Валентин Юрьев - Новые территории [СИ]

— Как чем? А кроватью станет, если всю разложить, только барахло надо вынуть, на шесть ножек встанет, всё ж не на камни ложиться, слыш-ка, кости-то уж не терпят камня-то, а там сетка из проволоки, тяжести во мне не много, выдерживает…

— А ещё чем?

— Ну, ты, кларон, дотошный… Ну, лесенкой может служить или мостиком через канаву, скажем, а если их две соединить, так и через овраг можно перейти, был как-то случай, только, слыш-ка, груз тогда в мешках едет, у меня на этот случай из тонкой кожи мешки…

— Командир, вот, оружие…

— Спасибо, Флиар, свободен… А вот это, Ларчан, знаешь, что такое?

— … Проверяешь меня, кларон?… Ну, ваше дело военное, конечно… Чего же тут не знать, если на весь Бари-Кон только два мастера их делают, эти игломёты, я, да ученик мой… Только, слыш-ка, теперь уж ты разъясни, откуда он у тебя? Быть же такого не может!..

— Нет, подожди, мастер, я ещё спрошу… Этот… игломёт, он обычный или чем-то отличается?

— Во, спросил!.. Как в лужу плюнул!.. Какой обычный? Ты ещё, слыш-ка, про корону спроси, «обычная» она или отличается? Я таких за всю жизнь десятка два сделал, не больше. Шкатулок для золота — в сто раз больше! Во, сказал!..

— Ну, а как надо спросить?

— Прямо в лоб, вот как!

— Ну, так, вот ты, прямо в лоб и рассказывай, раз это твоя железка!

— И скажу… Чего скрывать-то? Только в ум не возьму, как он у тебя-то оказался, кларон?… Делал давно ещё, круг назад уж, вон винты мои с секретом, узор мой… Думаю, такой же как ты, секретчик заказал… Платил золотом, за секрет — доплата, в книги не вписывал… Это ты хотел узнать, кларон?

— Ну, почти… Круг назад… Тогда ещё и разговоров не было…

— Каких разговоров?

— Про объединение… Ты прав, мастер, нечего и секретничать… Мне эту штуку как победителю на турнире вручил принц ваш иллирийский, Легорет, пятерик дней назад, и дело там было нечистое, вот я и спросил, прости уж. Время сейчас такое, смутное… Реформы будут, головы полетят, должности… Мне всех стоит опасаться…

— Вот тут ты, кларон, в точку попал… Иглы-то, слыш-ка, здесь тонкие, разглядел уж, небось, для яда, ближнего боя… не для войны, но раз принц сам отдал, мне скрывать нечего… А тебе такой без надобности…

— А бывают и толстые иглы?

— Ну, ты хитрец, кларон! А то я не вижу, что ль, как вы перемигиваетесь?… Кларон Кайтар, клади сюда и вторую игрушку… У вас тут, что же, все воины с игломётами, что ли?

— Ладно, не бурчи, Ларчан, посмотри и этот… Не все, успокойся, не все, в бою они неудобны, сам же сказал, это на всякий случай взят…

— Нет, ребята, этот не мой и сработан давно уже, устройство другое, рычаг идёт только в одну сторону, иглы толстые, сборника для них не установишь, надо иглы отдельно в кармане таскать, в бою не удобно…

— А куда ты идёшь, мастер, зачем?

— Ну, тут уж, кларон, никакого секрета нет, слыш-ка, заказов сейчас мало в Бари-Коне, войны нет, оружием мало кто интересуется, иду в Велиру, там, говорят, хассов бьют, может я и пригожусь… А мастерскую сыну оставил, он сейчас на ноги встал, семьёй обзавёлся, не буду же я его с родового места спихивать? Рассуди?

— Не знаю, отец… К нам вон, хассаны пришли, стекло дуть, так их наоборот, родные отправили подальше, молодых, с детьми, без дома, без барахла, у всякого своя правда…

— А куда ж это «к вам»? Вы же с границы? Зачем там стекло-то? Казармы стеклить?… Темнишь, кларон?

