Елена Хаецкая - Кристалл Вечности

Эрин наклонилась к уху грифонихи и что-то прошептала ей, а затем спрыгнула со спины существа. Илькавар последовал за ней.

— Все кончено, Муртан, — произнесла Эрин. — Ты должен отдать нам детеныша.

— И ответить за предательство! — прибавил Илькавар.

Эрин обернулась к нему и убрала волосы с лица. Он увидел ее улыбку.

— Нам не нужен Муртан, — сказала Эрин своим тихим, сиплым голосом. — Пусть убирается. Думаю, ему стоит попытать счастья в Туррисе на ежегодном празднестве на Великой Арене. Гильдия гладиаторов, полагаю, позволит ему участвовать.

— Я проиграл последний бой на отборочном турнире, — напомнил Муртан.

Теперь, когда немедленная смерть от когтей грифона или от кинжала Илькавара ему не грозила, Муртан опять обрел прежнюю самоуверенность.

— Не морочь мне голову! — фыркнула Эрин. — Я хорошо знаю правила гладиаторских гильдий. Ты победил в предыдущих семи сражениях, одно поражение не имеет значения. В любом случае ты можешь претендовать на выступление на Великой Арене. Праздничные турниры организуются по принципу: семь побед — одно сражение. Полагаешь, я этого не знала?

— А как же его вероломство? — не сдавался Илькавар. — Он что же, так и уйдет безнаказанным?

— Предлагаешь связать его, тащить в Олай и там добиваться правосудия? — поинтересовалась Эрин. — Мне не хочется с ним возиться. А тебе?

Илькавар отмолчался. Разумеется, она права. И когда это вышло, что Эрин стала командовать? Илькавар наивно полагал, что это — его охота, его авантюра. Что ж, Эрин — аристократка, сестра Гвириона, жрица Вереса, она владеет осколком Кристалла, ей подчинился грифон. Наверное, у нее действительно есть право распоряжаться.

Муртан отвязал грифончика, свистнул и поскакал прочь. Он спешил — вдруг Эрин передумает и натравит на него разъяренного грифона? Лучше скрыться с глаз долой.

Возвращаться в Кабаллон без добычи не стоит. Эрин права, есть смысл направиться в Туррис и выступить на Великой Арене. А там, глядишь, все забудут о его неудаче…

Госпожа Асфирия не могла припомнить, когда в последний раз видела своего мужа таким веселым. Тан Гвирион пригласил ее на верховую прогулку. Вообще владыки Олая время от времени выезжали вдвоем на лошадях — побыть наедине, поговорить без помех и свидетелей. Во дворце их как будто сковывали официальные отношения; во дворце Асфирия именовалась «супругой», а во время этих поездок — «женой».

Неожиданно для Асфирии Гвирион прибавил:

— И возьми с собой маленькую Эрин.

Эрин была их старшей дочерью, недавно ей исполнилось пять лет. Она была хорошенькой девочкой с бледным, немного кукольным личиком и льняными волосами. Младших дочерей Асфирия назвала по собственному выбору, но на имени для старшей настоял Гвирион. Он ничего не объяснял — не счел нужным; просто приказал: «Первую будут звать Эрин». Это не обсуждалось.

Асфирия догадывалась, что имя «Эрин» дорого ее мужу. Поначалу она с мучительной ревностью предполагала, что так звали, возможно, первую возлюбленную Гвириона. Асфирия осторожно навела справки у некоторых приближенных мужа. Те в один голос утверждали, что постоянных возлюбленных у Гвириона не было и что ни одна из этих случайных женщин не оставила следа в его сердце.

Наконец один из них, пожилой церемониймейстер, раз и навсегда развеял тайные тревоги молодой супруги своего господина. «У тана была младшая сестра, которую он очень любил. Ее звали Эрин — как и вашу старшую… Та Эрин служила Вересу и погибла в руинах бывшей столицы Империи Света. Он горюет о ней, но никогда в этом, конечно, не признается».

Маленькая кавалькада — Гвирион в фиолетовом с золотом, вооруженный, но без доспеха, Асфирия — в просторном синем с серебряными узорами платье, и девочка Эрин в белом наряде для верховой езды — покинула Олай и направилась в лес. Ехали медленно, чтобы Эрин не упала с лошади. Спокойная старая кобыла бережно несла маленькую всадницу.

Там, где проселочная дорога заканчивалась, — на просторной поляне, посреди которой росло огромное дерево, — Гвириона уже ожидали мужчина, женщина, взрослый грифон и маленький грифончик.

Гвирион спрыгнул с коня и побежал навстречу Илькавару. Асфирия и Эрин остались на лошадях. От неожиданности обе растерялись. Девочка посмотрела на мать, но та ничем не могла ей помочь: Асфирия широко раскрыла глаза, побледнела, прикусила губу. Она как будто не верила тому, что видела перед собой.

Грифон! Настоящий взрослый грифон!

— Они не кусаются? — тихо спросила девочка.

Мать не ответила.

Повелитель Олая сжал руки Илькавара.

— Ты сумел их привести! — воскликнул Гвирион. — Даже не знаю, что сказать…

— Скажи правду, — послышался тихий, глухой голос Эрин-отшельницы.

Гвирион вздрогнул и посмотрел на женщину. На ней был просторный плащ с капюшоном, скрывающим лицо. Когда она откинула капюшон, взгляду Гвириона предстало изуродованное лицо и прядь синих волос. Что-то в этом лице, очевидно, показалось Гвириону знакомым. Тан протянул руку и отвел волосы со лба женщины. Она стояла неподвижно, позволяя ему рассматривать себя. Он зажмурился.

— Эрин, — прошептал Гвирион. — Я догадывался, что ты жива.

— Разве? — переспросила она. — Разве я жива?

— Да, — ответил он, поднимая веки и встречая взгляд ее единственного зрячего глаза. — Да, Эрин, ты жива. — Он обернулся к своим спутницам. — Я хотел показать грифона моей жене и старшей дочери… Я не знал, что судьба пошлет им еще одну встречу — с тобой. Смотри, Эрин, вот моя жена Асфирия и моя дочь — Эрин.

Девочка попросила:

— Отец, помоги мне сойти на землю!

Илькавар опередил тана. Он снял маленькую Эрин с седла и взял ее за руку. Она доверчиво сунула ему в ладонь свою ладошку, и Илькавар подвел ее к грифонам.

— Только женщина знатного рода может оседлать грифона, — сказала Эрин-отшельница, наблюдая за своей тезкой. — Ты правильно сделал, брат, став отцом этой прекрасной дочери. А еще дочери у тебя есть? Клянусь Вересом, они тебе понадобятся!

Муртан хмуро слушал на невысокого верткого человечка, который шагал сбоку, постоянно выбегая вперед и засматривая собеседнику в глаза.

— Дело-то верное, — твердил человечек. — Напрасно ты упрямишься.

Муртан, высокий, широкоплечий человек с вьющимися черными волосами, был одет в темно-синий плащ и вооружен длинным мечом. Он намеревался выступить на Великой Арене Турриса. Как давний член гильдии гладиаторов и опытный боец, выигравший подряд семь сражений на арене Кабаллона, он имел на это полное право. Завоевать первенство Муртан, конечно, не рассчитывал, для этого следует быть лучшим бойцом из всех (а на свой счет Муртан не обольщался, самым лучшим он все-таки не был); однако он вполне мог заслужить почет и кое-какие призы заняв любое место вплоть до десятого.