Дмитрий Рус - Дорога домой [litres]

Оля… я видел ее лицо через помутневший пластик криокапсулы. Чудом сохранившееся хранилище Алькора продолжало поддерживать жизнь той, что подарила мне вечность. А сама… сама умерла…

Голова саламандры едва заметно качнулась.

– Не разочаровывай меня. Есть вещи, которые ты должен сделать сам… Быть может, ты хочешь клинок, способный убить даже Творца? Или бытовой артефакт МОИХ рук? А может, совет? Этого добра у меня навалом, хех…

Я смирился и даже расправил плечи. Сам так сам. Не впервой. Не жили богато – не стоит и начинать. Улыбаюсь в ответ.

– На твое усмотрение, Творец. Не награды ради…

– Ты молодец… Оружие класса «убийца Творцов» для тебя бесполезно. Как космический штурмовик для школьника. Просто не дорос. То же самое с артефактом. Вещь дорогая и ценная, но ты не потянешь ее обслуживание, она сожрет тебя и не подавится…

Я понимающе кивнул и процитировал кого-то из великих:

– Хочешь разорить маленькую страну – подари ей крейсер.

– Все верно. Совет же… хм… не слушай никогда советов, живи своим умом и совестью, у тебя это неплохо получается. Поэтому я подарю тебе… шанс!

Творец пошевелил перепончатыми пальцами. Пласты реальности задвигались, картинки будущего замелькали в скоростном калейдоскопе.

– Хм… я мог бы вплести в твою Книгу золотую нить. Кавалер Трех Нитей – это почетно, но и этого ты способен достичь сам. Поэтому…

– Внимание! Дар Творца!

– В вашу Книгу Жизни вложена Закладка.

– Это великий Дар, не заставляйте Его разочароваться в вас!

– Вот! – Саламандр оскалил клыки в довольной улыбке. Удостоив меня взглядом, он удовлетворенно кивнул, но уже через секунду крупные морщины вновь пробороздили бронированный лоб.

– Что такое? – Я почувствовал тревогу. Даже когда простой доктор смотрит на тебя таким взглядом, уже холодеет под ложечкой. А тут сам Творец!

– Я совершил ошибку…

– Не томи!

– Вмешавшись в твою судьбу, я изменил ее. Раньше ты всегда умирал молодым, не успев познать разрушительного для короткоживущих бессмертия. Теперь же в некоторых срезах реальности ты доживаешь до безумия. Безумия, способного разрушить не одно Древо… Это нужно исправить!

Умирал молодым? Вот спасибо!

Игнорирующий мои панические мысли Сир поднес палец к своему носу. Под его взглядом на кончике когтя выступила крохотная капля крови. Дождавшись ее застывания, Творец одним резким движением коснулся моего лба, вгоняя раскаленную крошку под кожу.

– Внимание! Получен Дар… Кара… Благодать… Творца!

– Вы слишком слабы, чтобы ее принять. Развивайтесь, растите, и, когда Кровь Его сочтет вас достойным, она раскроет свои тайны.

– Время до самоуничтожения Капли: 9 999 лет.

– Торопитесь и будьте осторожны! В случае наступления этого печального события покиньте область взрыва на дистанцию не менее десяти световых лет!

– Лаит, поделись мудростью о пути Добра. Подскажи мне, может ли быть благом убийство и сколько стоит жизнь разумного?

Я на мгновение оторвался от контроля окружающего пространства и наблюдения за Дурином. Зомби катил ко входу в Чертоги огромную шестеренку серебристого металла. Истертые до блеска зубья, трудолюбиво заполированные царапины, пара тонн веса. Невдалеке вхолостую крутился осиротевший вал. Мародерка для гнома – это святое.

В зеркальную пленку прикрывающего нас стелс-поля монотонно долбится пыхтящий паровым котлом антуражный робот-ремонтник. Скупо смазанные сочленения двигаются рывками, в затылке торчит разлохмаченный край пластиковой перфокарты, один из манипуляторов бережно прижимает к груди крохотную масленку.

Мир Музыкальной Шкатулки, в котором мы укрылись от настырного преследования, полностью состоял из древних механизмов.

Звенящие от напряжения пружины.

Маятники размером с гору.

Блестящие валы, величественно вращающиеся в самых неожиданных местах, так и норовили затянуть между шкивами.

Шестерни всех возможных форм и размеров. От крохотных, словно муравьи, до гигантских, с Луну размером, гоняющих по ржавым рельсам небосвода холодный плазмоид местного, ультрафиолетового солнца.

Все это крутилось, сжималось, опускалось и натужно скрипело. Вся ветвь Древа мелко вибрировала, а от заунывной мелодии небесных сфер сводило зубы даже у богов. Гигантская музыкальная шкатулка безостановочно крутила нудную колыбельную, валящую с ног большинство биологических видов. Коматозу могли сопротивляться только механоиды, плотно заселившие ближайшие тысячи миров.

Последний дар Творца вложил в мои мозги полную карту Древа, что знатно облегчило нам путь, повысило шансы на выживание и, если кто прознает, – добавит нулей в стоимость контракта на мою голову.

Кстати, о ценах…

Подбросив десяток тысяч совушек в Пелену, прикрывающую нас от внимания местного технобога, я повернулся к Элкилу.

– Ну, философы утверждают, что жизнь бесценна. Но… – вспомнив о довольно обширном личном кладбище, я поморщился и пожал плечами, – может, оно и так, но жизнь – штука специфичная. Бывает, так раскорячит, что других вариантов просто не останется. Да и по многим «разумным» пуля давно плачет…

Элкил удовлетворенно кивнул:

– Оставь за гранью достойных смерти. Возьми обычных верующих. Вот если, убив одного, можно спасти миллионы, – это добро?

Я подумал о мальчугане по имени Адольф, любившем петь тонким голосом, рисовать храмы и так мечтавшем стать аббатом. Если бы у меня была машина времени, то смог бы я направить ствол пистолета между его наполненными слезами глазами и нажать на спусковой крючок? Банг! И розовые комки вылетят наружу вместе с затылочной крышкой черепа. Бррр…

В душе шевельнулся неприятный комок. Но ответ все же был. Дайте мне десяток минут на воспоминания о войне, и я смогу убедить себя в правоте поступка.

Хотя Элкил говорил об обычных людях. Вот засранец… Но в любом случае ответ статистически очевиден.

– Одного на миллион? Скорее неизбежное зло.

– Но спасение миллиона – это ведь добро?

– Ну… да. Если с этой стороны смотреть, то безусловно.

– Хорошо, – удовлетворенно хмыкнул бог и ласково потрепал за ухом устроившегося на его коленях Сынка. За последние дни кошак заметно заматерел, набрал духовной силы и невесть как прокачал два десятка уровней. – А если нужно разменять одного на тысячу?

Я уже начал понимать, в какую ловушку меня загоняют, но вынужденно кивнул.

– При прочих равных пожертвовать одним ради спасения тысячи – это верное решение. И давай я сокращу логическую цепочку. Даже один к двум – математически верный выбор. Другое дело, что мало кто способен взять на себя ответственность за такое решение. В моем мире даже эксперимент такой проводили. Поезд мчался по рельсам и должен был раздавить группу из пяти рабочих. Невольный свидетель будущей катастрофы стоял рядом с железнодорожной стрелкой, способной перенаправить состав на запасной путь, где долбил землю лишь один человек. Один или пять? Простая математика. Но… трудно быть богом. Девять из десяти просто прятали руки за спину, боясь взять на себя ответственность и легко уговаривая себя, что «само рассосется». Мол, машинист успеет остановиться, рабочие обернутся и вообще…