Анна Бахтиярова - Дух лунной башни

Я почти созрела для воплощения в жизнь трусливого плана, но незнакомка перевела взгляд на парня, что-то сердито выговаривая. Абсолютно беззвучно, благодаря поставленной защите. Едва женщина отвернулась, воздух вновь наполнил мои легкие в нужном объеме, и ужас притупился. Я сделала несколько глубоких вдохов, приходя в себя. Отпускало медленно, словно я выплывала на поверхность с самого дна. Вместе с облегчением возвращалась и злость. Ну, я и трусиха! Перепугалась насмерть от одного взгляда ведьмы. А еще темная, называется! И вообще, чего незваная гостья направляет на меня ведьмовскую магию и возмущается? Это она вторглась в мой тайный коридор! Это мои владения! Личные!

Теперь дамочка отчитывала Ульриха, а он оправдывался. Я не видела его лица, но вычислила вину и неуверенность по опущенной голове и нервным движениям рук.

Поделом наглецу!

— В болото вас, — припечатала я и потянулась за упавшей книгой.

«Непопулярные легенды» кувыркнулись основательно, раскрывшись на середине. Между страницами — ближе к концу — торчал кончик листочка, служивший прежнему читателю закладкой. Повинуясь любопытству, я открыла книгу там, где он остановился. Точнее, она. Леди Филомена сказала, последней томик брала девушка.

На левой странице не обнаружилось ничего выдающегося. Автор рассказывал на обычном языке о жизни одного из директоров Гвендарлин. Зато на другой…

«Зеркала-близнецы: вымысел и истина».

Ого!

Я с жадностью прилипла к книжным строчкам.

Увы, меня ждало разочарование. Название читалось без труда, но всё остальное расплывалось. Я различала часть букв — все тех же «мертвых» букв, что автор использовал во вступлении, но сложить их воедино не удавалось. Но почему? Я же друг. Или не настолько близкий друг? Обида вонзила острые коготки в плоть, не раня всерьез, но оставляя сеточки царапин. Я бы не отказалась прочесть о тайнах главной местной достопримечательности, презентовавшей мне Урсула, но в остальном не вызывающей доверия.

— Проклятье!

Пальцы со зла смяли закладку, но тут же торопливо разгладили неповинный лист, извиняясь за повреждения. Бедняге досталось крепко. Моя злость редко проходит даром для окружающих предметов. Однако уродливые извивающиеся линии-шрамы не помешали прочесть четыре строки. Снова на мертвом языке.

Помощник духа. Кто? Юрген Мунис? Алакс Риц?

Вытаращив от изумления глаза, я перевернула листок и охнула.

«Марго, — вывел другой почерк, не столь витиеватый, как первый. — Мне надоели отговорки и игры. Жду в шесть вечера у нашего фонтана. Я не хочу тебя сдавать, но либо раскрываешь карты, либо отправишься домой. Эмилио».

В голове стало еще теснее от копошащихся мыслей.

Марго? Эмилио? Таких совпадений не бывает. Это точно они! Печальный средний герцог, предпочетший работу в Гвендарлин беззаботной жизни в родовом замке, и его таинственная возлюбленная, погибшая в юности. Леди Филомена сказала, «Непопулярные легенды» не спрашивали четырнадцать лет. А еще, что книгу пришлось забирать из спальни ученицы. Сходится! Марго не вернула особенный том назад по уважительной причине. Она умерла.

Значит, подружка среднего герцога проводила собственное расследование, вычисляя помощника духа, и, вероятно, за это поплатилась. Эмилио был в ордене. Может, и Маргарита тоже? Но тогда почему она не делилась с ним. Не доверяла? Демоны! Она же подозревала преподавателя! Мерзкого щеголя Алакса Рица! Стоп. А Юрген Мунис кто такой? Бывший мэтр или ученик?

— Ты тут?

Бум!

Это мой затылок врезался в стену. В ушах зазвенело.

— Я спрашиваю, твой разум еще здесь или уплыл покорять новые земли?

