Алина Углицкая - Невеста эльфийских кровей

– Заткни ей рот, – прошипел, пряча неловкость.

Уже ни на что не надеясь, Ринка толкнула Жиля плечом и метнулась вбок. Но, видимо, в этот раз Пресветлая была не на ее стороне. Нога зацепилась за корень, и девушка с коротким вскриком рухнула вниз.

– Вот дрянь ушастая! – взвыл гончар, хватая ее. – Сама напросилась!

Вдвоем они быстро скрутили ее и всунули в рот грязную тряпку. А затем потащили к фургону, не слишком заботясь о сохранности пленницы.

Ринка не плакала. Она впала в какой-то ступор. Ее накрыло внезапное осознание: здесь, среди людей, нет места таким, как она. Здесь она всего лишь добыча, средство обогащения. И так будет всегда.

Эти двое убьют ее, чтобы выпустить кровь и заработать несколько золотых. Ее жизнь не имеет ценности.

Ее выволокли на дорогу, швырнули в фургон.

Ринка ударилась затылком о деревянный пол, глухо вскрикнула.

Следом тут же запрыгнул Жиль. За ним, по-стариковски кряхтя, забрался Дидье.

– Держи ее крепче, чтобы не рыпалась, – прохрипел Жиль, доставая из сапога охотничий нож.

Ринка задергалась на полу, давясь криком сквозь тряпку. Куда подевались ее странные силы? Где вся эта хваленая магия, когда она так нужна?!

Смерть была очень близко. Она смотрела на нее бледными рыбьими глазами на одутловатом лице. И, ощущая ее дыхание, Ринка позвала единственного, кто мог бы ее спасти.

Того, кто уже спасал ее жизнь. Того, кого она ненавидела… и без кого не могла.

Жуткий рык заставил мужчин замереть. Он раздался откуда-то сверху. Ошеломленные, они на секунду забыли о девушке, подняли головы. И в этот момент нечеловеческая сила сорвала с фургона холщовое покрытие вместе с каркасом.

Сверху бесшумно спрыгнула тень. Огромное существо, лишь отдаленно напоминающее человека. Чудовище, состоящее из когтей и клыков.

С утробным рычанием оно шагнуло вперед, надвигаясь, как буря.

И Ринка узнала глаза. Те самые, цвета черненого серебра. С вертикальным зрачком.

Стоило Бренту услышать зов эндиль, как внутри все оборвалось.

Она там, внутри этой повозки. Страдает и плачет. Молит о помощи.

Уже не думая о последствиях, он выпустил Зверя.

Громадная тень взлетела на крышу фургона. Один удар лапы – и когти-кинжалы вспороли обшивку. Зверь сжал кулак и дернул, давя внутри гневный рык. Отмел прочь ненужную тряпку.

Его взгляд упал вниз.

Зверь даже не глянул на двух суетящихся человечков. Он смотрел на нее: маленькую, испуганную, распластанную на дощатом полу. И видел только ее глаза, полные слез, только ее лицо, искривленное ужасом. И ту грязную тряпку, что поранила ее губы.

Он втянул носом воздух. Запах крови эндиль был едва слышен, но заставил его зарычать. Тихо и угрожающе.

Зверь двинулся на людей.

Он почти не смотрел на них, не слышал их криков. Эти двое были помехой, стоящей между ним и эндиль. Между хозяйкой и ее верным псом.

Да, вот кто он такой – верный пес, готовый перегрызть глотку любому, кто посягнет на его госпожу. Ее защитник и тюремщик в одном лице. Тот, кто готов отдать жизнь за нее и забрать чужие, если они будут ей угрожать. Тот, кто спас ее, чтобы предать и отправить на верную гибель…

Когда все закончилось, то, что еще недавно говорило, ходило и ело, превратилось в куски кровавого мяса. Давясь слезами, Ринка забилась в угол. Она не могла поверить в то, что увидела, не могла осознать.

Этот горшечник… Дидье… и его брат.

Он их разорвал. Разорвал, словно они были не живыми людьми, а тряпичными куклами.

Она в страхе смотрела, как Зверь приближается. Огромный, косматый и черный, как туча. Сгорбленная спина, вытянутая морда, жуткий оскал…

Что он хочет с ней сделать?!

Зверь остановился, будто почувствовал ее панику. Медленно опустился на передние лапы. Нагнув голову, обнюхал девушку.

Ринка перестала дышать, зажмурилась изо всех сил, когда мокрый нос ткнулся в щеку. Горячее дыхание чудовища коснулось ее.

Зверь подцепил когтем путы на руках девушки. Одно движение – и веревка была перерезана.

«Вставай, – Ринка услышала хмурый голос, прозвучавший в ее голове. – Нужно убираться отсюда».

Не веря себе, она распахнула глаза.

И наткнулась на перепачканную кровью звериную морду.

Крик застрял у нее на губах.

Зверь отодвинулся. Знакомые глаза смотрели на Ринку с холодной укоризной.

«Поднимайся».

Она сорвала с лица ненавистную тряпку и наконец-то выдохнула:

– Ты… ты их убил!

Ее тело пронзила нервная дрожь – предвестник истерики. Не каждый день на ее глазах задирают людей, как коров.

«И сделаю это с любым, кто посмеет тебя коснуться. Идем».

Девушка кое-как поднялась на ноги. Зверь уже спрыгнул и исчез за бортом фургона. Стараясь не смотреть на растерзанные тела, она последовала за ним.

– Если тебе жалко этих несчастных, то трижды подумай, прежде чем опять убегать, – раздался за ее спиной знакомый голос.

Ринка молниеносно обернулась.

Брент стоял в трех шагах и смотрел на нее, не скрывая своего осуждения. Те же сапоги, те же заправленные в голенища штаны, та же кольчуга, из-под которой видно рубаху и кожаный колет. Он был точно такой же, как и вчера. Ничего не изменилось.

Если не считать засохших бурых полос на его лице.

– У… – Ринка сглотнула. – У тебя кровь…

– Это не моя.

Он присвистнул, призывая коня. Энхелль тут же появился из-за дальних деревьев.

Девушка отступила назад, прижалась спиной к борту телеги. Ее сердечко колотилось так, что его стук отдавался в висках кузнечными молотами.

– Как ты меня нашел? – пробормотала она, сцепляя руки в замок, чтобы они не дрожали.

– Учуял.

– Как… зверь?

Лицо мужчины помрачнело. Он невесело усмехнулся:

– Я и есть Зверь. Думаю, ты уже сама поняла.

– Я… я не знаю, кто ты. Оборотень?

Брент фыркнул.

– Оборотень? Нет, меня никто не кусал и я не одержим демонами Рханга. Я таким родился на свет.

Он сделал шаг в сторону Ринки. И она инстинктивно вжалась в повозку.

– Но кто ты?

Голос дрогнул. Истерика, которую она столько сдерживала, готова была вот-вот вырваться и накрыть ее с головой.

Губы Брента тронула кривая усмешка:

– Уркх. Я просто уркх – и ничего больше. Идем.

Не давая ей время опомниться, Брент просто подхватил девушку на руки. Она дернулась, но тут же застыла, понимая, что бежать больше некуда.

Все, она использовала свой шанс.

Когда он посадил ее на коня, Ринка тихо сказала:

– Я вспомнила тебя, Брентаррин Арнбранд.

Он быстро поднял глаза, но девушка не смотрела на него. Она смотрела куда-то в сторону и в ее глазах застыла невысказанная мука.

– А я тебя не забывал, Ринкьявинн.

– Джиттинат, – подсказала она. – Ринкьявинн Джиттинат.

Брент едва сдержал облегченный вздох.