Анна Бахтиярова - Дух лунной башни

Не знаю, какой реакции он ждал. Ругани? Рукоприкладства? Но точно не покорности. Я слишком устала морально, чтобы спорить. Или причина крылась в ладони ведьмака, тепло которой я ощущала через ткань рукава. А, может, крохи удовольствия доставляла мысль, что есть полноценные, посчитавшие меня частью тайного привилегированного общества.

— Черт с вами. Проверяйте.

Ульрих осмотрел моё лицо с видом целительницы леди Виэры, сомневающейся, что пациент подлежит выписке из целебного блока.

— Уверена? — уточнил парень.

Я глянула с вызовом и сделала шаг назад, освобождаясь от рук ведьмака.

— Мне неинтересен ваш орден. Но на доисторические бумаги взгляну. Всё равно не отстанете.

Ответ не вдохновил Ульриха. Но в целом устроил.

Я же задумалась крепко. Что случится, если проверка пройдет успешно?

Вопрос о моей причастности к тайному ордену повис в воздухе. Встреча с тремя «заговорщиками» не состоялась ни на завтра, ни в один из последующих дней. Нет, Ульрих и компания не передумали. Однако мне стало не до их подозрений и догадок. Всё на свете потеряло значимость, кроме сохранности собственной шкуры. Точнее, ее восстановления.

В прямом смысле.

Но обо всем по порядку…

Памятный вечер, плавно переходящий в ночь духа, я провела в постели, листая непопулярные легенды в поисках новых вкраплений мертвого языка. Всего я насчитала семь особенных историй (причем, история о зеркалах-близнецах значилась под номером шесть), но прочесть смогла одну — самую первую.

«Считается, что колледж Гвендарлин построен для всех цветов без исключения. Но это ложь. Замок возвели в особенном месте — на проклятой скале. Не пугайся, мой друг. Это всего лишь название. Но название со смыслом. Его придумали задолго до супругов Ван-се-Рмун, чтобы отвадить посторонних. На протяжении многих лет здесь проводили обряды сильнейшие темные маги, съезжавшиеся раз в год со всего Многоцветья. Камни впитали столько чар, что сохранят их не один век. Поэтому Гвенда и Дарлин выбрали это место. Место, способное покровительствовать темным и встать на их сторону в войне против светлых, если придется.

Но основатели не учли, что оберегая колледж всевозможными чарами, они привлекут и разумного защитника — духа, который заботился обо всех обитателях Гвендарлин без исключения. Он не добро и не зло. Его волнует воспитание нового поколения магов всех мастей и сохранение мира. По крайней мере, так было вначале. До пожара, погубившего основателей.

Стал ли дух злым, сыграл ли он фатальную роль в судьбе супругов Ван-се-Рмун, вопрос пока оставлю открытым. Скажу лишь одно. С ночи пожара колледж, подпитываемый проклятой скалой, благоволит темным. Так будет продолжаться веками. Однако однажды за избранность придется заплатить. Получая защиту, темным придется отдавать толику сил — поколение за поколением, пока они не начнут вырождаться.

На этом, мой друг, предлагаю закончить первую встречу. Следующую особенную историю ты сможешь прочесть позже, когда придет время. Не порть зрение и не испытывай терпение на прочность. Буквы не сложатся в слова раньше срока…»

Я послушала совета, закрыла книгу. Сложила руки под головой и задумалась. Автор зачаровал легенды, чтобы читатель получал их частями. Хитро. Но благоразумно ли? Зато от сердца отлегло. Значит, я всё-таки друг, а не тот, кому доверяют через раз. Но это была единственная позитивная мысль, остальные навевали тоску и желание поделиться с кем-нибудь непосильной ношей.

О проклятой скале не знают даже мэтры. Гадают, почему с каждым годом темных учеников становится меньше. Ничего не подозревают, хотя книга годами хранилась под боком. Интересно, кто ее автор? Почему нельзя было рассказать всё прямо, вместо шифровок в «Непопулярных легендах», которые никто не стремится взять в руки?

Сколько же еще тайн хранят эти страницы?

А пресловутый дух? Что же он сейчас? Добро? Зло? Или безразличная бестелесная сущность, отказывающаяся принимать чью-либо сторону? Чушь! Некто, высасывающий по ночам энергию из учеников, по определению, наносит вред. Я видела его помощницу, проклинавшую детей. Она — враг. Получается, что и дух тоже. Но тогда как быть с силой, награждающей учеников дарами в начале учебного года? Она несет благословение. Или это обман?

Помнится, Элиас сказал, что дух и душа колледжа — противодействующие силы. Но младший герцог и его орден могут ошибаться.

Ох уж, этот орден… Орден, Элиас, Ульрих…

Глаза слипались, сон подбирался легкой поступью. Забирая. Унося…

Жар обжег спину и вытянутые в стороны руки. Тлеющая ткань рубашки въелась в кожу. Но я стояла, сдерживая адское пламя, чтобы выиграть время. Или не я. А кто-то другой. Мужчина, чьими глазами я видела, чью боль ощущала, как собственную. Она жгла раскаленным железом. До беспамятства, до умопомрачения. Но маг терпел из последних сил. Ради белокурой женщины, возившейся у ног.

Я не могла разглядеть, что конкретно она делала. Какую магию творила под натиском смертоносного пламени. Её плечи подрагивали от беззвучных рыданий, от осознания того, насколько близок страшный конец.

— Не получается, — женщина подняла голову. В синих, как сапфиры, глазах стояли слезы. — Я не успеваю завершить обряд, Дарлин.

На красивом лице с правильными аристократичными чертами отразилось слишком много эмоций одновременно: страх, обида, гнев. Мужчину захлестнуло отчаянье. Он жаждал протянуть руку и погладить по щеке ту, ради которой был готов и убивать, и умирать. Но огонь не позволял. Любое движение лишь приблизит смерть, обратит обоих в пепел, поглотив все стремления и желания, не оставив ничего, кроме памяти. А память — всего лишь память.

— Не сдавайся, — прохрипел он, слыша, как трещат волосы на затылке.

Она сжала зубы, чтобы продолжить работу.

Но времени не осталось…

Я не желала видеть, как всё закончится, и разум послушался. Унесся прочь бестелесной сущностью, как дух Гвендарлин — сквозь пламя, не способное причинить ему вред. По охваченным огнем коридорам — прочь. Вылетел через распахнутое окно с повисшей пылающей рамой и пронесся над негодующим морем, лишенным возможности повлиять на ход событий наверху.

Я посмотрела назад, хотя у меня и не было глаз.

Картина завораживала, несмотря на трагичность. Огонь охватил половину замка, вгрызался в него, как зверь в добычу. Грыз, грыз, но не мог преодолеть магическую защиту с севера и востока. Зато с западной и южной сторонами не церемонился. Языки пламени, сожрав всё доступное внутри, вырывались из окон, как победители, стремящиеся показать мощь.

И всё же стены держались. Я знала из «Истории Гвендарлин», что колледж выгорел изнутри и покрылся слоями копоти снаружи. Зачарованные камни выстояли, не превратились в черную груду. Да, дело в магии, но сейчас мне нравилось думать, что это сам замок сражается с жестоким противником. Борется. Вопреки боли и ранам…