Джордан Ривет - Художница проклятий [litres]

Старый капитан ощетинился. Может быть, его происхождение нельзя было назвать благородным, но ему не нравилось, когда чужаки из столицы называли его людей ничтожными.

Женщина наклонилась ближе к солдату.

– Ты будешь наказан за отсутствие уважения.

– Послушайте, сэр, мадам, – вмешался капитан. – У нас есть протокол для…

Женщина подняла тонкую, забрызганную краской руку, показывая письмо от лорда Ларка, дарующее ей полномочия.

– С этого момента мы будем заниматься любыми дисциплинарными мерами.

Капитан нахмурился.

– Как командующий…

– Что скажешь, дорогой? – спросила женщина мужа. – Сожжение?

Мужчина наклонил голову в задумчивости.

– Я думаю, это правильный выбор, учитывая нанесенный ущерб.

Она улыбнулась.

– Одно из моих любимых, – она щелкнула пальцами в сторону старого капитана, как будто он был самым жалким слугой. – Мне нужен предмет одежды преступника, желательно такой, который он часто носит.

Капитан не двинулся с места. Он не привык подчиняться приказам в собственной крепости. Затем женщина повернулась к нему лицом, и он невольно отпрянул. В ее взгляде сквозила не просто жестокость, казалось, он вобрал в себя все темные желания, которые возникали в душе капитана в худшие моменты его жизни: невысказанные проклятия, которые он бросал жене в спину, когда та уходила от него, и все те слова, которые он в отчаянии кричал уже после ее ухода. В глазах художницы проклятий он увидел те же гнев и тьму, и ему стало страшно.

– Подойдут мундир или шляпа, – прошептала она.

Капитан резко обернулся.

– Твоя фуражка, солдат.

Молодой вор статуй протянул ему свою шерстяную фуражку, выглядя более смущенным, чем напуганным. Женщина выхватила фуражку у капитана, не глядя ни на него, ни на солдата. Ее муж кивнул, и в его больших глазах отразились те же эмоции. Они действовали как единое целое, преследуя одну цель.

Женщина опустилась на колени, чтобы нарисовать на фуражке изображение котла, висящего над пылающим огнем. Капитан не мог похвастаться тем, что много знает об искусстве, но ее работа была выполнена очень красиво. Он едва не сделал ей комплимент.

Затем солдат, который украл статую, начал кричать. Капитан не скоро смог забыть этот звук. Он преследовал его в ночных кошмарах в течение нескольких недель после произошедшего, хотя позже ему довелось слышать более душераздирающие крики. Это был первый раз, когда он должен был остановить все это, но он этого не сделал. Он боялся проклятых художников, как и любой, кто посмотрел им в глаза, и позволял делать все, что им заблагорассудится.

Капитан ускорил шаг, хотя ноги отяжелели, а кости ныли сильнее, чем когда-либо. Может, прекращение первого наказания не принесло бы никакой пользы. Возможно, художники проклятий обратили бы свою злую магию против него, но именно в этот момент он должен был хотя бы попытаться помешать им. Ответственность за все то, что произошло потом, лежала на его плечах.

Именно такие мысли крутились в голове старого капитана, пока он шел по коридору и слушал крики беременной девушки.

Это история о злодеях и о тех, кто выбрал, противостоять им или нет.

В полдень Арчер и его команда добрались до неглубокого ущелья, ведущего к Нэрроумару. Облака приглушали яркость полуденного солнца, и осенний воздух был свежим, почти морозным из-за близости к горам. Арчер позволил себе немного поспать в предрассветные часы, нуждаясь в том, чтобы вся его команда была готова действовать.

Он не мог унять свой гнев в течение всей долгой ночи с тех пор, как пленник подтвердил, что Мэй попросила помощи в Новом Честере. О чем бы она ни думала, покидая отчий дом, к моменту прибытия в Честер она уже знала, что с Томасом Ларком она была в опасности. Руки Арчера задрожали при мысли о Томасе с его глупым лицом, которое было довольно красивым, чтобы соблазнить впечатлительную юную особу. Арчеру не следовало их знакомить. Он был тем, кто впутал Мэй в дела Ларков, кто собственноручно вручил Джасперу Ларку оружие для его нескончаемой войны с лордом Барденом. Арчер был готов проклясть Мэй, если бы умел пользоваться кистью. Он обуздал свой гнев и приказал себе сосредоточиться. Он должен был исправить нанесенный урон. Спасение Мэй было первым шагом в этом.

Шайка остановилась на безопасном расстоянии от горной крепости, чтобы можно было произвести необходимую подготовку без риска быть обнаруженными. Они укрылись за большой бесформенной глыбой, которая некогда была нижней половиной гигантской статуи и от которой остались одни только колени и обутые в сапоги ступни, покрытые лишайником и россыпью опавших листьев.

Пока остальные стреноживали лошадей у разрушенной статуи, Арчер поманил Брайер к себе, и они вместе отправились пешком на разведку. К этому времени капитан гарнизона Нэрроумара уже мог знать об их нахождении в этих краях. Старик командовал крепостью, сколько Арчер себя помнил, и он хорошо нес свою службу. Им следовало быть очень осторожными.

В ущелье, ведущему к высокому склону горы и входу в крепость, шла узкая каменистая дорога. Наблюдая за дорогой, Арчер и Брайер двигались вдоль нее по верхнему склону ущелья, пробираясь сквозь криво растущие деревья и колючие кусты ежевики, вздрагивая от хруста каждой ветки под ногами. Более высокие и прямые деревья – в основном это были вязы – росли вдоль ущелья у подножия горы, помогая Арчеру и Брайер незаметно приближаться к легендарной крепости.

Они подползли на животах к краю ущелья, чтобы осмотреть свою цель. Крепость была встроена в узкую расщелину – простую трещину в скале – и была защищена большой каменной дверью. Глядя на вход, можно было подумать, что за ним скрывается не что иное, как конюшня или пастушья лачуга, но внутри горы располагались просторные недра, в которые за всю трехсотлетнюю историю Нэрроумара никому никогда не удавалось проникнуть.

Арчер был полон решимости стать исключением из правил.

– Это единственный вход, – прошептал он, указывая на большую дверь, которая имела такой же бледно-серый оттенок, как и склон горы.

Брайер тихо присвистнула.

– Пробиться через нее будет нелегко даже при помощи чар.

– Внутри все еще хуже, – сказал Арчер. – Там есть центральный коридор с туннелями и дверными проемами. На каждом углу нас могут поджидать солдаты.

Пока он говорил, дверь приоткрылась, и из нее вышли шестеро мужчин в бордовых мундирах и с пиками. Они пересекли голую каменистую площадку перед дверью и двинулись вверх по дороге, проходя прямо под позицией Арчера, которую он занимал сверху.