Анна Руэ - Очень необычная школа [litres]

– Я бегу по Мюлльпорту и мне жутко жарко. Гравий очень громко шуршит под ногами, и солнце жжёт лоб. Пронзительно кричит какая-то птица. Всё так громко вокруг.

Барт тихо застонал и попытался снова сконцентрироваться.

– Слышу, как скрипит дверь. Это дверь дома Мейси Мак-Нотон. Кто-то только что вышел оттуда. Там… – Барт снова подошёл ближе к книге. – Там стоит какой-то мальчик. Он маленький, бледный, блондин. Кто-то подходит к нему сзади. Но мальчик ждёт чего-то и смотрит в другом направлении. Ему бы стоило обернуться. Шаги слышны громко. А-а-а… слишком громко. Честно, теперь мальчику надо немедленно обернуться… нет, лучше ему быстро-быстро убежать!

– Кто приближается к мальчику? – спросила леди Хонорай.

Барт с неподвижным лицом перевернул страницу.

– Человек. Мужчина. У него шкура. Может быть, он носит всего лишь грязную шубу и натянул шейный платок, как грабитель банка, до самого носа. Это может быть только… Бефокс! Этот человек выглядит точно так, как должен выглядеть Бефокс. У него бутылочка в руке. – Барт сдвинул брови. – Не могу прочитать. Он схватил мальчика сзади и теперь вливает в него что-то из этой бутылочки. Мальчик больше не двигается. Он засыпает. – Барт сделал глубокий вдох. – А теперь… Бефокс несёт мальчика в дом Мейси Мак-Нотон. Всё исчезает. Больше не могу прочитать.

Тишина царила в классе, в то время как леди Хонорай ставила чайник и открывала одну из своих коробок печенья. Остаток урока они обсуждали, как хорошо, что Барт узнал больше о том, что тогда произошло с мальчиком. Бефокс дал ему снотворное, поэтому мальчик ничего не мог вспомнить. И поэтому, вероятно, у Эллы были провалы в памяти.

Джейк следовал за Финли по территории школы.

– Что именно делает этот эмометр?

– Измеряет чувства, – ответил Финли. – С его помощью ты можешь понять, когда кто-то счастлив, грустен, влюблён или нечестен. Тебе стоит только направить эмометр на человека. Мне надо побольше об этом разузнать, в Скриптум Футурум было написано несколько формул, которые теоретически могут помочь построить такой прибор!

Финли вбежал в свой вагончик. Джейк остался снаружи. Он решил немножко осмотреться и привести свои мысли в порядок. Уроки леди Хонорай всё переворачивали в его голове.

Мальчик шёл мимо классов, расположенных в старых хранилищах, рядом с помещением, где они завтракали. В некоторых помещениях он видел машины, вероятно, перемешивавшие тесто и придававшие макаронам форму. Залы с их высокими окнами были светлыми и просторными. Джейку пришлось отдать Финли должное. Новая территория была не так плоха, как казалось на первый взгляд.

За залами располагалась каменная стена, окружавшая старую территорию фабрики. Недолго думая, Джейк взобрался по одному из вагончиков на стену и сел, свесив ноги. Вокруг простирались бесконечные зелёные каменистые холмы под таким же бесконечным небом. Краем глаза мальчик опять уловил какую-то тень. Что-то находилось за территорией макаронной фабрики. Он быстро встал и прошёл немного вдоль стены, однако тень исчезла. Только куда? Кроме территории старой фабрики здесь ничего не было.

– Эй! – крикнул кто-то позади него.

От страха Джейк чуть не свалился со стены. Обернувшись, он обнаружил всего лишь Шервина, поднимавшегося к нему.

– Ну, парень, что ты делаешь здесь наверху?

– Ничего, – откликнулся мальчик. – Я только хотел немного осмотреть окрестности.

– Не покидай, пожалуйста, нашу территорию. После того что случилось с Эллой, мы не можем за всеми уследить. – Шервин взглянул на холмы за стеной. Не обнаружив ничего подозрительного, он сел рядом с Джейком. – Тебе нравится Монт Караван? Тоскуешь иногда по дому?

Джейк покачал головой.

– У меня не было никакого дома.

Что он должен был ещё сказать? По интернату Святого Августина, во всяком случае, он не тосковал.

Шервин посмотрел на него с удивлением и любопытством.

– У тебя нет родителей?

Джейк покачал головой, и преподаватель вздохнул.

– О, извини, как нетактично с моей стороны. Я не знал. – Казалось, он подыскивал подходящие слова. – Однако, знаешь, хоть для тебя это и было тяжело… по тебе видно, что это сделало тебя сильным… – Шервин грустно улыбнулся. – Я никогда, к сожалению, не мог угодить моему старику. Что бы я ни пытался сделать. Он всю жизнь давал мне понять, что я не тот сын, которого он хотел видеть рядом. Это, конечно, не то же самое, но я знаю, каково это, чувствовать себя одиноким…

Джейк не мог поверить своим ушам. Как можно было, будучи отцом, не гордиться таким сыном, как Шервин? Но не успел мальчик что-то ответить, как преподаватель похлопал его по плечу и жестом попросил вернуться на территорию школы.

– Идём, Джейк Робертс, мы, может быть, не самые счастливые люди, но, по крайней мере, мы делаем всё возможное!

Миссис Клаус изо всех сил старалась, чтобы жизнь школы продолжалась течь в нормальном русле.

Во втором триместре мистер Брукстоун преподавал планетоведение в обсерватории. Обсерватория располагалась в самом большом зале старой фабрики. Как объяснил преподаватель, фабрика, к сожалению, была построена на руинах исторического памятника – старинной звёздной обсерватории, имевшей в своё время очень большое значение.

Мистер Брукстоун мелом что-то чертил на земле в разных местах.

– Каждый из вас сейчас встанет на одну из разметок. Тогда я, хотя бы теоретически, смогу вам объяснить, как эта старая обсерватория функционировала раньше. Финли, встань, пожалуйста, на самый внешний край.

Мистер Брукстоун отослал Финли на одну из проржавевших тестомесильных машин и начал рассказывать, как раньше рассчитывались дни календаря и показания часов. К счастью, не всё время занятия ребятам пришлось стоять в форме круга на старых тестомесилках. Второй час урока состоялся на третьем этаже, в зале, где находилась уже современная обсерватория. Но одна вещь всё-таки была необычной на занятиях планетоведением . Джейку, однако, эта особенность не бросилась в глаза, когда миссис Клаус раздавала расписание уроков. Занятия в обсерватории начинались в полночь!

Заспанные, ребята, шаркая, медленно шли по скудно освещённой территории в направлении обсерватории. Каждый кутался в куртку, чтобы уберечься от сырого ночного воздуха. Не обращая внимания на усталость учеников, мистер Брукстоун бодро повёл всех наверх. Джейк немало удивился: помещение накрывал стеклянный купол, пронизанный металлическими подпорками. Над ними раскинулось тёмно-синее небо. Никогда ещё мальчик не видел так много сверкающих звёзд сразу. Мистер Брукстоун говорил, что на макаронной фабрике небо можно наблюдать лучше всего, так как свет от городских огней не мешал обзору.