— Зачем темнить? Город мы строим… Новый… С пустыря начали, теперь, вот, улица готова. Пока что одна. И будет немного, нам большой город и не нужен…

— То-то я смотрю, вы все свояки, как из одного клана, даже, слыш-ка, как из одной семьи, никаких чинов не признаёте…

— Разве это плохо?

— Вот, спросил! Хорошо, плохо!.. Это когда как… Вон, рога! Пока таскаешь — тяжело, а бодаться — так лучше некуда!..

— А инструменты-то есть с собой, мастер?

— Кое что есть, остальное делать надо…

— Ну так и пошли к нам… Давай свои условия…

— Так куда же «к вам»-то?

— В Белый Город, на южную границу с хассами, четыре дня от Велиры, а на тележках за два добежим, там дорога ровная… ну!

— Ты, слыш-ка, дай подумать, кларон… Дом надо купить, я ж не пустой иду, не юноша уже, деньги есть… Потом, работу надо определить, какую делать, сколько платить станете, да и откуда у вас монеты-то?! Вы же не зарабатываете, а только тратите!.. Опять же с едой как? Бабка то моя сготовит, но не в город же ей бегать? Опять же мастерскую надо городить, это, считай, как второй дом, сразу и не сообразить!

— Ну, давай не сразу…

Разговор растянулся на весь оставшийся путь и словоохотливый старик, оказавшийся и вовсе не стариком ещё, ровесником Кроригана, легко вступал в рассуждения, много знал, всем помогал, чем мог, даже иногда бежал за тележками. Ухаживал за своей «бабушкой», которую дразнил так только за то, что у них появился первый внук, который, собственно, и выпихнул их в дорогу. В доме стало тесно.

Спорил с Мроганом по поводу тележек, раскритиковав плетёный обод и предложив сделать маховик, способный сохранять энергию торможения на спуске, вместо того, чтобы тратить её зря, быстро уловил идею цепного привода качения, избавляющую от необходимости бежать и толкать тележку и всерьёз её обдумывал, поверив в то, что тележки можно выгодно продавать.

Трудно сейчас вспомнить, кто предложил этот древний обряд, применявшийся в кланах для казни самых мерзких негодяев, предателей, отщепенцев, которых не просто убивали, а лишали души и памяти, отвергали навеки… Как будто он и не жил…

Откуда мальчишки принесли жуткий кожаный бубен? Или сами смастерили по урокам отцов? Но гулкий ритм его, завораживая, кружит над Белым Городом как знак беды и вместе с ним как лунатики, раскачиваясь в страшной пляске, двигаются друг за другом вчерашние «братья», ещё недавно готовые отдать убийце последнее, и, может быть, даже и жизнь… А теперь каждый по очереди бьёт кинжалом в руки, ноги, плечи, нет, не бьёт, иначе весь обряд будет лишен смысла, а только укалывает до крови, с каждой каплей которой уходит в землю, траву, камни жизнь про'клятого…

Ночь скрадывает всё вокруг своей темнотой, и не голубые колдовские светильники, а обычные факелы освещают место казни. Их вонючее пламя, родное каждому ириту с детства, бьётся в порывах ветра, создавая блики, тени, и всё это перемешивается в глазах, которым и нет необходимости куда-то смотреть и что-то видеть, кроме ненавистного тела, в которое так хочется впиться железом по самую рукоять…

В круг не допустили ни родителей, ни других посторонних, не входивших в клан Ящерицы, ни в качестве участников, ни в качестве зрителей. Даже новенькие воины остались в казармах. Это чисто клановая разборка. Из стариков членом клана Ящерицы был только Хатакр, но он сейчас командовал гарнизоном на Средней Башне. Удары наносятся со спины и казнённый не может видеть, кто сейчас наносит укол, зато прямо перед ним стоит и смотрит в лицо убитая.