Елена Хаецкая - Кристалл Вечности

Рувио пожал плечами:

— Все, что удалось отыскать без денег. Точнее, за символическую плату. Без денег туррисцы не делают вообще ничего.

— Надо же, а с фасада дом казался вполне приличным! — сказал Муртан горестно. — Но то, что я обнаружил внутри…

— Садись, друг, клади свое одеяло! — весело окликнул Муртана один из гладиаторов. — Ничего другого сейчас уже не найти. Дерлет отдал нам целую комнату. Его стряпуха уверяет, что самую большую.

— Сколько нас тут? — спросил Муртан, усаживаясь.

— Ты — восьмой, — ответил человек. — Твой приятель тоже здесь останется? Он будет девятым.

— Ничего не поделаешь, — вздохнул Муртан.

— Меня зовут Микуни, — представился его новый знакомец. — Я с южных островов. Бывший моряк.

— Понял уже, — буркнул Муртан. Вот уж что было ему безразлично, так это происхождение и прежние занятия какого-то там парня.

— А ты северянин? — продолжал расспрашивать добросердечный болтун.

— Вроде того… — нехотя сказал Муртан.

— Я недавно в гильдии, — сказал Микуни. — Собственно, я вступил в гильдию для того, чтобы побывать в Туррисе, на арене, повидаться с новыми людьми.

— Есть более простые способы повидаться с новыми людьми и побывать в Туррисе, — заметил Муртан.

— Я хотел быть для них… для вас… в общем, для НАС… своим, — смутившись, объяснил Микуни. — В последнее время я чувствовал себя изгоем.

— А, — неопределенно бросил Муртан. — Понятно.

— Я не рассчитываю на победу, — прибавил Микуни. — Разве что богиня этого захочет.

— Не знаю, что тебе и сказать, парень. Мой бог — Котру, и что творится у него в голове, боюсь, не знает даже он сам, — сказал Муртан. — А теперь, прости, я хотел бы отдохнуть.

Он растянулся на одеяле и сразу же задремал.

Рувио отправился в странствие по комнате, неспешно знакомясь с гладиаторами и пытаясь завязать с ними деловые отношения.

Микуни рассеянно наблюдал за ним.

В жизни молодого южанина произошло немало перемен с тех пор, как он покинул родной дом. Ему довелось побывать в морском сражении, некоторое время он провел на галерах Императорского флота, а затем, после освобождения, очутился на палубе пиратского корабля. Клад, который попал в руки Микуни, забрал себе Иларус, капитан морских разбойников. У Микуни остался лишь осколок Кристалла Вечности, маленькая частица былого могущества погибшей Империи.

Все, о чем мечтал Микуни, было вернуться на родной остров Энтикон и жениться там на девушке по имени Эланна. Но он не мог приехать к ней с пустыми руками. Микуни надеялся, что Кристалл Вечности поможет ему одержать верх над соперниками на Великой Арене. Тогда он, по крайней мере, явится к своей возлюбленной в блеске славы, он будет уже не простым моряком, а воином высокого ранга.

О своих будущих соперниках по Арене Микуни, как ни странно, думал с большой симпатией. Ему нравились эти сильные суровые люди. Этот Муртан, например, — немногословный, хмурый. Какие истории были у него в прошлом? Какие воспоминания он хранит? Может быть, расспросить о нем у Рувио? Тот, кажется, словоохотлив…

Микуни, настоящий деревенщина, был глубоко убежден в том, что каждый из тех, кому предстояло выступать на Арене, — достойнейший воин, лучший из представителей своей профессии. У молодого моряка просто дух захватывало при мысли о том, в каком славном обществе он очутился.

Элаин, Ювент и Ликка — трое солдат Ордена из Старого Форта — прибыли в Туррис по приказанию Магистра Адары. Они не состояли в гильдии гладиаторов, однако, по старинной традиции, Орден имел право выставлять собственных бойцов, числом не более трех, и нынешний Магистр, Адара, воспользовалась этим правом.

— Верховная жрица Вереса в Олае получила видение, — сказала Адара, отправляя своих людей в Туррис на состязания. — Верховная не ошибается. Ее разум всегда чист и открыт божеству, поэтому все ее решения верны. Порой она не может объяснить, почему считает нужным поступить так, а не иначе, однако не бывало еще случая, чтобы интуиция ее обманула. Когда Верховная осталась на ночь в храме, чтобы провести время в молитвенном бдении, Верес отозвался ей: на камне вспыхнул огонь, и храм наполнился гудением, как будто был он не зданием, а кораблем, плывущим по волнам сквозь бурю. Очнувшись, жрица увидела, что одежда на ней разорвана, а руки покрыты кровью, как будто она в состоянии беспамятства сражалась с каким-то чудовищем. Нашему миру грозит опасность, а когда такое случается — Орден принимает на себя первый удар. Не знаю, что это за опасность и как ее предотвратить, — это покажет лишь будущее. Верховная приказала мне отправить воинов в Туррис, на состязания. Я имею право назначить тех, кто будет представлять Орден на Великой Арене.

Она обвела глазами избранников, двоих мужчин и молодую женщину. Ювент был крепким, уверенным в себе, надежным человеком, Элаин — отважным бойцом, всецело доверяющим Вересу и его жрицам, лучница Ликка никогда не терялась и, кажется, не ведала страха.

Магистр Адара надеялась, что этих троих будет довольно, чтобы остановить беду. К сожалению, Орден не мог позволить себе занять Туррис и нести охрану города в качестве гарнизона. В мире слишком много зла, и у Ордена попросту не хватит сил, чтобы преградить пути тьме повсюду одновременно. Адара не имеет права все силы бросить только на один участок сражения. Битва со злом ведется повсюду.

— Найдите себе союзников в городе, — прибавила напоследок Магистр. — Вы увидите, как много храбрых и сильных людей соберется сейчас на Арене. Заключите с ними союз против тьмы.

— Это ведь наши соперники, — напомнила Ликка. — Они будут желать непременного нашего поражения.

— Хотелось бы мне надеяться, что вы так и останетесь соперниками в добром и честном состязании, — отозвалась Адара. — Потому что если Верховная права, то скоро все противники по Арене забудут о своих распрях и объединят силы в битве против общего врага.

Дорога от Старого Форта до Турриса не заняла много времени. Ювент и Ликка проводили время в разговорах, а на привалах состязались во владении мечом. Элаин же, человек вдумчивый и серьезный, по большей части молчал и предавался размышлениям.

Некогда он был избран для служения Вересу. Так оповестили жрицы, и Элаин ни разу не усомнился в их правоте. Он знал, что вся его жизнь подчинена одной великой цели — стоять на пути зла. Что ж, вот еще одно испытание, и если будет на то воля бога войны, Элаин выдержит его с честью.

Ученый историк, в чьем доме квартировали гладиаторы, почтенный гражданин Турриса, старался теперь пореже бывать у себя. Его раздражало, что повсюду бродят какие-то незнакомцы. Шумят, гремят оружием, смеются, болтают, то входят в здание, то выходят из него. Конечно, им не дозволяется покидать предоставленное им помещение и свободно перемещаться по всем комнатам, но все равно, их присутствие утомляло хозяина.