Валентин Юрьев - Новые территории [СИ]

— Он ведь зашел весь свой, как моя пятерня, улыбался, только глаза льдом закрытые, это меня и насторожило. Я ему говорю: «Тебе чего, парень?» Чуть не сказал «Брат», как вы все тут, а он что-то буркнул типа: «Да я так, посмотреть», а сам прёт, как будто я и не стою вовсе, а кинжал-то не закрыт, я ж вижу… Я ему «Стоять!», а он прёт… Уж что он там хотел увидеть, не знаю, на что рассчитывал, тоже непонятно, у входа ребятки стояли, но только я к нему сунулся, думал за руку схватить, а он рукоятью смаху — в лоб! Пока я свои-то кинжалы освобождал, он меня по руке-то и полоснул, видать, хотел еще без смерти обойтись, а девочка — то на дежурстве, безоружная, кинулась на него как птица на ястреба, вот он и не пожалел её, малявку…

Отец, похоже, уже не первый десяток раз рассказывал эту историю, которую кроме меня уже все знали наизусть… Хотя, нет, с нами сегодня Ларчан, наверно, с ужасом выслушивающий рассказы о беспокойных буднях. Сразу, с дороги, попал в кипень событий и в наш семейный совет… Не испугался бы…

— Простите, кларон, и много воинов погибло?

— Нет, Ларчан… Девочка первая… Поэтому так неожиданно и так больно, подло…

— Я, может быть, и не то скажу, но у нас принято на большом камне сделать полированный участок и на нём выбить лицо… изображение погибшего… для памяти… У Вас найдётся художник?… Это будет камень памяти…

Ай да Ларчан! Я вспомнил. Отец на земле показывал же Камень погибших альпинистов… Около альплагеря, так, чтобы любой мог подойти, положить цветы. Немного поодаль от основных посещаемых мест, от столовой, от палатки врача и начальника, там было грустно, красиво и очень тихо. Что же я сам-то не догадался?… Только вот, художник… Где его взять?… Но у нас есть слепок лица, можно его в Велиру свозить…

— Вы правы, Ларчан, спасибо. У нас пока нет художника, но мы что-нибудь придумаем…

— Мроган, а почему мне нельзя?!

— Фарис-Та, ты почему в разговор влезаешь?

— Я просила меня взять, а говорят нельзя!..

— Кто говорит?

— Сынок, не сердись на неё. Сейчас все девочки хотят работать там…

— На связи?

— Ну, да

— Что вы там забыли, Фарис? И до Посвящения…

— Ну конечно, чуть что, так мы — «маленькие», да?

— А что же, «большие» что ли?

— Сам же учил — «Не бояться трудностей»!

— Дочь, веди себя прилично!

— Ма, ну почему он всё время смеётся?!

— А почему бы и не посмеяться? Ты бегать научилась?!.. Нет… Драться?…Летать?… Плавать?!. Думаешь, на связи всё это не нужно, что ли?… Девчонки бегут наравне с воинами!.. Дальние кордоны — полный день пути, да ещё и еду тащат на себе… А потом прячутся в пещеру и три дня сидят безвылазно, даже ходят в ведро, света не видят, им отсюда сообщают день или ночь… дежурят по четыре метки, одна спит, другая — на связи…Ты этого хочешь? А назад — опять бегом, после замены… Не веришь, вон, отца спроси, он сам уж туда не бегает, тяжело!

— Кларон, простите, что вмешиваюсь, а что значит «летать»?…

— Да уж! Летать! Сейчас! Кто меня пустит?! Там парни одни, «девочкам нельзя»… забрали себе самое интересное…

— А плавать — тоже «самое интересное»?… Сейчас, Ларчан, я покажу… Суила-Та, принести костюм для полёта, у меня в кабинете… Ты, Фарис, не кричи, а вон, спроси у Канче, у многих она спрашивала разрешения? Сама училась… А летать опасно… Забыла — я в синяках ходил?

