Олег Беймук - Командировка в атлантиду

— А что здесь случилось?

— Не знаю. Отлетела в сторону и обо что-то ударилась. Похоже, древняя техника не выдержала, обвалилось часть потолка. Поэтому нет света, столб управления засыпало, а мы чудом остались целы.

— Нет света? А там что?

— Это фонарь с моего скафандра, я…

— Нет, Натали. Не здесь. Выключи фонарь. Посмотри внимательнее вон туда.

Удивившись, выключила фонарь. Действительно, в одном месте слабо просвечивался какой-то отблеск.

— Наверное, сохранился после обвала кусочек мха…

— Нет, Натали! Совершенно другой спектр, как ты не видишь! И вкус воздуха — он ведь стал совершенно другим! Неужели не чувствуешь? И обрати внимание на обвал — камни присыпаны пылью! Сверху! Толстым слоем! А в воздухе пыли нет. Этот обвал произошел не сегодня. А несколько лет назад, как минимум. Или десятков лет. Или сотен.

— Но этого не может быть! Мы не могли проваляться здесь годы! Мы бы заметили!

— Натали, ты не поняла? Дневной свет! У нас получилось! Это совершено другая площадка, просто выполненная в том же стиле. Мы телепортировались. Осталось понять куда. И чем это нам грозит.

Глава

Раздался стон.

— Ой, мы же совершенно забыли о профессоре! Как он там? В порядке?

— Не совсем, — озадаченно протянул Акиро, потирая затылок. — Он немного пострадал.

— Ударился? Что-то с головой?

— Немного хуже. У него нет ноги.

— Как нет? Совсем?

— Ну, не совсем ноги. Нет левой ступни и примерно трети голени. Отрезано как гильотиной или фрезерным станком. Очень ровно. Но есть другая тонкость. Нигде нет отрезанной части. И кровь из разреза не течет!

— Он успел себя перевязать?

— Нет никакой перевязки! Просто разрез, по углом градусов тридцать. Через кость, мышцы и кровеносные сосуды. Они видны ясно, не пережаты и не обожжены. Видна поверхность среза. Но кровь через нее не течет! И отрезанной части ноги нет.

— Наверное, осталась в старой камере. Ну ладно, не возвращаться же за ней! Тем более, не уверена, что ногу удастся приживить. Да и «центра управления» я что-то не вижу… Но что делать дальше?

— Из пролома просачивается свет. Нужно попытаться из этой ямы выбраться. Потом сообразим, куда попали и как связаться с нашими. Но сперва нужно привести в себя нашего коллегу. Тащить его на себе, боюсь, у меня не получится.

И он принялся энергично нажимать на пострадавшем какие-то точки.

Через пару минут лечение принесло результат. Профессор замычал, открыл глаза и сел. Новость о том, что нам удалось куда-то перенестись, воспринял достаточно спокойно — похоже, начал привыкать к чудесам. Травму ноги перенес менее радостно, но без паники. Внимательно осмотрел место разреза, потыкал в него пальцем, скривился и попросил перевязочный материал — просто на всякий случай. А потом мы начали выбираться.

Назвать эту работу трудной — ничего не сказать. Проход оказался завален качественно, и за долгое время камни чуть ли не зацементировались попавшим в провал песком. Да еще и норовили соскользнуть вниз и окончательно нас придавить. Первым шел Акиро, за ним — я, а потом профессор. На всякий случай мы даже обвязались одной веревкой. А когда Акиро чуть не попал в капкан, образованный парой очень уж шустрых камней, как-то некстати вспомнился фильм про парня, который отрезал себе руку, когда в горах ее зажало валунами. Оказалось, что профессор тоже видел этот фильм, и мы немного поспорили, кто из нас будет отрезать руку, если придется. Решили поручить это мне, как человеку хоть немного понимающему в медицине. Потом переключились на рану самого профессора, и придумали несколько вариантов объяснения того, что случилось. Сошлись на том, что виноват Акиро — нужно было четче инструктировать профессора, как следует сгруппироваться, прижав ноги и руки к себе. Но когда решили углубиться в тему, Акиро повернулся к нам и прошептал:

— Кажется, мы на поверхности! Давайте выходить, только на всякий случай, ведите себя тихо!

— А в чем дело, — удивилась я. — Мы же хотим найти людей? Тогда все равно нужно кричать. А если хотим отогнать диких животных, тогда тоже нужно шуметь.

— А давайте сперва выберемся, осмотримся, и только потом начнем шуметь? — все так же шепотом предложил Акиро. — И хватит назначать меня виноватым! Я не догадался, что нужно рассказывать о том, как группироваться при приземлении. Я думал, это все знают!

И поднялся, выныривая из лаза. Следом за ним поднялась над краем и я. С непривычки снаружи вообще ничего не было видно. Яркое солнце слепило глаза, как прожектор темной ночью. Так что видны были только яркие разноцветные пятна. Пришлось прикрыть глаза руками и наклониться вниз, рассматривая булыжники под ногами. А когда зрение пришло в норму, подняла взгляд повыше и сразу увидела глядящие прямо на меня пару автоматных стволов и стоящего рядом Акиро с поднятыми руками.

Похоже, людей нам искать не придется. Они нас уже нашли — три бородатых дядьки с калашниковыми наперевес и девчонка лет двадцати в бандане и с косичками. И что характерно, тоже с автоматом, только каким-то другим, поменьше.

— QКndrojnК ende! Kush jeni ju? Ku jeni ju nga? — скомандовал один из бородачей.

— QКndrojnК ende! Kush jeni ju? Ku jeni ju nga? — скомандовал один из бородачей.

— Мы члены международной экспедиции! — забормотала я, поднимая руки. — Мы потерпели аварию возле острова и хотим вернуться на свой корабль. Если вы будете так любезны…

Все тот же бородач свирепо взглянул на меня и что-то рявкнул. Опять не разобрала ни слова. Судя по интонации, он предложил мне заткнуться, что я и сделала. А он снова что-то проговорил, таким же приказным тоном. Теперь обращаясь конкретно к Акиро.

— Международная экспедиция, — кивая головой, повторил следом за мной Акиро. — Авария. Кораблекрушение. Нужно домой. У нас раненый.

Все слова он повторял медленно и раздельно. Как детям, при изучении иностранного языка. Неужели у них никто не знает английского? Что это за место такое в Европе, где люди ходят с автоматами и не понимают ни слова на основном международном языке? Хотя я как-то слышала, что рядовые граждане Германии, Франции или Нидерландов прекрасно обходятся без изучения каких либо иностранных языков. Не то, что у нас, где основные английские фразы вдалбливают с пятого класса, а потом еще и в институте (правда, не всегда успешно, но это уже другой вопрос).

Как выяснилось, языковый эксперимент Акиро не возымел действия. Как только он попытался жестами показать, что мы члены международной экспедиции, попавшие в аварию и требующие медицинской помощи, здоровяк в тельняшке вдруг сделал шаг вперед и врезал ему прикладом в живот. А потом еще и добавил по шее. Я испуганно отступила назад, к дыре из которой вышли. И нарвалась на очередной окрик.