Терри Пратчетт - Вещие сестрички [litres]

Она поднялась, отодвинула стул, подошла и взяла Томджона за руку. Он послушно последовал за ней мимо флагштоков, вверх по ступеням трона, где ведьма положила ладони на плечи бывшего актера и мягко усадила его на потертые красные бархатные подушки.

По полу заскрежетали стулья и скамьи. Томджон в панике огляделся.

– Что происходит?

– Не волнуйся, – твердо ответила матушка. – Все хотят принести тебе клятву верности. Просто величественно кивай и спрашивай каждого, чем он занимается и нравится ли ему должность. А, и отдай им корону.

Томджон поспешно ее снял.

– Зачем?

– Они хотят ее тебе преподнести.

– Но она уже моя! – в отчаянии воскликнул Томджон.

Матушка испустила полный стоицизма вздох.

– Да только… как его… в переносном смысле. Так торжественнее.

– В смысле понарошку?

– Да, – ответила матушка, – но важнее.

Томджон вцепился в подлокотники трона.

– Найди мне Хьюэла.

– Нет, ты должен все сделать правильно. Это прецедент. Сперва встретишь…

– Я сказал, найди мне гнома. Ты меня слышала, женщина? – На сей раз Томджон выпрямился и повысил голос, однако госпожа Ветровоск величественно ответила:

– Вряд ли ты понимаешь, с кем говоришь, юноша.

Томджон привстал с трона. Он сыграл очень много королей, и большинство из них не любезно жали руки и спрашивали людей, нравится ли им их работа. Они скорее были из тех правителей, которые заставляли солдат выступать в бой в пять часов утра в промозглую погоду и все же умели убедить подданных, что это лучше, чем нежиться в постели. Томджон призвал их всех и обрушил на госпожу Ветровоск весь блеск королевской славы, гордости и высокомерия.

– Нам казалось, мы говорим с подданной. Иди и сделай как велено!

Матушка на несколько секунд застыла, решая, как быть дальше. Затем улыбнулась про себя и непринужденно ответила:

– Как пожелаете. – Ушла и притащила гнома, что так и продолжал писать.

Хьюэл коротко кивнул правителю.

– Хвати! – рявкнул Томджон. – Что мне делать дальше?

– Не знаю. Хочешь, напишу тронную речь?

– Я же сказал тебе, не хочу быть королем!

– Тогда да, с тронной речью проблемы, – согласился гном. – А ты хорошенько подумал? Король – великая роль.

– Но других тебе играть не дадут!

– Хм. Тогда просто скажи им «нет».

– И все? Сработает?

– Попытка не пытка.

Группа ланкрской знати приблизилась к трону, неся корону на подушке. Их лица выражали сдержанное уважение, приправленное толикой самодовольства. Будто готовились вручать подарок Хорошему Мальчику.

Мэр Ланкра откашлялся.

– Чтобы организовать настоящую коронацию, потребовалось бы больше времени, но мы хотели бы…

– Нет, – сказал Томджон.

Мэр осекся.

– Простите?

– Я ее не приму.

Мэр впал в ступор. Его губы зашевелились, глаза слегка затуманились. Он почувствовал, будто что-то упустил, и решил начать заново.

– Чтобы организовать настоящую коронацию…

– Ее не будет, – перебил Томджон. – Я не стану королем.

Мэр разевал рот, словно выброшенный на сушу карп.

– Хьюэл? – в отчаянии позвал Томджон. – Ты у нас мастер обращаться со словами.

– У нас проблема, – ответил гном. – Похоже, «нет» не входит в число вариантов, когда тебе предлагают корону. Думаю, «может быть» он бы еще пережил.

Томджон встал и поднял венец над головой, словно бубен.

– Слушайте меня, все вы. Благодарю за предложение, это великая честь. Но я не могу. Я носил больше корон, чем вы можете сосчитать, а единственное королевство, коим я умею править, находится за занавесом. Простите.

Воцарилось гробовое молчание. Видимо, эти слова тоже не могли донести мысль.

– Еще одна проблема, – непринужденно заметил Хьюэл. – На самом деле выбора-то у тебя нет. Видишь ли, ты правда король. Эту работу ты получил, когда появился на свет.

– Но я не справлюсь!

– Неважно. Королями не справляются, ими являются.

– Не бросай меня здесь! Тут ничего нет, одни только леса!

Томджон снова почувствовал удушающий холод и жужжание в ушах. На мгновение ему почудился тонкий, словно туман, призрак высокого печального мужчины. Тот стоял перед троном и умоляюще протягивал руки.

– Прости, – прошептал Томджон. – Мне правда жаль.

Сквозь тающую фигуру он увидел внимательно смотрящих на него ведьм.

– Единственный твой шанс, если есть другой наследник, – подал голос стоящий рядом Хьюэл. – Никаких братьев или сестер не припомнишь?

– Я вообще никого не помню! Хьюэл, я…

Между ведьмами вспыхнул еще один жаркий спор. А затем Маграт ринулась через весь зал, неумолимая, как волна, как прилив крови к голове. Госпожа Ветровоск попыталась ее удержать, но младшая ведьма просто стряхнула руку товарки и пулей подлетела к трону, таща за собой шута.

– Ау!

– Э… кто-нибудь!

– Простите, кто-нибудь нас слышит?

Замок наверху был полон шума и всеобщей радости, и не нашлось ни единой живой души, кто бы услышал вежливые отчаянные голоса, которые эхом разносились по коридорам темниц, становясь с каждым часом все вежливее и отчаяннее.

– Гм, ау? Простите? Такое дело… Биллем жутко боится крыс. Аууу!

Представим, как воображаемая камера медленно отъезжает назад в полутемные древние коридоры, мимо склизких грибов, ржавых цепей, луж, теней…

– Кто-нибудь нас слышит? Ребята, это уже чересчур. Произошла нелепая ошибка, глядите, мы же в париках…

Пусть жалобные отголоски затухают среди заплетенных паутиной углов и туннелей со снующими в них грызунами, пока не станут чем-то вроде едва уловимого шепота.

– Ау? Ау, на помощь!

Кто-то обязательно придет сюда на днях.

Немного позже Маграт спросила Хьюэла, верит ли он в долгие обязательства. Гном, что как раз помогал с погрузкой фургонов [22] Вернее, следил за погрузкой. Физическая помощь представлялась затруднительной, так как накануне гном на чем-то поскользнулся и сломал ногу. , на минуту отвлекся.

– Максимум на неделю, – наконец ответил он. – Включая утренние представления, разумеется.

Прошел месяц. Сырой запах ранней осени дрейфовал по бархатно-темным болотам, где водянистому свету звезд наверху вторила одна-единственная искра огня.

Камень торчал на своем обычном месте, но готов был сбежать в любой момент, если кто-нибудь покажется.

Ведьмы сидели в напряженном молчании. Этот шабаш явно не входил в сотню самых захватывающих сборищ всех времен и народов. Увидь его Мусоргский, «Ночь на лысой горе» закончилась бы уже к полудню.

Затем госпожа Ветровоск сказала:

– А неплохой был пир.

– Я так налопалась, что чуть плохо не стало, – гордо сообщила нянюшка Ягг. – А моя Ширл помогала на кухне и принесла домой кое-какие объедки.