Валентин Юрьев - Новые территории [СИ]

— Фарис-Та перестань дрожать и запомни это место… Хорошенько запомни, чтобы нарисовать потом… Хассов можешь забыть, они сейчас уйдут… Вот этот камень с щелью, обломанный куст, вон тот обломок, запоминай… Всё, пошли… Идите впереди… Не бойтесь…

По всей линии ручья пестрели рваными пятнами стёганые куртки и треугольные шапки. Глаза воинов многолико провожали странное шествие, но, выстроенные для похода, они замерли, подчинялись дисциплине, тем более, что никакой опасности не исходило от трёх фигур в одинаковых костюмах, таких близких для нас и шутовских для хассанов, знающих, что кожаная одежда неуютна и греет плохо. Тлеющие костерки воняли жиром брошенных в них после завтрака костей, дров не хватало.

Наконец, на поляне, вытоптанной за сотни лет тысячами ног, где так недавно хохотал над нами купец Арджах-Баш, показался войлочный полушар кибитки с тонкой струёй дыма в центре. Завидев чужих, вскочили на ноги воины личной охраны архаика. В отличие от предшественников, эти были в одинаковых по цвету полухалатах, с лёгкими копьями, украшенными кистями одинакового цвета и такими же щитами, уже накинутыми на плечо для похода. «Всего на одну метку позже и мы бы увидели только хвост колонны вдали» — мелькнула ничего не значащая мысль — «не повезло».

«Ирит — архаик — ходить» — слова сотника сменились очередью слов охраны: «Светлый — отдыхать — еда — сотник бежать свой отряд — войско ходить». Смысл понятен: пока отряды выступят и растянутся в длинную цепь на тропе, его светлость успеет всхрапнуть то ли после, то ли до еды… А нас окружил десяток воинов и старший показал копьём в кусты, значит, ждать… Это в мои планы не входило. Но и проявлять агрессивность было рано… Затянулась пауза…

Курок неопределенности спустился неожиданно и очень вовремя: из-за кибитки вышел ирит в нашем костюме, с нашими же нашивками, явно не пленный, во всяком случае, не связанный и без охраны. «Второй»! Мысль эта сама дала команду телу, замелькали пальцы, отщёлкивая символы команд, предатель, нелепо болтая в воздухе конечностями, перелетел к входу, замерла стиснутая неведомой силой охрана со скрещенными копьями, а следом за ней и вся десятка, охраняющая нашу троицу, оставалось только протопать несколько шагов вперёд, что мы и сделали, провожаемые визгом и ошеломлёнными взглядами воинов, которых я пока что не стал убивать, ведь нам сейчас так нужен мир.

Чтобы войти пришлось нырнуть под копья застывших истуканов, не понимающих, что их жизнь в эти мгновенья висит на кончиках моих пальцев и пытающихся принять активное участие в спасении повелителя, хотя бы воплями. Предатель, понявший уже, кто перед ним, безропотно пролез внутрь на карачках и спокойно стоял, пока я завязывал ему руки, вид обездвиженной охраны ясно показывал, кто сейчас хозяин положения.

Архаик принимал утренние омовения и сидел спиной к входу на низкой табуреточке, накрытый простынями, вокруг него кружились три девушки, от вида которых вздрогнула и воинственно выпрямилась Фирка, до сих пор держащая себя очень опасливо и напряженно.

— Ланат, приведи их сюда, быстрее, спроси, это иритки? Хотят они домой?

Ещё две девушки, как оказалось, стояли за занавеской, одна — с вазой для приёма испражнений и вторая, приготовив запас воды, обе с выражением ужаса и надежды одновременно. Увидев меня, откидывающего полог, они молча рухнули на колени…

— Вы хотите уйти отсюда?…

— Мроган, они ничего не ответят, в ступоре, надо удирать!

— Ты права, Фарис, выводи их… Фарис-Та, ты слышишь? Помоги девушкам… Ланат-Та, держи этого гада…

На этот раз я вышел около своего дома и прежде всего хорошенько и бдительно оглянулся около Двери, перестраховываясь, но наши ворота ничем не отличались от утренних, только потом снова вошел назад, в кибитку, и пропустил всех девушек в такой пугающий неизвестностью прямоугольник, вытолкнул пленного и выбрался сам… Дверь оставалась, мерцая металлическими волнами.

— Мроган, я убью тебя!

Обняв сестру, я понял, что она близка к истерике. Но и Дверь закрывать не хотелось, надо было доделывать начатое, а я мог вторично не попасть в кибитку, просто не было времени запоминать её внутренности…

— Латан-Та, бегом сюда из дома охрану! Девушки, идите в ворота и в дом, слушайтесь её, идите, идите, не стойте, она — Ланат-Та, всё вам покажет… Ну, идите же!

Из двери выбежала Канчен-Ка и только к ней, всхлипывая, перекинула на плечи руки сестра, поверив, наконец, что осталась жива…

— Канче, привет! Ну не смотри так, я потом объясню… Ну, не сердись же, некогда… Помоги девушкам, они из рабства, а у меня совсем нет времени…

И как подтверждение моих слов, нелепый в длинной цветастой простыне и с саблей в руке, вылез, щуря на ярком свету глаза, архаик, брошенный всеми в суматохе, голый и мокрый… Поняв, что колдовские силы перенесли его не в то место, Повелитель догадался юркнуть назад и, скорее всего, будет сейчас со злости саблей кромсать стены своей кибитки. Время летит… Перечисляю указания подбежавшему охраннику — предателя сунуть в карцер, девушек мыть, кормить и принять, узнать их истории, а меня ждать к обеду, но прежде меня самого в Дверь ныряет переводчица… Стоять! Убери кинжалы, мстительница, мы не за тем пришли…

В кибитке полумрак, как я и думал, нарушен громадной дырой, в которую врывается свет и свежий воздух… Ну и денёк! Даже не верится, что ещё утром всё было спокойно и мирно. Куда бы спрятаться? Делаю полку под сводом и окрашиваю её в цвет войлока… Сюда можно залезть, лечь и подслушивать, но как то это несолидно, я же не шпионить пришел… На переговоры… Убираю полку, придётся встречать гостей прямо так, в юрте хозяина, о чём весело и сообщаю Ланат-Та. Теперь снимаю все стенки на улице, вход свободен.

Освобождённая охрана перестаёт визжать и рычать, и врывается в кибитку, полная до краёв желанием отомстить за посрамление, а сзади подталкивает её архаик, который снова ощущает себя хозяином и милостиво разрешает одеть приготовленный костюм. Часть воинов держит нас, угрожая наконечниками копий, остальные наводят порядок внутри, закрепляют войлок, зажигают факелы, убирают разбросанные тазы, а главное, все успокаиваются.

Сейчас время работает на меня. Войско стоит, Кайтар с отрядом бежит сюда, подонок уже идёт под охраной в карцер, девушки-рабыни, наверно, переодеваются, не понимая ещё, во что они влипли, в счастье или в более изощрённое надругательство, день подходит к обеду, ещё несколько меток и лагерь можно ставить заново, кто же пойдёт по камням ночью? Ланат-Та сзади тихо переводит слова, которые я в целом и так понимаю. Наконец, суматоха закончена и звучат властные слова хозяина юрты: