Вэнди Джинджелл - Между этажами

— Мне эти фокусы не нужны, — сказала я. Честно говоря, разницы я не замечала, ведь обычно к этому времени была слишком занята умиранием. — И ты это знаешь.

— Этого мне не известно. Пэт человек, хотя, подозреваю, вы считаете её чем-то совершенно другим. А люди не обладают способностью умышленно проходить в Между или За.

Я ухватилась за последнюю соломинку.

— Чем-то совсем другим?

— Уверен, ты знаешь не хуже меня, — сказал Атилас. Его страшный, изучающий взгляд замер на мне. — Неужто ты думаешь, мой господин не понял бы, что в его доме находится подмёныш? А! Или ты предполагаешь, он приютил Эрлинга? Зачем ему это?

— Самой бы знать, — ответила я. Без понятия, кто такие эти Эрлинги. И с чего бы кому-нибудь в голову пришла мысль, что я подмёныш? — Поди, если захочет, может себе позволить.

— Позволь напомнить, что лорду Сэро предрешено сидеть на троне фей и править За. И в таком случае Эрлинг — прямая угроза. Он был бы полным дураком, позволь он подобному человеку жить, вне зависимости, Пэт это или нет.

Ясно. Значит Эрлинги — люди?

— И, если бы у вас действительно была Пэт, в чём ты настойчиво пытаешься меня убедить, вы были бы полностью уверены в её человеческом происхождении, — продолжал Атилас. — Соответственно, я прихожу к заключению, что это приманка, только не ясно, чего вы добиваетесь. А если же ты и есть та самая Пэт, тебе придётся воспользоваться выходом для людей. Так собираешься ли ты меня освободить или нет?

Я встала. Нити лунного света пылью осыпались к моим ногам.

— Что за выход для людей?

— Освобождение меня — это первый шаг, — только губами улыбнулся Атилас. — Уверен, ты и так это знаешь.

— Да? Может я просто не хочу, чтоб меня опять убили.

— В таком случае не кажется ли тебе, что придётся рискнуть? Другого способа выбраться у тебя нет.

— Посмотрим, — ответила я. Если Атилас говорит правду, и комната действительно каким-то образом меняется и открывает вход в Между, может получится сбежать, как только он окажется свободен. Его ноги уже медленно опускались к полу, в то время как руки ещё держал лунный свет.

Если успею. Если не умру до этого.

Я уставилась на свои кроссовки. Ох, чую, скоро случится то, чего я так хотела избежать. Ноги Атиласа коснулись пола в шаге от меня. Белоснежный пол запачкался голубым. Атилас тяжело дышал. Его руки, всё ещё опутанные лунным светом, были у него над головой.

Я сжала зубы. Ну не могла я сразу освободить и его руки — он бы меня сразу же убил. А лужа голубой крови всё ближе подбиралась к моим ногам.

— Прости, — тихо сказала я.

Краем глаза заметила движение слева и повернула голову. Зеро яростно кинулся к Атиласу, правая рука которого, свободная от нитей лунного света, уже прикоснулась к моей щеке. А неосязаемый Зеро лишь прошёл сквозь Атиласа.

Очень тихо я сказала:

— Вот блин.

— Спасибо, Пэт, — сказал Атилас и улыбнулся голубой, кровавой улыбкой. Стоял он не ровно, но на этот раз я уже поумнела и знала, что он не слаб.

Беги, советовал мозг. Беги, дерись, пока он ослаблен.

Но я знала, это ничего не изменит. И, будто со стороны, услышала свой голос:

— Почему бы не поверить мне?

Голос звучал жалобно, но ничего поделать я не могла: так не хотелось опять умирать от его руки.

— Доверься, а? Хоть разок.

— Как я могу? — спросил Атилас. Его глаза почернели и походили на два бездонных колодца, отражающих луну. — Зная, что меня предали?

— По крайней мере это тебя не убьёт, — с горечью сказала я.

— Нет, — ответил он, и что-то воткнулось между моих рёбер. — Как раз это точно убьёт.

Рука, коснувшаяся моей щеки, поймала мою голову. Я умерла.

Первым, что я увидела, было лицо Зеро.

— Вытри слёзы, — сказал он и помог мне сесть. Он устроился рядом и даже не сопротивлялся, когда я опёрлась на него, обеими руками держа его руку. — Расскажи всё, что помнишь.

Следующим утром я проснулась, сидя на том же диване, всё так же опираясь на Зеро и держа его руку. Я бы с радостью уснула опять, ведь было спокойно, а главное — ничего не снилось, но в меня бросались кусочками чего-то.

Открыла глаза. На журнальном столике восседал Джин Ён, с половиной куска хлеба в руке, и сверлил меня взглядом.

Я слегка тряхнула головой, чтобы скинуть кусочки хлеба с волос. Во мне проснулось что-то разъярённое.

— Какого фига?

— Утро пришло, — как на зло понятно сказал он и оторвал ещё кусочек от хлеба. — Поднимайся.

Я открыла рот. Может потом пожалею, но сейчас скажу. От движения проснулся Зеро. Сначала он пялился на стену, а потом повернул голову ко мне.

— Ну вот, и его разбудил! — возмущённо с казала я Джин Ёну.

Он пожал плечами.

— И так проспал слишком долго, — сказал Зеро и слегка озадаченно смахнул крошки. Джин Ён лишь невинно поморгал в ответ. Зеро повернулся ко мне, его взгляд слегка потеплел. Он встал и пошёл на кухню.

Остались мы с Джин Ёном. Он неотрывно пялился на меня. Я тоже сощурилась и спросила:

— Чего? Претендуешь на звание самого крипового психа? И давно ты на нас пялился?

— Ireona.

Наверное, минут десять сидел и пытался нас взглядом разбудить, а потом перешёл к своей хлебной артиллерии.

— Wae? — спародировала я. Было как-то беспокойно, хотелось ввязаться в драку. Что он мне сделает? Убьёт? Я и так уже трижды умерла.

— Hajima, — сказал он. «Перестань», значит.

Я собиралась ещё более издевательски спросить «Wae?», но Джин Ён наклонился ко мне, и чуть не касаясь носом моего, тихо и по слогам сказал: «Ha. Ji. Ma».

— Чего? — спросила я. — Кофе ещё не пил, а?

— Ireona, Petteu.

— И пофиг, — сказала я, но послушалась и пошла за ним к лестнице. Он ждал на втором этаже возле одной из картин. А, наконец дошло. А ведь больше недели назад я прошла по всему дому и повернула все картины на миллиметр-два.

Я встала рядом и сказала:

— Прикольная, да? Мы её на блошином рынке в Квинсленде купили. Всего за пять баксов.

— Petteu, — угрожающе сказал Джин Ён. Следующая фраза заканчивалась на «Balli!» — значит хотел, чтобы я что-то сделала, и побыстрее.

В принципе понятно, чего он хотел. Я как ни в чём ни бывало глянула на него, на картину, и сказала:

— А что с ней?

Он сказал только одно слово, наверное, «криво». А так как ему не нравилось, что я понимала его, когда он не хотел, я решила понять.

О, я пойму. И буду очень, очень полезна.

— Аа, висит криво? — хищно ухмыльнулась я. — Погоди, сейчас поправим.

Я толкнула картинку в угол, который был ниже.

— Вот, исправила!

— Kurotji mala.

— Не так? Оо, не в ту сторону? — я толкнула картинку в другой угол. Теперь она повернулась чуть ли не вертикально.

— Petteu, — тихо и чуть ли не ласково сказал Джин Ён, — chugolae?

— А почему нет? — сказала я. — Ты уже мёртвый. Меня уже трижды убили. Опыт у нас есть. Давай, прикончи меня.