Дженнифер Эстеп - Яркое пламя магии

В её руке сверкнул меч моей мамы.

У меня перехватило дыхание, когда Клаудия положила меч на кровать рядом со мной. Я нетерпеливо провела пальцами по звёздам, выгравированным на клинке, затем по той, что на рукоятке. Я думала, что меч моей мамы был потерян во время битвы с охранниками Дрконисов, что ещё одна её часть навсегда была отнята у меня. Видеть его сейчас здесь, держать в руке… Я ощутила, как тёплое чувство согрело меня изнутри, а слёзы обожгли глаза.

— Кто… кто… — Меня охватило столько эмоций, что я даже не могла сформулировать вопрос.

Однако Клаудия поняла, о чём я спрашиваю.

— Оскар, — сказала она. — Он не смог спасти тебя от Драконисов, но ему удалось броситься в самую гущу, выхватить твой меч и улететь с ним, прежде чем они смогли остановить его.

Несмотря на свой небольшой размер, пикси были довольно сильными и могли поднимать и носить вещи, превышающий их вес в несколько раз. Но это… это было удивительно. Поистине, невероятный подвиг, совершённый Оскаром. Я не знала, как мне отплатить ему за то, что он сохранил для меня эту частичку моей мамы.

Я в последний раз провела пальцами по клинку, затем снова сосредоточилась на Клаудии.

— И что будет теперь? — спросила я. — Виктор хвастался, что вызвал тебя на дуэль. Что тебе либо придётся сразиться с ним, либо он прикажет своим охранника убить всех, кто имеет хоть какое-то отношение к другим семьям.

Она поморщилась.

— Да, он вызвал меня. Это будет магическая битва один на один. Победитель получит всё. А вот эта часть должна тебе понравиться: он хочет, чтобы дуэль состоялась на мосту Лохнесса.

Я нахмурилась.

— Почему он выбрал это место?

Клаудия покачала головой.

— Понятия не имею.

— Ты не можешь принять его вызов. Он убьёт тебя своей магической молнией. Ты это знаешь.

Её губы изогнулись в кривой улыбке.

— Ты обо мне беспокоишься, Лайла?

— Конечно беспокоюсь. Я привыкла жить в особняке, есть столько бекона, сколько хочу и каждую ночь спать в тёплой, мягкой постели. Я бы не хотела отказываться от этого только потому, что ты решила совершить такую дурость и позволить себя убить.

Клаудия засмеялась, но слишком быстро её лицо снова стало серьёзным.

— Что ж, Виктор не оставил мне особого выбора, верно? Я не могу просто стоять и ничего не делать, пока он убивает невинных. Я должна принять его вызов и сразиться. Изо всех сил защищать свою семью и всех остальных, пока это возможно.

Глубоко вздохнув, я посмотрела на звёзды на мече моей мамы. Я знала, что должна сделать. Возможно, уже всегда знала с тех пор, как начала работать на семью Синклеров. Или я поняла это даже ещё раньше, в тот день, когда была убита моя мама.

— А что, если ты не сама примешь вызов? Что, если ты выберешь кого-то другого, кто будет сражаться за тебя в дуэли?

Клаудия посмотрела на меня, и я увидела в её глазах понимание.

— Ты… ты действительно хочешь сразиться с Виктором. — Она покачала головой. — Нет, Лайла. Я не могу позволить тебе. Защита Синклеров — это моя работа, моя ответственность. Ты спасла Девона в ресторане и позаботилась о его безопасности, как я и просила. Фактически, этим летом ты сделала всё, о чём я тебя просила. Я не могу требовать ещё и это. Принять вызов Виктора — это мой долг. Жертва, которую должна принести я, а не ты.

— Но он тот, кто пытал и убил мою маму просто потому, что она мешала ему и осмелилась противостоять. Потому, что пыталась защитить от него монстров и людей, — возразила я. — Он поведал мне о том, как она украла и уничтожила его первый тайник с чёрными клинками, которые он собирал много лет назад.

Клаудия кивнула.

— Серена никогда не рассказывала мне всех подробностей, но я уже догадывалась, что произошло нечто подобное. Уже тогда, когда мы были ещё детьми, Виктор жаждал власти. Просто я не думала, что он пойдёт на такие поступки, чтобы добиться своего.

— Я могу победить его, — сказала я. — Это то, что моя мама сказала во сне… или видении, или чем бы это ни было. Я могу украсть магию Виктора, его таланты.

Она нахмурилась.

— И каким образом?

— Понятия не имею, но воровство — это то, что я умею лучше всего. Ещё не забыла, я же Лайла Мерривезер — экстраординарный вор? — Я ухмыльнулась и выгнула брови. — Я уверена, что смогу выясню, как. До сих пор мне всегда удавалось.

Клаудия засмеялась, но смех быстро стих, а её лицо снова стало серьёзным.

— Но тебе ещё никогда раньше не приходилось сражаться с Виктором. Он сильнее, хитрее и безжалостнее, чем кто-либо ещё, с кем тебе когда-либо доводилось иметь дело.

Всё, что она сказала, было правдой, но я всё равно пожала плечами, чтобы не дать ей заметить, как сильно была напугана глубоко внутри. Я боялась, что закончу так же, как моя мама — погибну от руки Виктора.

— Ты не должна делать это ради меня, — повторила она. — Я вполне способна позаботиться о себе сама.

— Я знаю, — сказала я. — И я делаю это не ради тебя. Я делаю это ради себя — ради себя, моей мамы, всех монстров и всех людей, которым Виктор когда-либо причинил боль.

Она посмотрела на меня, и её зелёные глаза встретились с моими. Она не обладала зрением души, как я, поэтому не могла чувствовать мои эмоции, как могла ощущать я её тревогу и страх. Но она без труда могла видеть решимость на моём лице.

Клаудия долго-долго смотрела на меня, и в конце концов кивнула.

— Тогда так тому и быть, — сказала она. — Я расскажу об этом Хироши и другим.

— Так тому и быть, — повторила я её слова.

Клаудия вышла из моей комнаты. Судя по часам на тумбочке, до рассвета оставалась ещё пара часов, так что я снова заснула. После всего стресса, беспокойства и напряжения последних нескольких дней, было приятно знать, что меня ждёт впереди. Даже если всё закончиться тем, что Виктор, вероятно, убьёт меня, как убил маму.

Проснувшись во второй раз, я обнаружила на прикроватной тумбочке Оскара, расхаживающего туда-сюда. Его ковбойские сапоги стучали по дереву в ровном, успокаивающем ритме. Тини сидел на столе в чаше с листьями салата, и прокладывал себе путь к свободе счастливо жуя, как если бы находился в тюрьме из вкусной зелени.

Я встала с постели и подошла к черепахе.

— Похоже, кто-то уже позавтракал.

Я почесала головку Тини. Он фыркнул в знак благодарности и сразу вернулся к своему салату. Мне нравились черепахи, у которых были чёткие приоритеты.

Оскар подлетел, приземлился на стол и критически окинул меня взглядом.

— Как ты себя чувствуешь?

Я подняла руки над головой и наклонилась сначала вправо, потом влево.

— Чувствую усталость и боль.

— Больше никаких галлюцинаций? — спросил он.

Я покачала головой.

— Нет. Больше никаких безумных снов, видений или чего бы там ни было.