Ренсом Риггз - Разрушение Дьявольского Акра

— Ты имеешь в виду метод Еноха?

— Нет, просто… любой метод.

— Некоторое время после того, как я приехал сюда, я все время думал об этом. Мне хотелось знать его мнение обо всем. Мне хотелось рассказать ему, что я делаю, показать, кем я становлюсь. Я так и думал, что он будет…

— Гордиться.

Я кивнул, слегка смутившись.

Она обняла меня за плечи.

— Я абсолютно уверена, что так оно и было.

— Спасибо. «Надеюсь, что так», — сказал я, чувствуя внезапный прилив эмоций. Я все еще скучал по дедушке, хотя это была слабая, фоновая боль. Но некоторые воспоминания могли обострить боль, пока она на мгновение не становилась невыносимой.

Я глубоко вздохнул. Она прислонилась ко мне, когда мы перепрыгнули через широкую лужу. Боль притупилась, и на ее месте я почувствовал огромную благодарность Нур. Она могла заставить меня почувствовать так много всего одним — двумя словами — потому что я никогда не сомневался, что она имела в виду. Она никогда не притворялась со мной, ни на секунду. Она была бесхитростна, но не наивна. Еще две строчки в растущем списке вещей, которые я любил в ней.

— В любом случае, — сказал я, снова собравшись с мыслями, — наступил момент, когда я перестал так сильно в этом нуждаться. Когда то, что он думал обо мне, становилось менее важным, чем то, что я думал о себе. Так что, как бы сильно я по нему ни скучал, теперь я думаю, что лучше, чтобы он просто… держался… подальше.

— Я никогда не нуждалась в этих вещах от Ви, — сказала она. — Я была слишком зла на нее до смерти. Правда сломала бы меня, если бы я узнала ее тогда.

— И все же. Думаю, было бы лучше, если бы тебя не было в комнате, когда это случится.

— Нет. Мне нужно быть там.

— Почему?

— А что, если она не просто марионетка Еноха? Что, если какая — то ее часть действительно присутствует? Какая-то искра?

— Нет никакой искры, Нур. — «Как в фильме ужасов», — подумал я, хотя и держал это при себе. — Тебе не нужно, чтобы эти образы крутились у тебя в голове всю оставшуюся жизнь.

Она отпустила мою руку. На мгновение отступила назад.

— А что, если она… напугана?

— Напугана?

— А ты не боялся бы?

— Она даже не поймет, что с ней происходит.

Я хотел, чтобы Миллард подскочил и поддержал меня, но он знал, что у нас был частный разговор, и, вероятно, был тактичен на десять шагов впереди нас.

— Я должна быть там, — решительно сказала она, затем бросила на меня взгляд. — И ты тоже, пожалуйста.

— Конечно.

— Спасибо. — Она попыталась улыбнуться, но вместо этого поморщилась. — Со мной все будет в порядке. — Она повторяла это как мантру, защищаясь. — Со мной все будет в порядке.

Нур, Миллард и я пробрались в дом тем же путем, что и вышли, — через черный ход, по сваям и в открытое окно второго этажа. Мы услышали голоса на кухне и, спустившись вниз, обнаружили, что мисс Сапсан и остальные уже вернулись. Мисс Сапсан вытирала волосы кухонным полотенцем, а мисс Королек сидела за кухонным столом, поглаживая сонного цыпленка у себя на коленях. Эмма в изнеможении опустилась в кресло у камина. Бронвин стояла над раковиной, вытирая неподатливое пятно крови на предплечье, в то время как Оливия суетилась вокруг нее с аптечкой первой помощи. Они выглядели так, как и следовало ожидать от людей, которые тащили окровавленный труп через охваченный бурей город.

Фиона и Хью тоже вернулись. Но где же Енох? И где же Ви?

Эддисон охранял закрытую дверь в гостиную и рявкнул на нас, когда мы спускались по последним ступенькам в кухню.

— И где же вы были?

— Вы улизнули, — сказала мисс Сапсан, — и оставили охранников, которых мы вам подставили.

— Простите, мисс, — сказал Миллард. — Это полностью моя вина. Я…

Она махнула рукой.

— Поговорим об этом в другой раз. Сейчас перед нами стоят более важные задачи. — Она даже не спросила, где мы были. — Оливия, дорогая, не забудь про антисептик, прежде чем накладывать бинт.

— Да, мэм.

— У вас были неприятности? — Я спросил.

— Можно и так сказать, — проворчала Эмма, потирая больное место на шее.

— Твои родители очень неприятные люди, — сказала Бронвин.

— Как и твои дяди, — сказала Эмма.

— Они вернулись? — Я слегка отшатнулся, чувствуя, как меня охватывает тревога. — Вы их видели?

— Да, и они не очень-то жалуют нарушителей, — сказала Бронвин.

— Они уже привыкли к тому, что чужие люди пользуются их задним двором… вот и…

— Наняли частных охранников, — сказал Эддисон.

— Агрессивных частных охранников, — добавила Бронвин.

— Мы получили то, за чем пришли, и вернулись лишь слегка окровавленными, — сказала мисс Сапсан. — Я бы назвала это успехом.

Она закончила сушить волосы и повесила мокрое полотенце на спинку стула.

— Это их кровь или твоя? — спросила Нур у Бронвин, пока Оливия латала ей руку.

Бронвин пожала плечами.

— Немного и того и другого, я, полагаю.

— И моя тоже, — проворчал Эддисон, облизывая порез на боку.

— О нет, и ты тоже? — сказала Оливия и поспешила к Эддисону со своей аптечкой. — У меня почти закончились бинты!

— Нам придется перевезти твою семью, — сказала мисс Королек. Цыпленок, сидевший у нее на коленях, клевал крошки хлеба из ее ладони.

— Перевезти их? — сказал я.

— Каул нацелился на тебя. Само собой разумеется, что он также может попытаться похитить твоих родителей.

— Я бы так и сделал, — сказал Хью. — Я имею в виду, не я, но, знаешь, если бы я был Каулом…

— Куда их перевезти? — сказал я. — И как долго?

— Подробности предоставь нам, — сказала мисс Сапсан. — Мы просто уговорим их поехать в отпуск куда-нибудь подальше.

— Они только что вернулись с одного, — сказал я.

— Тогда мы убедим их поехать в еще один, — резко сказала мисс Королек. — Если только ты не хочешь, чтобы их использовали в качестве заложников.

— Конечно, нет, — ответила Эмма и посмотрела на меня. — А ты бы хотел?

— Конечно, нет, — сказал я, начиная выходить из себя.

Все были на взводе.

— Давайте не будем ссориться, — сказала мисс Сапсан. — Джейкоб, мы будем с ними нежны, как с ягнятами, даю слово. А когда все это закончится, мы вернем их обратно.

— И сотрете их воспоминания, — сказал я. — Все будет так, как будто ничего и не было.

— Да, именно так.

Она либо не заметила сарказма в моем голосе, либо предпочла проигнорировать его. «Как будто ничего и не было» — эта фраза сладость для ушей. Мои родители никогда не будут прежними. Их жизнь была перевернута с ног на голову, вывернута наизнанку, смешана с жидкостью. Даже если они не помнят самые неприятные моменты прошлого года — если предположить, что они уже не получили какого-то повреждения мозга от всех этих стираний памяти — шрамы никогда не исчезнут. Но с этим ничего нельзя было поделать, и не было никакой причины злиться на имбрин за то, что они просто пытались защитить моих родителей самым лучшим способом, который они знали. Поэтому я сделала глубокий вдох, сосредоточился и попыталась перезагрузиться.