Сильвия Лайм - Тайна ректора Вечерней Академии [litres]

Дракайну ничего не оставалось, как закрыть за ней дверь и вернуться в комнату к Арлин. Настроение у него было мрачным. А все потому, что, проснувшись сегодня утром, он и впрямь ощутил, что рана феи не зажила даже минимально, несмотря на все его старания.

Вернувшись к ее кровати, он чувствовал себя ужасно. Подняв флакон с антидотом, дракайн откупорил крышку и посмотрел зелье на просвет. Затем втянул тонкий землистый аромат и тоже попробовал каплю.

И как теперь определить, не яд ли это?

Фатель вполне могла солгать. Ведь не факт, что смертельной дозой этого яда стала бы именно одна капля. Существовала отличная от нуля вероятность, что Фатель ненавидела Арлин и сейчас просто хотела отомстить. После смерти феи доказать, что яд принадлежал не Рейнару, будет невозможно. Ведь он собственными руками даст его девушке.

– Это не яд, – раздался вдруг слабый треск огня из камина.

Рейнар никогда не тушил его полностью, и сейчас на тлеющих, почти полностью сгоревших поленьях вспыхнул крохотный огонек с глазами.

– А что? – нахмурился Рейнар. – Действительно антидот?

– Я чую запахх-х, – продолжил Хекс. – Но этого мало. Поднеси ко мне одну каплю… на кусочке дерева.

Рейнар кивнул, не уточняя деталей. Просто подошел к камину и подкинул в него толстое бревно. Затем спокойно капнул на него зелья, как и просил Хекс.

Язычок пламени тут же перекинулся с углей на свежий ствол, слизнул черный мокрый кружочек и затрещал.

– Трава флок-язычника, корни крестоцвета, семена яроги… желчь василиска, – начал быстро перечислять Хекс. – Это не способно отравить. Это благотворно подействует на кровь-тс-с-с.

Рейнар кивнул. Он привык доверять своему другу безоговорочно. За все годы их знакомства Хекс еще ни разу не обманул его. Рейнар вообще подозревал, что у аватаров огня может быть какое-то врожденное табу на ложь. Однажды дракайн попытался поиграть с Хексом в игру «Верю – не верю». Маленький огонек с глазами даже не понял правил. Он просто не мог солгать.

– Что ж, значит, Фатель и впрямь хотела помочь, – задумчиво проговорил он, приняв решение дать Арлин зелье через пару дней. Если подтвердится, что рана не заживает.

Однако буквально через несколько мгновений, когда он зашел в комнату к девушке, понял, что думать уже поздно. Пока он был в других помещениях, его связь с Арлин, похоже, прервалась. И губительное воздействие раны на организм феи перестало делиться пополам.

Арлин лежала в постели едва дыша. Ее лоб был покрыт испариной, одеяло перепуталось и упало на пол. Губы посинели.

Вчера, когда Рейнар принес фею к себе после всего случившегося, он быстро, почти не глядя снял с нее одежду, положил на живот и, очистив поврежденные ткани обеззараживающим раствором, запустил на спину девушке Хекса. Аватар огня обладал особой способностью выжигать раны, заставляя их быстро рубцеваться.

В тот момент кровь остановилась, а кожу Рейнар умелыми движениями стянул с помощью хирургической нитки и иглы. У него всегда было несколько наборов экстренной медицинской помощи на случай, если придется лечить самого себя.

После всех предпринятых мер мужчина спрятал швы под тонкими липкими полосками ткани, благодаря которым всю грудную клетку не потребовалось обматывать бинтами. Затем он осторожно надел на фею новую сорочку, которую купил для него один из прислужников в академии. И на этом успокоился.

Однако прямо сейчас было видно, что сквозь липкую ткань проступила кровь. Защитные полоски почти оторвались, вся сорочка пропиталась алым.

Вокруг было столько крови, что Рейнар едва понимал, какого тролля вообще происходит.

– Арлин! – выдохнул он в ужасе, беря девушку на руки.

Сморщившись от резкой боли, он мгновенно восстановил связь между ними, и Арлин задышала спокойнее. Однако… она так и не очнулась.

– Яд действует, – проговорил чуть в стороне Хекс, потрескивая в камине.

Рейнар сжал челюсти. Гадать, сработает ли зелье Фатель, было уже некогда. Он откупорил крышку и влил его в горло феи, помогая ей его выпить и не захлебнуться.

От бутылька пахнуло легким ароматом магии, и буквально через несколько секунд после того, как жидкость оказалась внутри девушки, цвет ее лица посвежел.

Рейнар вздохнул с облегчением. Губы Арлин снова становились розовыми, синева уходила. Дыхание выровнялось. Кроме того, дракайн почувствовал по возобновившейся связи, что в ране феи начали происходить положительные изменения. Его собственную спину уже так сильно не пекло.

– Если бы я понял еще вчера, что она отравлена… – стиснув зубы, прорычал Рейнар, осторожно опуская Арлин на кровать.

Кончики его пальцев все еще были холодными от пережитого шока. Он на миг сжал руки в кулаки, почувствовав, как в груди растет жажда убивать. При воспоминании об Иваре сущность дракайна начинала сходить с ума. Ему хотелось отомстить. Это была бы справедливая месть, не глупое жестокое убийство на почве ненависти, а наказание для человека, который заслужил смерть.

Рейнар заставил себя расслабиться. Медленно раскрыл ладони, не позволяя увеличившимся когтям вспороть кожу на кистях, глубоко вздохнул, возвращая себе полностью человеческий облик.

Он знал, что может убить Ивара. Причем сделать это незаметно. Черной тенью влететь под покровом ночи в его особняк, устроить кровавую баню и скрыться, никем не обнаруженный.

Вот только это было бы началом конца. Безумие монстров Разрыва всегда ходило рядом с ректором Вечерней Академии. Стоило сделать лишь шажок навстречу бездне, как оно заглотило бы его, и из него невозможно было бы выбраться.

Но с этим дракайн умел бороться. Раньше он боролся ради самого себя, а теперь понимал, что хочет делать это ради феи. Вдвоем им будет сложнее скрываться, и от Рейнара потребуется все самообладание. Все связи, сила и уважение, которыми он обладал, все это теперь должно начать работать на них обоих.

Чтобы его фее больше не пришлось жить в страхе.

Рейнар втянул когти, приподнял одеяло и укрыл Арлин, одновременно склонившись над ней, чтобы коснуться ее губ…

…как вдруг увидел в вырезе ее сорочки что-то странное. Очертания какого-то рисунка. Его было почти невозможно не заметить, и Рейнар не понимал, как не увидел его раньше.

Вчера, когда он переодевал Арлин, вокруг был полумрак, а все внимание дракайна сосредоточилось на ее спине. Когда они занимались любовью, все, о чем он мог думать в ночной тьме, это ее прикосновения, ее голос и хриплое дыхание. Ее стон и ее страсть…

А сейчас в свете утреннего солнца, пробивающегося сквозь распахнутые шторы, он наконец смог осмотреть ее целиком. И то, что он увидел, заставило его подавиться собственным дыханием.