— Я и говорю — на кухню, или стирать…

— Дочь, спокойнее…

— Ма, да пусть говорит… В клане, конечно лучше… Там само стирается и аргаки молоко в вёдрах приносят, да?

— Нет, не «да»! Но у вас получается, что у мальчишек — нашивки, а девчонки с пустым рукавом ходят!

— Ну, это ты привираешь, сестрица… Ладно, пусть силы нет, но кто тебе мешает хассанский выучить, колдовать, стрелять, раны перевязывать?… Это же всё нужно…Вон, Ланат-Та научилась, почти всему…

— Не получается…

— А что «получается»?

— Мроган, не язви… Она вышивает хорошо…

— Мам, может она ещё и поёт хорошо? И распугает вражеское войско?

— Мроган, ну-ка, вспомни… Над твоими «чудесами» никто не смеялся… Помнишь, камни в пещере? Встанешь и смотришь, смотришь…Как змея на мышь. А тоже казалось, что нигде нельзя применить колдовство… И потом, это — твоя сестра, отнесись хотя бы с уважением… Ну, да, поёт и рисует, вышивает, нитками, бисером, что же плохого? Она же девочка…

— Что рисует?

— Всё… Что увидит, то и рисует, ей Ларет-Та давно уже и краски привезла и ткань специальную, рассказала как всё смешивать, девочка ей помогает…

— Фарис-Та, ты надо мной издеваешься? Почему я последний в доме узнаю' такие новости?

— Потому что тебе не до нас! Вот почему!

— Давай свои рисунки! Все тащи!.. Ох, секретчики…

— Ничего я не принесу!

— А летать хочешь?… Ну?!. Давай, тащи!.. Это для дела нужно!..

— Господин кларон, вот, Вы просили…

— Спасибо, Суила-Та… Ларчан, смотрите… Это костюм для полёта…

— Мроган, ну зачем за столом-то?

— Ма, не ругайся, он чистый… Все поели уже, я быстро… Ларчан, пойдёмте на диванчик… Видите, он цельный, костюм, из тонкой кожи, штаны снизу скрепляются, ну, вот же, петли, протыкаются вот этим штырём и ноги соединяются…

— Но так же нельзя ходить?

— Если штырь вытащить, то можно, а в полёте надо лететь, а не ходить…

— Простите, кларон, я никак не пойму, лететь как птица?

— Нет, скорее как летучая мышь. Она заползает повыше, бросается вниз и на скорости начинает планировать, лапы расставляет, натягивается кожа, вот такая же, как на костюме…

— Рыбья кожа? Откуда у Вас?…

— Приносят торговцы… А это перекладина для рук, когда тело выпрямлено, кожа натягивается…

— Понятно… Это — упрочнение… А это — чтобы тормозить?

— Ну, скорее, чтобы поворачивать, держать равновесие…

— Я никогда даже не слышал… Простите. Но летучая мышь… А как же Вы «забираетесь повыше»?

— Вот это самое сложное… Колдовством… Или с обрыва… О, Фарис, иди сюда… Ну давай, давай, не стесняйся… Боже, Сияющий! Где же ты раньше была, сестрёнка?! Чего ты не понимаешь? Смотри-ка, а это я? Такой худой! Я тебе всё завтра покажу… Честно, не обману. Завтра… Ты просто умница… А про связь забудь, есть дела и поважнее…

Утром пришло сообщение о хассанах. Большое войско. Идёт медленно. Новость принёс, к нашему стыду, не воин, а торговец. Он бросил все товары и прибежал, несколько ночей без огня провёл в расщелинах, спешил, рассчитывая на награду, которую и получил, а потом был помещён с нею в карцер. Отсыпаться. Может, хассан правду сказал, а, может и нет, время покажет.

Все воины дальней разведки после вчерашней казни спали, снятые с дежурства, волны трагедии били о борт, это уже «третий вал», каким же станет девятый? Ясно, что без «Второго» лазутчика здесь не обошлось, видимо, нарушение связи как раз и нужно было для того, чтобы скрытно проскользнуть в долину и появиться перед городом внезапно? Сейчас нас спасало доброе отношение к торговцам…