Олег Беймук - Командировка в атлантиду

— Прошу прощения, господин профессор. Вашу теорию разберем потом. Тем более, я все равно не в силах понять формулы, которые вы создали. Ведь вам пришло в голову такое решение уже здесь?

— Намекаете, что это просто бред сумасшедшего, и я сошел с ума от одиночества? Не знаю. Но несколько раз перепроверял результат… хотя вы правы. Мне нужен кто-то посторонний, кто перепроверит. Но…

— Нет, я хотела сказать не то. Наоборот, я считаю, что это помещение — отличное место для того, чтобы что-то придумывать. Расскажите, как Джону удалось выйти?

— Не знаю, как это объяснить. Если бы тут был теолог или специалист по магии, он бы рассказал. А я того, что случилось, не понимаю. И поэтому…

— Тем не менее, постарайтесь вспомнить все в малейших подробностях. Итак, ваша экспедиция определила это место… Кстати, как вы его обнаружили?

— Мы разрабатывали принцип взаимодействия материи с гравитационным полем. В не-энштейновском четырехмерном приближении. В Дели был построен аппарат, для моделирования линий напряженности… в общем, неважно. После наложения линий на карту оказалось, что в определенных местах они имеют точки бифуркации. Это показалось интересным географическим казусом — мы были готовы к тому, что линии начнут двоиться или пересекаться вблизи магнитных полюсов планеты, или протянутся вдоль тектонических разломов. Но оказалось, что они указывают на несколько случайных мест на планете. В штаб-квартире организации остались все данные эксперимента, можно будет потом посмотреть… если кто-то из нас выберется отсюда. Это место было ближайшим, в порту стояло исследовательское судно с подводным аппаратом. Поэтому мы устроили небольшую прогулку…

— А как именно вы определили место? Мы заметили, тут барахлит компас…

— А еще при подходе вышла из строя самая современная система навигации. А на подходе корабль попал в шторм, в нас ударила молния. Вышла из строя вообще вся электроника. Но, слава Богу, когда подошли к месту, погода успокоилась. И мы решили исследовать дно…

— Но как вы определили, что это — то самое место?

— Хотя прибор, который мы построили, занимает пару подземных этажей, мы смогли создать компактный индикатор напряженности поля. Небольшой, размером с токарный станок. Когда он оказывается на лини, то четко ее указывает. Кто-то из лаборатории решил назвать их Лей-линиями. Видимо пересмотрел сериалов о магии. По нему мы и шли. А когда он закрутился волчком на одном месте, спустили аппарат под воду.

— Отлично! Но говорите, есть и другие точки пересечения?

— Конечно. На всех континентах. Возможно, кто-то ими займется. Но речь сейчас не об этом. Вы же хотели знать, как отсюда выбраться?

— Ну да. И как это сделать?

— Никак. Для этого нужно иметь кинжал для жертвоприношений, знать заклинание и убить одного из нас. Когда жертва умрет от ран (жрец сказал, что смерть не должна быть легкой — чем она мучительнее, тем больше силы накопится), амулет получит силу. И один из оставшихся сможет выйти через открывшуюся дверь. Я их отговаривал, утверждал, что это какая-то средневековая чушь, но Джо и Чжен решили, что пусть погибнет один, чем мы все втроем превратимся в то, что представлял собой этот Жрец!

— А что он и себя представлял?

— Да вон он, сами гляньте. Когда сюда зашли, приняли его за мумию. Просто поразились, как хорошо сохранилась. Поднялись из воды, удивились, что воздух не затхлый. Первым рискнул снять маску и загубник Джон. Он был очень энергичным молодым человеком. Осмотрели вот эти надписи, скопировали их. А потом попытались выбраться назад. И наткнулись на совершено целые стены, без малейшего следа прохода. Просто небольшое озерце соленой воды, шириной 11 и длиной 22.5 метра. Максимальная глубина — 7,3 метра. Стены неровные, но сплошные. Трещин нет, протоков нет, соединения с внешним миром нет. Если вы не заметили — в пещере поддерживается нормальное атмосферное давление. Это возможно только в герметично запертом помещении. Если бы была связь с морем, тут было бы около 16 атмосфер.

— Но это невозможно! Мы же только что прошли вовнутрь!

— Полностью с вами согласен. Но это факт. Проверено несколько раз — у нас есть барометр, манометр и термометр. Вода закипает ровно при 100 градусах Цельсия, или 212 по Фаренгейту. При повышенном давлении это было бы невозможно. Содержание кислорода стабильно, углекислый газ куда-то девается, а кислород вырабатывается. Возможно, это делает мох. По стене стекает пресная вода.

— Но вы говорили, сюда заплывает рыба! Нельзя ли отследить этот момент?

— Заплывает. Нельзя. Видимо, рыбу привлекает свет из прохода, которого нет. Правда, смешно? Но меня это не волнует. Это какая-то мистика, а я ученый! Я не занимаюсь мистикой! Я занимаюсь серьезными исследованиями! Я должен довести до конца мою работу и получить эти уравнения, а потом рассмотреть их взаимосвязь с Лей-линиями. Видите ли, если в общих чертах представить решение симметричным относительно четырехкоординатного пространства, и предположить, что свертка тензора по оси времени возможна по всем пространственным координатам, то…

Тут профессор утратил интерес к разговору и отвернулся к стене. У него в руке оказался белый камень, другой он подхватил влажный пучок водорослей. И начал лихорадочно стирать со стены ранее написанные непонятные символы заменяя их еще более непонятными. На попытки отвлечь его от работы только отмахивался, нечленораздельно бурча что-то. То ли заклинания, то ли формулы, то ли ругательства на санскрите.

— И что будем делать? — обреченно спросила я Акиро, садясь на плоский камень.

— Сперва выберемся из скафандров, — резонно заметил Акиро. — А то я немного упарился. А потом… а потом полагаться на вашу интуицию. Потому что никакой электроники, с которой смог бы разобраться я, тут нет.

Без скафандра сперва было как-то непривычно. На мне был облегающий костюм, а также пояс, на котором висел кортик. Акиро снарядился более основательно — у него был ледоруб, моток веревки, сумка через плечо с каким-то инструментом. Мне даже стыдно стало, что не подготовилась к походу. Но я же отправлялась просто так, посмотреть — и сразу обратно!

— Вот и все, вздохнул Акиро, посмотрев на часы. Система автоматического всплытия сработала. Аппарат поднялся на поверхность, и теперь нас будут искать. И если они тоже заберутся в эту пещеру, что будем делать?

— Ничего не будем делать. Сперва осмотрим мумию, что упоминал профессор, потом обследуем стены. Заодно и потолок. В крайнем случае, начнем проламываться. Если уж профессор ухитрился прожить здесь прожить два года, работая над формулами, что мы с ледорубом прорубим туннель… лет за десять… а есть будем вот этих очаровашек! Ай!