Джордан Ривет - Художница проклятий [litres]

– Не трогай ее!

Арчер бросился на брата, размахивая мечом. Томас с удивлением уставился на него, едва успев поднять свой меч, чтобы отразить атаку. Братья стали обмениваться ударами. Сталь ударялась о сталь. Движениям Арчера не хватало свойственной им энергичности. Он был ранен. Когда Томас это поймет, Арчер долго не протянет. Брайер сжала кисть в кулаке так крепко, что та погнулась.

Внезапно Томас споткнулся о какие-то обломки, и его шея осталась незащищенной. Брайер почувствовала облегчение и радость, но Арчер не воспользовался представившимся шансом, чтобы нанести смертельный удар. Он не собирался убивать брата, лишь хотел отвлечь его. Но Томас был зол. Он открыл рот в беззвучном крике, и его атаки с каждой секундой становились все более яростными. Арчер изо всех сил старался отразить каждый удар, наполняя ночь звоном стали.

Дождевые капли упали Брайер на лицо, напоминая ей о том, что нужно поторопиться. Законченная картина поможет Арчеру больше, чем присутствие обеспокоенного наблюдателя. Брайер нужно было вывести Томаса из строя, и она сопротивлялась искушению сделать свое проклятие смертельным. На сегодня ей хватило смертей по горло. Возможно, не только на сегодня, но на всю жизнь. Брайер дописала луну над тихим озером на плоском камне и добавила последний мазок.

– Арчер! – крикнула она. – Веди его сюда!

Арчер неуклюже атаковал брата в палец ноги и бросился к Брайер. Томас следовал за ним по пятам.

– Только не прикасайся к камню! – крикнула Брайер, когда Арчер устремился прямо к ней. Он, казалось, не слышал ее предупреждения и несся прямо на проклятие. Томас не отставал от него ни на шаг.

Брайер выкрикнула его имя, и Арчер в последний момент отпрыгнул в сторону, одним прыжком освобождая путь к проклятому камню. Томас отреагировал не так быстро и пробежал прямо по картине, после чего рухнул, потеряв сознание.

– Получилось!

Арчер пошатнулся и опустился на колени рядом с Брайер, роняя меч в грязь.

– Ну и ночка. На мечах я дерусь еще хуже, чем танцую.

– Ты в порядке?

Арчер ткнул пальцем в шишку на виске. Его темные брови были опалены.

– Бывало и лучше.

– Я так боялась, что ты… Что я… – Слова застряли у Брайер в горле, и в течение минуты они просто смотрели друг на друга поверх распростертого тела Томаса. Воспоминания об их последней встрече тяжело повисли между ними.

Брайер открыла рот, чтобы извиниться за то, что сбила его с ног, в то же самое время, когда Арчер встал.

– Не беспокойся о том проклятии, – сказал Арчер. – Ты все сделала правильно.

Брайер поморщилась и опустила взгляд.

– Надеюсь, что так. Помоги мне подвинуть его.

Они поправили положение Томаса так, чтобы он не потерял контакта с проклятым камнем. Арчер кряхтел от усилий. Раны мешали его движениям. Удивительно, что он так долго смог продержаться в бою против своего старшего брата. Он готов был пожертвовать собой ради леди Мэй, но Брайер сожалела о том, что стала причиной его ранений, и о том, что из-за нее пострадали другие люди, оказавшиеся на линии огня.

– Арчер, мои родители…

– Твой отец только что был здесь, – быстро сказал Арчер, оглядывая развалины фасада Нэрроумара. – Ты его разве не видела?

– Нет.

Руки Брайер сомкнулись вокруг ремня ее сумки с красками, и она окинула взглядом обломки в поисках каких-либо признаков своего отца. Если он выжил после обрушения стены, то, скорее всего, он где-то спрятался и теперь рисовал какое-нибудь лютое проклятие.

– А моя мама?

Арчер на мгновение заколебался.

– Без сознания, – ответил он.

Брайер кивнула, все еще осматривая руины.

– Ты видел Мэй?

– Она была на посту охраны возле входа.

– Значит, она должна быть где-то здесь, – Брайер схватила Арчера за руку. – Ты ранен. Подожди меня тут.

– Ни за что. Мы еще должны найти ее ребенка, – сказал Арчер. – Судя по всему, он родился.

– Я на шаг впереди тебя, – сказала Брайер. – Ребенок в безопасности.

– Тогда все, что нам нужно сделать, это найти… – Внезапно рука Арчера вырвалась из хватки Брайер, и его отшвырнуло назад на десять метров, где он с тошнотворным хрустом упал на землю.

Брайер резко обернулась, осматривая окрестности. Ничто не двигалось, кроме пыли, капель дождя и ветра.

Ее отец был поблизости. Она не знала, как у него получилось создать проклятие, которое отбросило Арчера, но, должно быть, он это сделал с близкого расстояния. Брайер потянулась за сумкой, желая действовать до того, как ее отец завершит свое следующее проклятие.

Затем невероятная сила обрушилась и на нее. Брайер приземлилась на спину, от удара у нее клацнули зубы. Вверху на небе темнели грозовые тучи. Она изо всех сил старалась вдохнуть, и у нее не получилось. Брайер попробовала еще раз, потом еще. Наконец, ночной воздух наполнил ее легкие. Она перевернулась на бок, застонав от боли в голове. Художница приземлилась в двадцати метрах от того места, где лежал Арчер. Из его уха сочилась кровь. Он не двигался.

«Нет, только не сейчас. Мы ведь почти были в безопасности».

Брайер села, ища среди камней спрятавшегося мага. Ее сумка порвалась, и банки с красками рассыпались по земле. Справа от девушки мелькнуло какое-то движение. Она откатилась влево, когда из темноты в нее полетел большой обломок скалы. Брайер мельком увидела грубое проклятие, нарисованное на его боку, прежде чем обломок ударился в то место, где она лежала, и разлетелся на миллион кусочков.

– Отец, подожди! Ты не хочешь поговорить со мной?

Грозный голос отца прорезал темноту, словно нож:

– Ты лишилась своего права на разговоры, когда предала нас.

Очередная каменная глыба взмыла в воздух. Брайер перекатилась на бок, чувствуя на щеке порыв воздуха от пронесшегося мимо обломка, который затем рухнул вниз и рассыпался на куски.

– Я не собиралась предавать вас, – Брайер вскочила на ноги. Она все еще не могла понять, где прятался ее отец. – Я просто хотела уйти. Я не знала, что разрушение проклятий на доме приведет к тому, что за вами придут маги голоса.

– А когда ты напала на свою мать, какое у тебя было для этого оправдание?

– Она хотела меня убить!

– Жаль, что она этого не сделала.

Были ли слова ее отца правдой или нет, но они сделали свое дело. Брайер замерла, ее конечности отказывались повиноваться, и следующая атака попала в цель. Проклятый камень ударил Брайер, и ее рука хрустнула от удара. Боль распространилась по телу девушки, но она мало что значила в сравнении с тем, что сказал отец. Она целый год пряталась от родителей, но вовсе не желала им смерти и до сих пор не думала, что они желают смерти ей, а всего лишь хотят вернуть над Брайер власть. Художница вспомнила, как родители бежали к ней, чтобы вытереть ей щеки, когда в детстве она нарисовала на себе звезды и луны. Она всегда думала, что они по-своему заботятся о ней. Брайер недооценила степень их гнева.