Елена Хаецкая - Кристалл Вечности

Элаин выслушал этот рассказ, сохраняя полнейшее спокойствие. Он понимал, о каком поручении сейчас зайдет речь, и готов был выполнить его.

Однако дальнейшее развитие разговора показало, что Элаин заблуждается. Дела обстояли гораздо серьезнее.

— Мы не хотели отправлять за браслетом орденских солдат, — продолжала Адара, — поскольку это слишком явно продемонстрировало бы интерес Ордена к артефакту. В Гнилом Копье не должны знать о том, насколько мы заинтересованы в браслете. Поэтому мы прибегли к обычной в таких случаях тактике. Как ты знаешь, к Ордену нередко обращаются купцы, воины и властители, которым требуется та или иная помощь: охрана каравана, опытный наставник для солдат или же просто хорошее оружие. Оружие с… как бы это выразить поточнее? Оружие с особенными свойствами.

— Магическое? — спросил Элаин, видя, что Адара запнулась, подбирая слово.

Магистр покачала головой.

— Скорее, жреческое… Оружие, в которое самими богами были вложены определенные свойства…

Она снова замолчала, и Элаин опять предположил:

— Такие, как осколки Кристалла Вечности?

Адара, к его удивлению, вспыхнула, ее лицо и шея залились краской:

— Почему ты спрашиваешь про осколки Кристалла Вечности?

— Потому что ты носишь один такой в своем головном уборе.

— Ты разглядел! — Она даже задохнулась от удивления.

— Почему бы и нет? — Элаин выглядел удивленным. — Я думал, это все видят.

— Нет, не все… — Адара вздохнула. Краска постепенно отступала от ее щек. — Хорошо, положим, ты прав. Поговорим, однако же, о том, чего люди хотят от Ордена. Всех просителей можно условно разделить на две категориии: те, кому нужны солдаты, и те, кому нужны предметы. У нас на оружейном складе хранится немало такого, что могло бы решить проблемы и спасти жизнь многим… Но мы не имеем права просто раздавать оружие, да еще такое особенное, как наше. Претендующие на нашу помощь обязаны доказать нам, что достойны ее. Поэтому мы даем кандидатам ряд испытаний. Те, кто сумеют пройти их, могут рассчитывать на всецелую нашу поддержку. Испытанию подвергаются не только умения и возможности людей, но и их душевные качества, если ты понимаешь, о чем я говорю.

Элаин просто кивнул.

Адара усмехнулась. Ей нравилось, как Элаин слушает ее — спокойно, с полной готовностью встать и начать действовать, как только будет отдан такой приказ.

— Несколько раз кряду я отправляла людей в Кабаллон с заданием отыскать и привезти мне браслет Ирривы, ни в коем случае не надевая его. Не думай, что то были какие-нибудь толстые купцы, которым не известно, как держать в руках меч, или старики, у которых пальцы едва смыкаются на рукояти кинжала. Нет, для такого дела я выбирала крепких, жизнерадостных молодых воинов. И что же? Ни один из них не вернулся, чтобы дать о себе знать. Не думаю, что один из них нашел браслет, надел его и скрылся. Ведь вместе с этими воинами погибали и солдаты Ордена. Я потеряла шесть человек.

— Это невозможно! — вырвалось у Элаина.

Адару поразило, с какой болью он произнес это. Как будто речь шла не о товарищах по Ордену, а о близких друзьях, братьях.

— Нет, Элаин, это случилось, — твердо повторила Адара. — Они погибли, и никто не может в точности сказать, что же случилось с ними на самом деле.

— Дорога на Кабаллон хорошо известна, — стоял на своем Элаин. — Орденские солдаты проходили ее десятки раз. Там невозможно устроить засаду… Да если и возможно — все равно, солдаты Ордена успели бы подготовиться. Как же вышло, что их атаковали настолько внезапно?

— Никто не знает, — в третий раз сказала Адара. — А вчера, — она как будто перевела разговор на другую тему, однако Элаин сразу понял, куда она клонит, — ко мне прибыл сын одного из знатнейших, хотя и обедневших танов Северного Альянса, Фавиол. Его отцу необходим, по его словам, щит из сокровщницы нашего Ордена. Тот, со знаком скрещенных мечей Вереса и Ингерады.

Элаин знал, о чем идет речь: такие обтянутые кожей деревянные щиты с двумя медными накладками в виде скрещенных мечей, обладали особым благословением Вереса и его богини-супруги. Сражаясь под этим щитом за правое дело, воин никогда не получит смертельной раны; но если он выступит на стороне неправды — щит расколется от малейшего удара и оставит человека без всякой защиты. Священными считались эти щиты еще и потому, что скрещенные мечи символизировали соединение Вереса и Ингерады, отца и матери, войны и любви. Поэтому на таких щитах в дом вносили невесту и поднимали ее, демонстрируя всем членам ее нового клана. Вознесенная «мечами Вереса и Ингерады» (как это называлось), молодая жена приносила в семью процветание, многочадие, благополучие. По всем этим причинам щиты Вереса ценились на вес золота. Однако купить их за золото было невозможно — они не продавались. Как уже говорила Адара, всякая великая вещь нуждается в завоевании.

— Этот молодой аристократ, Фавиол, желает непременно заполучить «мечи Вереса и Ингерады» для своей будущей свадьбы, — пояснила Адара. — И, как он говорит, готов на все… Я думаю, для него это не просто вопрос престижа, это дело жизни и смерти. Их клан хоть и считается одним из великих — предок Фавиола был из числа ближайших соратников принца Дигана, — но в последние годы обеднел и захирел. Им необходима, как они выражаются, «свежая кровь»… Я намерена отправить этого человека в Кабаллон, точне — в Гнилое Копье, — чтобы он привез мне браслет Ирривы. Что-то подсказывает мне, что Фавиол сумеет одержать победу там, где другие потерпели неудачу. И я хочу, чтобы ты сопровождал его. Возьми по своему выбору еще двоих солдат — и отправляйся завтра на рассвете…

Элаин встал и двинулся к выходу.

— Погоди, — окликнула его Адара. — Что ты сейчас будешь делать?

— Скажу Васко и Ликке, что завтра на рассвете они покидают Старый Форт и отправляются в верховья реки Ильдигис.

— Ты не хочешь для начала познакомиться с Фавиолом? — удивилась Адара.

Элаин покачал головой.

— У меня еще будет время узнать его.

— А если он тебе не понравится?

— Как это отразится на выполнении моего долга? — удивился Элаин. — Лучше, чтобы он не понравился мне уже потом, когда пути назад не будет, иначе у меня может возникнуть соблазн отказаться от задания, а я этого не хочу.

— Ты слишком самонадеян, Элаин, — сказала Адара. — Погоди-ка, я еще с тобой не закончила.

Он молча смотрел на нее в ожидании, но без малейшего признака нетерпения.

— Возьми.

Он протянул руку, и она вложила в его пальцы маленький гладкий шарик.

— Что это? — спросил Элаин.

— Взгляни.

Небольшой предмет, похожий на украшение, в золотой оправе в виде птичьей лапки, показался Элаину чрезвычайно дорогим и изящным, игрушкой для избалованной дочери из богатой семьи. Только простой кожаный шнурок, продетый в ушко оправы, странно контрастировал с изысканностью самого предмета.