Джордан Ривет - Художница проклятий [litres]

Лицо Мэй стало молочно-белым.

– Что же нам делать?

Другая девушка, которая держала в руке открытую банку с краской, внимательно изучала проклятие на двери.

– Это сложно, – пробормотала она. – На это уйдет целая вечность…

– У нас нет в запасе вечности! – воскликнула Мэй.

Солдаты приближались, их широкоплечий предводитель выкрикивал приказы.

Девушка с растрепанными кудрявыми волосами коснулась каменного дверного косяка, на котором были написаны имена всех вошедших. Среди небесных светил была изображена Нэрроумар. Рядом с некоторыми именами были нарисованы цветы. Рядом с именем Мэй цветов не было.

– Имена, – прошептала девушка. – Художники проклятий требовали, чтобы все, кто заходит, называли имена для этого проклятия, так ведь?

Капитан кивнул, не сводя глаз с приближающихся солдат и не зная, что они будут делать, когда приблизятся. Он всегда представлял себе, что умрет, защищая дверь от врагов с другой стороны.

– Никто не может уйти без их разрешения.

Девушка вытерла со лба пот и пыль.

– А ребенка они вписали?

– Ребенка?

– После того, как девочка родилась, они написали ее имя на стене?

– У нее пока нет имени, – сказала Мэй.

– Отлично. Тогда отдай ее мне.

Глаза Мэй вспыхнули.

– Что?

– Здесь два проклятия: одно, чтобы не пускать людей, и другое, чтобы не пускать конкретных людей, – девушка закрутила крышку банки с фиолетовой краской и со звяканьем бросила ее в сумку. – Я зашла через туннель, поэтому не попала под действие первого проклятия. Мое имя и имя ребенка не привязаны ко второму проклятию. Я сделаю так, чтобы она оказалась в безопасности, а потом вернусь, и при помощи более сильных проклятий мы отобьемся от них.

– Ты хочешь забрать ее?

– Ларк никогда не отпустит ее, если она попадет ему в руки.

Старый капитан не совсем понимал, что происходит, но вынужден был согласиться. Джаспер Ларк был безжалостным человеком, и он доказал, что готов причинять страдания женщинам, чтобы достигать своих целей. Капитан видел это раньше и, к своему стыду, молчал. Он защищал интересы влиятельного человека вместо того, чтобы защищать женщину, которую Ларк обидел. Капитан решил больше не допускать подобной ошибки.

– Отдайте ей ребенка, милая, – капитан положил руку на свой меч, который он редко обнажал, и в основном это происходило на тренировках. – Я присмотрю за вами, пока она не вернется.

Мэй хрипло всхлипнула и передала все еще спящего ребенка другой девушке. Просто чудо, что ребенок мог спать в такой суматохе.

– Отнеси ее в безопасное место, – пылко сказала Мэй. – Не возвращайся.

Девушка с растрепанными кудрявыми волосами испытующе посмотрела на нее, потом кивнула. Крепко прижав ребенка к груди, она глубоко вздохнула и шагнула через порог. На мгновение капитан испугался, что они допустили ошибку.

Девушка остановилась, покачнувшись на ногах. Затем она откинула одеяло и склонила голову над ребенком. Затем снова посмотрела на Мэй и капитана.

– С ней все в порядке! Получилось!

Потом ее глаза расширились, а губы приоткрылись.

Капитан увидел внезапно появившийся меч с обагренным кровью лезвием, который пронзил его насквозь со спины.

Брайер ахнула, когда старого капитана ударили сзади мечом. Мэй закричала, отскакивая назад, когда ее будущий защитник упал на землю. Она покачнулась на пороге, едва не упав. Затем она повернулась в другую сторону и поползла прочь от павшего капитана и его убийцы.

Вновь прибывший был широкоплеч и молод, с копной густых каштановых волос и бочкообразной грудью. Брайер не стала ждать, чтобы узнать о нем больше. Она покрепче обхватила ребенка руками и побежала.

Снаружи была кромешная тьма, камни и валуны возникали будто бы из ниоткуда, чтобы встать у нее на пути. На небе сгустились тучи, закрывая свет звезд. Несмотря на подкашивающиеся ноги, Брайер бежала так, как никогда раньше, подгоняемая вперед ужасом. Она встретилась лицом к лицу с родителями. Она рискнула пересечь самое сложное барьерное проклятие, которое когда-либо видела. Хуже всего было то, что теперь у нее на руках был очень хрупкий, совсем недавно родившийся ребенок.

Брайер бежала, хотя бежать ей было некуда, и помочь ей никто не мог. Она могла быть единственным оставшимся членом команды. Арчер не придет ей на помощь с его знаниями и чутьем. Он лежал под горой, сбитый с ног ее же проклятием. Если он все еще был жив, то ему не удастся выбраться из крепости, только если родители Брайер этого не захотят.

Брайер поморщилась при воспоминании о той взрывной волне, которую она послала через коридор. Ее отец был достаточно далеко, чтобы избежать взрыва, но ее мать и Арчер…

Неужели ей нужно было рисовать такое мощное взрывное проклятие? Она могла бы нарисовать границу, которая усыпила бы ее преследователей, если бы они пересекли ее. Она могла бы создать вспышку, чтобы отвлечь их внимание, пока Мэй убегала. Почему она сразу прибегла к помощи одного из самых смертоносных проклятий, которые знала? Чем она руководствовалась, когда решилась на разрушение, в то время как простого препятствующего проклятия было бы вполне достаточно?

«Ты знаешь ответ» .

Брайер стиснула зубы, пытаясь заглушить тихий голос в своей голове, который звучал как смертоносная песня мага голоса.

«Ты ведь хотела им показать, на что способна, верно? Ты хотела доказать, что ты сильнее, чем даже в их самых смелых мечтах. Ты слишком долго практиковала это проклятие, этот разрушающий взрыв, представляя их реакцию. Что ж, поздравляю. Ты им показала, на что способна».

Брайер хотелось кричать на этот голос, хотелось опровергнуть утверждение о том, что какая- то часть ее хотела швырнуть свою силу в лицо родителям. Она отказывалась признать, что стала именно такой, какой они всегда хотели ее видеть.

Она бежала сквозь ночь, чтобы оказаться как можно дальше от Нэрроумара и от того, что натворила. Ей хотелось вернуться, чтобы посмотреть, действительно ли она стала причиной смерти в том коридоре, но Арчер и Мэй никогда не простили бы ее за то, что она подвергла ребенка опасности, чтобы их спасти. Бегство было правильным выбором, но это не препятствовало слезам наполнить глаза Брайер и затуманить ей взор.

Девушка споткнулась и уперлась рукой в землю, чтобы не упасть на ребенка. Сумка с красками тяжелым грузом болталась у нее на боку. Ей нужно было остановиться, иначе никто из них не переживет эту ночь.

Брайер замедлила шаг, смаргивая слезы. Ущелье выглядело совсем по-другому, как будто огромный кулак ударил в его середину, отчего земля поднялась, как океанская волна. Деревья по краю ущелья были вырваны с корнем и разбросаны, их сломанные ветви тянулись в небо, точно пальцы скелета.