Илона Эндрюс - По лезвию грани

Она разорвала некоторые из своих внутренних цепей. Магия вырвалась из нее, ее черные потоки светились красными искрами, неся смерть. Магия устремилась к агенту «Руки», мимоходом задев волкодава. Собака взвыла, развернулась и убежала мимо нее в безопасное место замка. Темнота снова ужалила агента. Он опустился на колени. Кроваво-красная рана рассекла кожу на его спине. Шарлотта изо всех сил старалась держать рану открытой, чувствуя, как его тело борется с ней. Он исцелялся с неестественной быстротой. Как такое возможно?

Софи бросилась к ней через сад.

— Мне очень жаль. Мне очень жаль. Я не хотела. Это просто случилось. Паук уходил…

Шарлотта протиснулась между ребенком и чудовищами.

— Оставайся рядом со мной.

Она отдала магии больше себя и толкнула. Ее темное течение щелкнуло и ударило, глубоко впиваясь в приближающихся бойцов. Они все еще продолжали приближаться. В саду их было человек пятьдесят. Они кружили вокруг них, смыкаясь в кольцо. Через несколько мгновений они обе будут окружены.

Это была смертельная схватка. Если Шарлотта не начнет питаться ими, чтобы подпитывать свою собственную магию, «Рука» разорвет ее и Софи на части. Но даже если ей удастся убить их всех, это уничтожит ее саму, и она лишит Софи жизни, даже не задумываясь об этом.

Софи держала нож, ее лицо было бескровным и испуганным.

Она должна спасти Софи. Годы быстрого принятия решений в кризисных ситуациях окупились. Страх исчез. Ее голова внезапно прояснилась. Шарлотта поняла, что есть только один выход. Для них обеих было невозможно выбраться отсюда живыми, но если она даст Софи достаточно времени, чтобы сбежать… Вполне возможно, что ребенок выживет. Это был их единственный шанс.

Ты превратишься в чумную птицу, — предупредил ее тоненький голосок.

Только вот… как только она пойдет по этому пути, ничто этому не помешает, но агентов «Руки» было слишком много, и они исцелялись слишком быстро. Они сокрушат ее прежде, чем она успеет добраться до замка и причинит вред невинным людям. Это было самоубийство, но это был лучший из возможных вариантов.

Первый агент, которого сбила Шарлотта, поднялся, стряхивая с себя раны, словно это были всего лишь царапины. Шарлотта взмахнула своей магией, и темные потоки сжали отвратительный гибрид человека и зверя. Волнующий прилив жизненной силы хлынул в нее. Она выкачала из него жизнь и превратила ее в силу.

Темные змеи ее магии врезались во второго агента, высосав его досуха и сбросив иссохший труп в цветы. Они жалили еще и еще, крадя больше жизни, возвращая ее к ней.

Шарлотта сжала плечо Софи.

— Беги!

— Я не оставлю вас!

— Если ты останешься, я убью тебя. Я расчищу дорогу. Беги, милая. Держи Ричарда подальше от меня. Беги!

Софи побежала. Она летела по тропинке обратно к замку, как на крыльях.

Шарлотта открыла шлюзы. Ее сила рванулась вперед, глубоко впиваясь в монстров на пути Софи. Она крала их жизненную силу и извергла ее обратно, как всепожирающую чуму. Агенты «Руки» вздрогнули и упали.

Софи бросилась в прореху между телами.

Ее магия пожинала свой ужасный урожай. Усиленные агенты боролись, чтобы добраться до нее, и падали, срубленные, а она питалась их жизнями, упиваясь их вкусом.

Софи взбежала по лестнице и вошла в арочные двери.

Достаточно. Теперь она могла засунуть ее обратно. Шарлотта напряглась, загоняя магию. Тьма сражалась внутри нее, борясь за то, чтобы остаться на свободе. Оставаться такой сильной, такой всепоглощающей. Ее власть немного ослабла, потом еще немного. Это было похоже на то, как если бы она попала в течение бурной реки, которая отбрасывала ее назад, и как бы она ни старалась, она не могла пробиться против течения.

Она превратилась в мерзость. Магия хлынула из нее, как черная буря, и она была бессильна остановить ее. Словно во сне, тела падали вокруг нее, медленно и мягко, как увядшие цветы. Темная река внутри нее вздымалась, яростное течение ползло все выше и выше.

Ох, Ричард… Все пошло наперекосяк. Все пошло так, так не должно. Она плакала, слезы катились по ее щекам. Мне так жаль, любовь моя. Мне очень, очень жаль. Ты был всем, чего я хотела. Ты был всем, на что я надеялась. Мне жаль.

Ей не следовало отталкивать его прошлой ночью. Она должна была пригласить его войти, чтобы любить и быть любимой в последний раз.

Течение внутри нее усилилось, и она утонула.

РИЧАРД бежал по коридорам, стены казались размытым пятном. Впереди, с мокрым от слез лицом, в арочный проход ворвалась Софи.

— Она ушла!

— Что?

— Шарлотта умерла, она умерла!

Он отстранился от нее, но она схватила его за одежду и потащила прочь от арки.

— Нет, Ричард, нет! Нет, ты умрешь. Нет, не ходи! Она сказала, чтобы ты не ходил!

Он прижал ее к себе, поцеловал в волосы и оттолкнул.

— Ричард, — закричала она.

Он вырвался на солнечный свет.

Шарлотта стояла посреди сада. Ее магия бушевала, поражая агентов «Руки», черные потоки кипели, извивались, как ужасающий шторм. Уроды «Руки» пытались убежать, но магия кусала их снова и снова. Одни ползали, другие лежали неподвижно, превратившись в высохшую шелуху, а некоторые разлагались.

Шарлотта обернулась, и он увидел ее глаза. Они были абсолютно черными.

Цветы у ее ног увяли. Гниль бежала от нее, распространяясь по саду. Розы умирали, гнили под корень. Последний из монстров «Руки» покачнулся и упал.

Она стала тем, кем всегда боялась. Она превратилась в живую смерть.

Он должен добраться до нее. Ему надо было добраться до нее.

Цветы у каменных ступеней, на которых он стоял, увяли. Он наступил на их высохшие трупы и пошел через сад.

Темнота потекла к нему. Она окутала его. Он почувствовал ее смертельно холодное жало.

— Я люблю тебя, Шарлотта.

Десять футов отделяли его от нее.

Его тело подогнулось. Ему казалось, что его выворачивают наизнанку.

Восемь футов. Кости его ног растаяли в агонии.

— Я люблю тебя. Не оставляй меня.

Три шага.

Его сердце билось слишком быстро, каждое сокращение резало его, будто кто-то вонзал осколки стекла прямо в его аорту.

Он выронил меч… его пальцы не могли удержать его… и обнял ее.

— Любовь моя, свет мой… Не оставляй меня.

Она стояла, погруженная в черное течение волшебной реки. Красные очаги магической эссенции омывали ее один за другим, слабо светясь, и она поглощала их каскадом эйфории.

Никаких мыслей. Никаких беспокойств. Только свобода и блаженство.

Еще одна волна красного омыла ее. Она попробовала ее на вкус и отшатнулась. Вкус был слишком знакомым. Она не приняла ее. Волна была отдана ей по доброй воле, но все в ней восставало против ее потребления. Как такое могло случиться?