Терри Пратчетт - Вещие сестрички [litres]

– Думаете, я все про вас не разузнала? Ваше хваленое ведьмовство – одни только уловки да иллюзии для впечатления слабых разумов. Валяй, обрушь на меня самое страшное заклятие.

Матушка долго разглядывала герцогиню.

– Самое страшное? – переспросила она наконец. Маграт и нянюшка Ягг тихо убрались с ее пути.

Герцогиня рассмеялась.

– А ты умная тетка, отдаю тебе должное. И соображаешь быстро. Ну же, карга. Тащи сюда своих жаб и демонов, посмотрим…

Она осеклась, ее рот беззвучно хлопал, слова не шли. Губы раздвинулись в жутком оскале, глаза уставились куда-то за матушку, за мир, на что-то еще. Герцогиня вдруг закусила костяшки и издала небольшой хныкающий звук. Она замерла, как кролик, который увидел горностая и точно знает, что это последний горностай в его жизни.

– Что вы с ней сделали? – спросила Маграт. Она первая осмелилась нарушить молчание.

– Головология, – хмыкнула матушка. – На такое магия Черной Алиссии не нужна.

– Да, но что именно вы сделали?

– Никто не может стать таким, как она, если не воздвигнет в своей голове стены. Я просто их снесла. Каждый крик. Каждая мольба. Каждое угрызение совести. Каждый проблеск сознания. Все это обрушилось на нее разом. Небольшой трюк. – Матушка снисходительно улыбнулась Маграт. – Научу тебя однажды, если захочешь.

Молодая ведьма задумалась.

– Это ужасно, – решила она.

– Чушь, – с жуткой улыбкой возразила матушка. – Все мечтают узнать, что представляют собой на самом деле. Она теперь знает.

– Иногда приходится творить добро, чтобы наказать человека, – одобрительно вставила нянюшка Ягг.

– Как по мне, ничего хуже ни с кем произойти не может, – заявила Маграт, глядя, как герцогиня шатается, точно башня.

– Ради всех богов, девочка, включи воображение, – взмолилась матушка. – Если вещи намного хуже. Иглы под ногти. Всяческие клещи.

– Раскаленный нож в заднице, – подхватила нянюшка Ягг. – Причем засовывается ручкой вперед, чтобы ты себе все пальцы искромсал, пытаясь вытащить…

– Это просто худшее, на что я способна, – чопорно договорила госпожа Ветровоск. – Чистый и аккуратный подход. Ведьма и должна так поступать. Какой прок от излишнего нагнетания драмы. Магия по большей части проходит в голове. Это головология. А теперь…

С губ герцогини сорвался свист, точно кто-то выпустил из нее воздух. Она внезапно вскинула голову, открыла глаза, моргнула и сосредоточилась на матушке. Чистая ненависть исказила черты леди Флем.

– Стража! Я же велела их схватить!

Матушка только рот открыла.

– Что? Но… но я же показала тебе твою суть…

– И что, я должна переживать из-за этого? – Солдаты робко взяли госпожу Ветровоск за руки, и герцогиня склонилась вплотную к ведьме. Кустистые брови леди Флем сошлись на переносице в гримасе полного ненависти триумфа. – Ждала, что я на полу буду биться? Что ж, старуха, я увидела, кто я такая, и горжусь собой! Будь возможность, повторила бы все снова, только пожарче и подольше! Я наслаждалась тем, что делала, мне именно так и хотелось! – Она ударила себя по могучей груди. – А вы что пялитесь, идиоты? Вы такие слабые. Правда верите, что все люди в глубине души по умолчанию добренькие, да?

Толпа на сцене попятилась перед мощью ее ликования.

– Так вот, я заглянула в глубину души и знаю, что управляет людьми. Страх. Чистый исконный страх. Все вы меня боитесь, я могу заставить вас обделаться от ужаса, и теперь я…

На этой ноте нянюшка Ягг врезала герцогине котлом по затылку.

– Вот же разболталась, да? – непринужденно заметила ведьма, когда соперница рухнула к ее ногам. – Как по мне, она чересчур уж странная.

Повисло долгое неловкое молчание.

Госпожа Ветровоск откашлялась, напугала все еще держащих ее солдат яркой дружелюбной улыбкой и указала на гору плоти:

– Заберите ее отсюда и заприте где-нибудь в темнице.

Стражники очнулись, взяли герцогиню под руки и с явным трудом подняли.

– Да полегче вы с ней, – упрекнула матушка. Затем потерла руки и повернулась к Томджону, что наблюдал за происходящим разинув рот. – Соберись, – прошипела она. – Итак, друг мой, у тебя нет выбора. Ты король Ланкра.

– Но я не знаю, как быть королем!

– Мы все тебя видели, ты все правильно делал, даже кричал по делу.

– Это же просто притворство!

– Так притворяйся. Жизнь короля… – Она запнулась и щелкнула пальцами, обращаясь к Маграт. – Как называются такие штуки, их всегда сто в любой вещи?

– Проценты? – изумленно предположила Маграт.

– Они самые, – кивнула матушка. – Как по мне, жизнь короля по большей части из этих ста процентов чистое притворство. Ты справишься.

Томджон, ища поддержки, бросил взгляд в кулисы, где должен был стоять Хьюэл. Гном и правда нашелся там, только ничего не видел вокруг и яростно переписывал сценарий.

– УВЕРЯЮ, ТЫ НЕ УМЕР. УЖ МНЕ-ТО МОЖЕШЬ ПОВЕРИТЬ.

Герцог захихикал. Он где-то нашел простыню, завернулся в нее и теперь бродил по пустынным коридорам замка. Время от времени Флем испускал низкий вой.

Смерть такое поведение изрядно тревожило. Он-то привык, что люди отрицают собственную кончину, ведь она всегда приходит внезапно, и многим трудно ее принять. Но чтобы человек заявлял, будто умер, когда жив и дышит? С подобным Смерть еще не сталкивался.

– Я буду бросаться на людей, – мечтательно произнес герцог. – Буду ночи напролет громыхать костями, забираться на крышу и предсказывать, кто умрет…

– ЭТО ПРЕРОГАТИВА БАНЬШИ.

– Захочу и буду, – отрезал герцог с эхом прежней решимости. – Еще буду ходить сквозь стены, стучать по столам и капать эктоплазмой на всех, кто мне не понравится. Ха. Ха.

– НЕ ПОЛУЧИТСЯ. ЖИВЫМ НЕЛЬЗЯ БЫТЬ ПРИЗРАКАМИ. ИЗВИНИ.

Герцог предпринял безуспешную попытку пройти сквозь стену, сдался и открыл дверь, что вела на стену. Шторм немного стих, и тонкий серп луны маячил сквозь облака, точно билет в вечность.

Смерть пошел вслед за герцогом.

– Что ж, раз я не мертв, зачем ты здесь? – спросил тот, вскочил на стену и взмахнул простыней.

– ЖДУ.

– Жди вечно, костлявый! – торжествующе воскликнул герцог. – Я буду парить в сумрачном мире, найду себе цепи, чтобы греметь, я…

Он оступился, потерял равновесие, тяжело рухнул на кладку и соскользнул. Остатки правой руки попытались уцепиться за камень, но сорвались.

Смерть определенно умел находиться в нескольких местах одновременно. Только что маячил наверху и рассеянно ковырял несуществующие изъяны на своей блестящей косе – и вот уже стоит по пояс в бурлящих водах Ланкрского ущелья, скалящего свои каменные зубы, и высматривает точку, где поток коварно бежит всего в паре дюймов над слоем острой гальки.

Наконец герцог сел – прозрачная фигура в светящихся волнах.