Елена Хаецкая - Кристалл Вечности

— Что вам нужно? — Геммель щурился, рассматривая красные, взволнованные лица молодых офицеров.

— Что произошло с Диганом? Где наш полководец? Где принц? — требовали они ответа.

— Его здесь нет, — ответил Геммель.

— Мы видим, что его здесь нет! — Молодые люди начали сердиться. — Не морочь нам голову, колдун! Что ты сделал с нашим командующим?

— Ничего… Да ничего я с ним не делал! — возмутился Геммель. — Диган вполне в состоянии отвечать за свои поступки, что бы он там ни натворил.

— Что ты наговорил ему? — выкрикнул вне себя один из офицеров, постарше других, с черными усами и яркими темными глазами. — Каким враньем его оплел? Мы видели, как вы шепчетесь, как он уходит с тобой на какие-то таинственные прогулки. Ты заманил его в ловушку какой-то ложью!

— С чего вы взяли, мой господин, что мои речи, обращенные к правителю Дигану, были ложью? — Геммель зевнул, всем своим видом показывая, что разговор ему неинтересен.

Молодой офицер встряхнул мага за плечи так, что у того лязгнули зубы.

— Все, что делают маги, — ложь! — заявил офицер.

— Вы догадываетесь, конечно, о том, что сильно рискуете, обращаясь со мной подобным образом? — вкрадчиво предупредил Геммель.

— Мне кое-что известно о магах, — ответил молодой человек. — Ты израсходовал свои силы, запуская в наших противников огненные шары. В ближайшие полчаса ты не сможешь причинить мне никакого вреда.

Геммель опять демонстративно зевнул.

— Диган пронзил свое сердце, — сказал он наконец. — Он проник в столицу, поднялся на вершину дворцовой башни и там покончил с собой. Я не лгу. Это видели многие. Странно, что вам об этом ничего не известно.

Молодой офицер отшанулся.

— Погиб? — переспросил он немеющими губами. — Мертв?

— Да, Диган мертв, — жестко подтвердил Геммель. — И скоро вы обнаружите его тело. Вы либо войдете в город и подберете его на башне, либо же солдаты гарнизона перебросят его через стену, чтобы вы могли забрать его из рва…

— Невозможно! — заговорили другие. — Это невозможно! Но почему?.. Как?

— Да, он покончил с собой, — сказал маг, с удовольствием наблюдая за тем, какую реакцию вызывают его слова у слушателей.

— Почему?.. — Они почти плакали от горя.

— Потому что ему этого захотелось, — сказал маг просто, словно обращался к маленьким детям. Он усмехнулся: — Вы, конечно, считаете, это я его заставил? Заколдовал и послал на смерть?

Он засмеялся… И тотчас смех его прервался, когда кинжал, просвистев в воздухе, вонзился прямо ему в сердце. Один из приверженцев Дигана не выдержал оскорблений и, прежде чем его успели остановить, убил мага.

Геммель еще сумел выговорить:

— Вы все глупцы!..

А затем упал навзничь, дернулся несколько раз и затих. Кровь выползла из его рта, как змея.

Между тем у стен столицы началась настоящая бойня. Монстров становилось все больше: они выходили из подземелий, выползали из каких-то расщелин в земле и тотчас набрасывались на людей, грызли, рвали, валили на землю и вспарывали животы, впивались зубами в горло, ударом лап срывали кожу с головы, с шеи… Под ногами хлюпала кровь, грязь сделалась бурой и жидкой. В воздухе стоял удушливый запах смерти и какой-то особенной, острой вони, испускаемой возбужденными чудовищами. Среди роя дьявольских порождений носились обезумевшие кони, потерявшие своих седоков. Башнями высились над пехотой тяжеловооруженные всадники — они еще пытались отбиваться длинными мечами и копьями, но монстры лезли на лошадей, кусали животных за ноги, за крупы, царапали их шеи, и те, шалея от страха и боли, взвивались на дыбы и сбрасывали людей. Добить упавших было для чудищ делом нескольких мгновений.

Катурия наконец вступила в сражение сама. Стоя плечом к плечу с Уржугом и как будто не замечая его безобразия, эта прекрасная молодая женщина вынула меч из ножен. Еще минуту назад она выглядела почти безоружной. Ножны висели на ее боку, однако были пусты. Но Катурия нараспев произнесла короткое заклинание и потянула за невидимую рукоять — и вот уже длинный, светящийся багрово-золотым светом магический меч блещет в ее руке.

Таны отступили, чтобы перегруппироваться и снова атаковать. Теперь они бросили на Катурию конницу — отборных латников, которые еще оставались невредимыми. Глядя, как несокрушимая лавина несется со склона холма на поле перед стенами столицы, Катурия крепче впивалась пальцами в рукоять своего магического меча. Маленькие огоньки срывались с лезвия, как злые пчелы, готовые жалить недругов.

Сразу двое всадников разом наскочили на женщину-мага, и она разрубила их пополам, словно они были сделаны из бумаги. Но вслед за первыми, погибшими, явились новые и новые… Вокруг Катурии росла гора мертвых тел, сама же она оставалась неуязвимой. Уржуг, многократно раненый, весь залитый кровью, своей и чужой, отбивался из последних сил. Небо над головами обезумевших бойцов становилось все темнее, хотя солнце по-прежнему светило на западе. Люди постепенно переставали различать своих и чужих. Воздух стал таким тяжелым, что трудно было дышать.

Наконец общую сумятицу разрезал звук трубы. Странным образом его услышали все. Это был первый нормальный звук за долгое, долгое время… Удивительно, что он вообще сумел пробиться сквозь душную атмосферу и достичь слуха бойцов. Никто не знал, кто именно сыграл отступление, но воины обоих лагерей восприняли это как огромное облегчение, как знак того, что не все еще кончено и возможно сохранить жизнь — увидеть обычное небо, обычную реку, обычную землю, обычные человеческие лица, — не искаженные ни яростью, ни мутацией. Даже монстры, казалось, услышали голос трубы, прозвучавший, точно голос рассудка среди всеобщего безумия, охватившего мир.

Катурия подняла меч высоко над головой, и вокруг нее собрались союзники — люди. Мутанты, отгоняемые боевыми заклинаниями, которые твердила неустанно Катурия, скрежетали зубами, рвали на себе кожу когтями в бессильной ярости, но отходили все дальше и дальше, к столице.

Никто не знал, что в действительности произошло с магом Геммелем, которого зарезали верные союзники Дигана. Молодые офицеры вполне справедливо подозревали Геммеля в том, что именно его колдовство направило руку Дигана и заставило принца пронзить свое сердце. Но они явно недооценивали мага и уж точно совершили ошибку, полагая, что избавили от него мир, просто пронзив холодной сталью его бренное тело.

В общей суматохе никто не обратил внимания на то, что труп Геммеля, полежав некоторое время в неподвижности (как и полагается трупу), вдруг задергался, зашевелился и приподнялся, опираясь на локти.

— Пвоклятье! — шепелявя, пробормотал «труп Геммеля». — Да што ж это такое!