— Уплыл, — шепнула я непроизвольно.

— О! Не знал, что полуцветы так умеет. Да вы уникумы.

Чужой сарказм мгновенно привел в чувство.

— Пошел ты! — огрызнулась я на Ульриха, растирая пальцами больную голову.

Во всех смыслах больную. Угораздило же задуматься и не заметить, как парень закончил дела и навис надо мной, как змей-искуситель с дерева!

— Не психуй.

— А ты не хами. С мамочкой упражняйся в остроумии.

Лицо Ульриха пошло красными пятнами, и я поняла, что не ошиблась в определении родственных связей. Ведьма — его мать. И отношения у них явно не сахарные. Поэтому безопасней на эту тему не острить.

— Идем, — сказал парень жестко. — Лучше…э-э-э… по внутреннему коридору. В стене.

Сказал через силу. Через гнев. С удовольствием бы облагодетельствовал еще парой ласковых. Но сдержался. Тоже мне герой!

— Ну, идем, — я поднялась, прижимая к себе книгу — обложкой внутрь.

Ульрих сделал показательно великодушный жест рукой, мол, дамы вперед.

Пришлось топать первой, прокладывая в голове кратчайший путь до сектора темных. Паразит-ведьмак шел на расстоянии в три-четыре шага, но мне чудилось дыхание в шею. Это раздражало. Воображение рисовало красочные картины: вот я разворачиваюсь, и кулак смачно проезжает по задранному от важности подбородку. Или попадает прямиком в зеленый глаз. Ух! Я не понимала, что бесит сильнее: сам Ульрих с его жаждой использовать мой дар, или глупые чувства к нему, желание понравится и… Демоны! Я вообще не понимала, что мне нужно! Чего хочу от Ульриха!

И это нервировало еще сильнее. Аж зубы сводило! — Обязательно быть злючкой?

Я споткнулась, хотя под ногами простирался ровный синий пол. Обернулась и… Нет, кулак не встретился ни с подбородком, ни с другими частями тела ведьмака. Но взгляд я подарила парню отменный. От такого полагается падать, если не замертво, то в глубоком обмороке. Но что Ульриху мой взгляд? У самого не хуже. Не убийственный. Однако смешинки, пляшущие в невероятной зелени, способны любого вывести из строя. Точнее, любую. Любую дурочку, вроде меня.

— Постарайся хотя бы завтра не ершиться на пустом месте.

— Завтра? — протянула я угрожающе.

— Ага, у нас к тебе новое дело, — ответил негодник весело. — В смысле, у ордена. То есть, у части ордена. Насчет тебя мы не шибко сошлись во мнении.

Язык отнялся напрочь, хотя эмоции зашкаливали и прожигали ядом внутренности.

Это чертова компания когда-нибудь отстанет?!

— Помнишь, как ты достал кубок из стены?

Еще бы я не помнила!

— Похоже, это означает, — Ульрих закатил глаза, — что ты прошла испытание и стала частью ордена. Но мы не уверены. Такого прежде не случалось.

Я покачнула, нелепо взмахнув руками, аки взлетающий с воды лебедь, и непременно бы плюхнулась на пол, если б Ульрих меня не подхватил. Жар пронесся по телу удушливой волной, во рту пересохло.

Превратиться бы в ручей и утечь отсюда подальше.

— Мы сами в замешательстве, — заверил Ульрих, но я едва слушала. Скосила глаза, уставившись на его ладонь на моем правом предплечье. — В ордене ты или нет, легко проверить. Достаточно показать пару древних документов. Сможешь прочесть, ты — одна из нас. Нет, значит, дело в даре раздвигать стены. Но мнения разделились. Элиас, Юмми и я — за проверку. Тео, Брайс и Рашель — против. Увы, у Тео, как у главного, два голоса, так что они в большинстве. Однако мы подозреваем, Рашель проголосовала по родственному принципу, учла вашу со Свеном «любовь», а не интересы ордена. Вот мы втроем и решили проверить тебя на свой страх и риск.