Валентин Юрьев - Новые территории [СИ]

Нарисованный силой мысли квадрат, размером со стену комнаты, прорезал месиво частиц каменного монолита в сторону дальней башни и принёс им весть о том, что они могут убираться восвояси, не цепляясь больше друг за друга с таким упорством. И послушные частицы, оставив после себя квадратный пустой тоннель, мощным воздушным зарядом ударили по виновнику событий, забывшему о простых законах физики, откинув его как пульку в воздушном ружье далеко назад, заполнив легкие вовсе не кислородом, а одушающим мерзким газом, в который преобразовался камень. А вслед за газом прилетело облако пыли и камней, поднятых со всей округи гигантским пылесосом. Вспыхнули как бумага трава и кусты.

Кларон в последний миг ощутив синдром опасности, взмыл вверх, после чего пролетел, влекомый потоком, над своим отрядом туда, откуда они пришли. А сам отряд, несмотря на «безопасное» расстояние, был неожиданно обильно оплёван мокрым щебнем и грязью, вслед за которыми из пустоты тоннеля вылетели сотни летучих дряней, не пожалевших потратить запасы своих защитных экскрементов на геройскую одежду. Глыба, казавшаяся монолитной, оказалась внутри дырявой как переспелый арбуз и вместо каждого семечка в пещерах таились твари.

— Вот это пёрнул, ящер!

Озвученная Пашкой после недолгой паузы, бодрая мысль вызвала дикий хохот грязных молодых организмов, убедившихся, что летучая смерть прошла мимо и чёрная туча оказалась неопасной для жизни. Колдун, оправившийся от шока и удушения, после долгого, нудного перелёта в обычном костюме в обратную сторону, застал часть ребят ещё катающимися в бодром истерическом ржании, и даже хотел обидеться, приняв этот смех на свой адрес.

Но увидев, что он один остался чистеньким и несмердящим, услышав пересказ и ставшую знаменитой фразу дня, одумался и дал команду отойти чуть ниже, в сторону и мыться. В глубине скалы нашелся и ручей, вытекающий теперь наружу, которому понадобилась только небольшая ванна, быстро сделанная колдуном.

Ему ещё повезло… Это стало понятно только теперь, после осмотра. Свод каменного массива вовсе не собирался играть роль моста или крыши тоннеля и, спасибо ему, обвалился сразу. Это дало возможность газам часть энергии направить вверх и ослабить удар, направленный на юного архитектора. А перекрытие не превратилось в капкан, хотя вполне могло бы сыграть злую шутку, подождать, и потом накрыть обвалом весь отряд.

«Ящер» оказался не мстительным и злое название, которое Мишка хотел было применить к этому заднему проходу он смягчил на слово, услышанное от матери. От земной матери: «Анус Ящера». Надо было доделывать начатое и колдун продолжил кеодезические работы, смягчив мощность своего удара и начиная их теперь с купола.

После каждого выстрела он моментально ставил на себя защиту, предохраняя костюм от нечистот и потом летел наверх, «подрубать» край обрыва, чтобы не оставлять на нём камней — претендентов на падение. За это время рассасывался и газ, которым нельзя было дышать.

Потом приходилось спускаться и убирать обломки свода. И так по кругу.

Только к вечеру отряд вышел в соседнюю долину. Конечно, на руках перенесли бы тележки гораздо быстрее, но это же была первая удачная переделка рельефа местности! Исторический момент! При необходимости защиты проход можно было использовать вместо башен и даже как огромную ловушку. И это была первая личная дорога колдуна, выстроенная им в горах.

К тому же и устал сегодня только он один вместо ста лоботрясов. Да так, что без памяти свалился в сон, на который не влияла ни тряска тележки, ни топот ста пар ног, ни громкие выкрики на опасных местах, которые по эту сторону ничуть не отличались от собратьев, покорённых в Гарвии… Но сносить их было уже некому…

Мроган проснулся от тишины. Темнота сгустилась и глаза сначала разглядели освещённый еще отрог, убегающий на Север и только потом стоянку, каре тележек, окружившее ровно поставленные палатки, блики костра на котлах, шкуру на ногах, кем-то услужливо возложенную от холода…

Привычное бивачное гудение сотни голосов, редкие команды резкими голосами, ребячье ржание, звуки гамм на дудке, всё было привычным, успокаивающим и даже усыпляющим, кроме какого-то едкого ехидного голоса, опознать который Мроган так и не сумел и именно этот факт заставил его слезть с тележки и проснуться окончательно.

У костра сидел чужой. И не просто сидел, а восседал на прикаченном валуне, накрытом сложенной шкурой, как тут и сидели обычно те, кому доставался валун. Места ночёвок всегда выбирались на ровных травянистых площадках, около ручья, а валуны собирали со всей окрестности в качестве мебели на одну ночь. За годы их много накопилось… Больших, маленьких… Из них же складывали очаги…

Только это был не валун. Лишь подойдя ближе, Мроган увидел подобие складной этажерки, блеснувшей металлом… Он поставил светильник, и чужой не испугался, как будто всю жизнь сидел рядом с колдовством, зато быстро окинул окрестность цепким взглядом и «вычислил» командира, о котором уже, видимо, был наслышан. Но падать на колени не стал, склонил голову в ожидании…

Согласно всем нормам этикета, решение о том, начинать разговор или нет, принимает тот, у кого больше власти, если это не служебный разговор. Чужак молчал по обязанности, а кларон — от недостатка информации. Не было ещё такого казуса, чтобы на ночёвку с войсковым отрядом вставал посторонний. Значит что-то произошло, пока он спал?… Пауза затягивалась…

— Командир! Это Ларчан, мастер — оружейник из Бари-Кона и вот там спит Джан-Та-Ка, его жена.

— А почему…

— Они просто встретились по дороге и кларон Кайтар приказал посадить их на тележки, они же прошли перевал пешком… устали…

— Спасибо, Флиар, принеси, пожалуйста, мой мешок с оружием, только осторожнее, там рядом — карты…

— Есть, принести…

— Приветствую Вас, Ларчан… Меня зовут Мроган, я командир этого отряда… Вы вчера ночевали около подъёма?

— Благодарю, кларон… Нам, слыш-ка, уже объяснили… в общих чертах, кто вы и зачем идёте, а мы и впрямь устали со старухой… Ночевали? Ну, если подъём считать от поворота на петли, то нет, с утра ещё целую метку топали до этого проклятого места… Знали бы, слыш-ка, сидели бы дома… В наших степях только холмы встречаются, мы дальше Сара-Тона никогда и не ходили, а тут, хорошо, хоть верёвки висят… А что, я там забыл что-нибудь?

— Нет, просто я там был… случайно… и видел пепел — квадратное пятно… обычно-то круглое…

— Так это, слыш-ка, точно, моё, кларон… жаровня у меня складная, чтобы носить удобнее, вот, вишь, я на ней и сижу, она как ножка у корзины, а сложу, так квадратом станет…

— А чем она ещё может быть?