Ну ладно, еще немного, — поморщившись, согласился Рехи. На этот раз питье обожгло уже чуть меньше, зато в ногах появилась легкость. Несмотря на то что накануне пришлось ожесточенно сражаться да и денек выдался нелегким, Рехи вскоре выскочил в центр шатра, подпрыгивая и восклицая:

— Вот как я могу! Видите?! Я все могу!

При этом он выписывал невероятные кульбиты, подлетая под потолок и крутя сальто. Он прыгал выше своего роста и ходил на руках, забавно дрыгая ногами. Какая-то неведомая сила заставляла его двигаться, бездумно выплескивая накопившуюся резвость.

— Танцуй! Танцуй, эльф! — громогласно смеялся на троне Ларт. — Еще танцуй!

И Рехи танцевал под нестройное пение и музыку стучащих друг о друга костей. Он веселил полукровок, но уже не осознавал этого, в теле бурлили излишки энергии. Голова и щеки горели, в руках и ногах сосредоточилась жажда движения.

В своем путешествии по пустошам он обычно бережливо сохранял силы, а здесь это показалось бессмысленным. Не хотелось ни о чем думать, никого вспоминать. И Рехи крутился волчком, делал стойку на руках.

— Я тоже так могу! — присоединился к нему кто-то, перекувырнувшись в воздухе, хвастаясь своей удалью.

— И я! Смотрите, как я могу!

— Весело, эльф! Ты веселый! — уже раздавались одобрительные возгласы.

Лучше уж смешить врагов, чем становиться едой на их пиршестве. Ларт какое-то время наблюдал с трона, но потом не выдержал и присоединился ко всем. Его трюки Рехи видел еще в первую встречу в ущелье. Теперь же в шатре предводителю явно не хватало места, чтобы развернуться и во всей красе показать сальто назад и прочие умения. Но о них и так все знали. И вот уже большая часть присутствующих вскочила со своих мест, и в шатре сделалось совсем тесно. Соревнования по ловкости превратились в подобие коллективных танцев, больше напоминавших топтание на месте. Волей случая Рехи оказался притиснут к девушке, которая налила ему второй раз жгучий напиток.

— Как тебя звать? — поинтересовался Рехи.

— Телла, — беззаботно бросила она. Голос ее с трудом прорывался через общий гомон. Петь полукровки не умели, но каждый старался на свой манер, поэтому стоял невыносимый шум, сливающийся в единое веселое завывание.

— Все танцуешь, эльф? Танцуй-танцуй! Ночь только началась! Мы еще потанцуем! — Мелькнуло на мгновение ухмыляющееся лицо предводителя. Новая знакомая приветливо улыбнулась ему, но от Рехи не отошла, зато спросила:

— Что вы делали с Лартом в пещере?

— А ты откуда знаешь?

— Да видела, как вы туда пошли. Так что?

— Он пытался меня утопить, — пожал плечами Рехи. Ему вовсе не хотелось вспоминать про укус. И вообще разговаривать не хотелось, слова вязли на языке.

— И все?

— А что еще надо?

— Ну… Ларт может, что угодно, — отвечала неопределенно Телла. Чтобы продолжить разговор, они переместились ближе к краю шатра. Рехи пригляделся к новой знакомой: вперед выдавалась пышная высокая грудь, едва прикрытая бурой туникой, светло-песочные волосы доходили до покатых плеч, чуть вздернутый нос не портил миловидного лица с округлыми щеками. Зато на шее и руках у девушки алели многочисленные неровные старые отметины. В них угадывались и укусы, и порезы, и еще множество мелких повреждений. Похоже, жизнь потрепала Теллу. Как и их всех.

— Эти шрамы на тебе тоже от «чего угодно» Ларта? — неодобрительно хмыкнул Рехи. Новая знакомая изменилась в лице, поежилась, но нарочито беззаботно дернула плечами:

— О, нет-нет. Это от людоедов. Когда я жила в их деревне, то была их рабыней. Как же, полукровка, уродец… Они передавали меня друг другу, когда очередной хозяин проигрывал пари. Знаешь, что такое пари?

— Нет. Но чую — это мерзко, — поморщился Рехи.