Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 5

Служанкам запрещалось наступать на ковровые дорожки, постеленные в коридоре. Запрещалось глазеть по сторонам, идти медленно или быстро. Завидев кого-то из дворян, надлежало сделать низкий реверанс и потупить взор.

Обитатели дворца были заняты подготовкой к балу, поэтому Эйре и служанке не пришлось тратить время на знаки нижайшего почтения. Несколько раз слегка присели перед дворецкими; они отличались от других слуг напыщенным видом и золотым жетоном на груди. Глазеть по сторонам Эйра не могла из-за сильного волнения, кроме этого за ней пристально наблюдали караульные, стоявшие через каждые десять шагов.

В застеклённой галерее, утопающей в зелени и цветах, их поджидал дворецкий: губы поджаты, взгляд грозный, ну есть тебе король. Мазнув по служанке взглядом, кивнул Эйре и пошёл перед ними.

Наконец они добрались до холла. Остановившись перед дверями из чёрного дерева, дворецкий лично приоткрыл створку и жестом предложил Эйре войти.

Это был тронный зал, настолько большой, что Эйра на миг растерялась, испытав лёгкое головокружение от простора, наполненного золотистыми бликами. Прозвучал смех, эхо заметалось от стены к стене, от потолка к полу. Адэр… Он беседовал с Троем, что-то разглядывая из окна.

Не оборачиваясь, Дадье махнул рукой. Обладает сверх острым слухом или рассчитал время? Жест предназначался Эйре, только ей он мог махнуть столь небрежно, по-хозяйски. Стараясь не стучать каблуками по паркету, она двинулась через зал. Зеркала передавали её отражение друг другу, и каждое отражение отличалось от предыдущего: иная постановка головы, иная походка. Приблизившись к мужчинам, наделённым властью, она уже не чувствовала себя прислугой.

Трой обернулся. Выгнул бровь, словно увидел Эйру впервые в жизни. Глядя в окно, Адэр застыл. Почувствовал её запах… Его рука, удерживающая раму, напряглась, побелела. Немного помедлив, посмотрел через плечо. В лице читалось понимание: сейчас произойдёт нечто ужасное, выходящее за рамки всех правил вместе взятых. За долю секунды сердце Эйры облилось кровью. Что она натворила?..

В тот же миг дворецкий объявил Великого.

Эйра присела чуть ли не до пола. Потупив взор, затаила дыхание, ожидая, когда затихнут тяжёлые шаги. Выпрямила спину и будто переместилась в будущее. На троне, инкрустированном золотом и драгоценными камнями, восседал постаревший Адэр: в кремовом мундире, на погонах короны, наплечный шнур с золотыми наконечниками.

Как же они похожи: лицо, фигура, осанка. Только взгляды разные: у отца — суровый, у сына — встревоженный.

Трой поднялся на возвышение, занял место справа от трона, вытянулся как верный сторожевой пёс, только цепи не хватает. Великий жестом приказал подойти. Адэр и Эйра приблизились к помосту.

Стоя в шаге друг от друга, они не смели обменяться ни словом, ни жестом. Боковым зрением Эйра видела его руку. Пальцы выпрямлены, кисть слегка вывернута, словно Адэр ждал, когда её рука окажется в его ладони.

Великий долго молчал, рассматривая Эйру. Суровый взгляд сделался и вовсе мрачным.

— Я не верю слухам, не поддаюсь на провокации и ненавижу, когда меня шантажируют, — прозвучал голос, способный подчинить любого человека. — Однако сегодня я хочу поговорить о слухах. Говорят, моруны не лгут.

— Не лгут, — подтвердила Эйра. — Но мне приходилось обманывать.

— Кого ты обманула?

— Себя.

Облокотившись на резную ручку трона, Великий потёр пальцем висок:

— Говорят, моруны порабощают мужчин.

Трой, как и Моган, не сводил с Эйры взгляда. В нём сквозил неподдельный интерес, читалось предчувствие раскрытия тайны.

— Это слухи, — сказала она.

— Моруны хороши в постели?

— Молчи, — прошептал Адэр одними губами.

— Наверное, хороши, раз после них перестают существовать другие женщины, — предположил Дадье.

— Плотская любовь — низшая форма любви, — произнесла Эйра. — На ней не всё завязано.

Великий еле заметно покачал головой:

— Говорят, моруны умирают чуть ли не в один день со своими мужьями.

— Моруна живёт столько, сколько живёт её муж, — сказала Эйра и, подумав о матери, добавила: — Бывают редкие исключения. Очень редкие. Но, так или иначе, моруны уходят вслед за своими мужьями.

— Мужья уходят вслед за умершими жёнами?

— По-разному.

— От чего это зависит?

Эйра покосилась на руку Адэра: вот-вот затрясётся от напряжения. Посмотрела на Троя: весь в предвкушении. Перевела взгляд на Могана:

— Одинокое кресло. Одинокий мужчина. Говорят, незаменимых людей нет. Но вы-то знаете — есть. Любимого человека никто не заменит. Тяжело быть однолюбом?

Великий откинулся на спинку трона.

— Знаю, тяжело, — продолжила Эйра. — Тяжело жить с потухшим угольком в груди. Будто сам потух. Горел жарким огнём, и вдруг стало холодно и темно. Кто-то находит себя в темноте. Кто-то нет.

Солнце спряталось за облаками. Воздух в зале потемнел. Молчание затянулось. Трой наклонился к Могану, что-то сказал на ухо.

Вынырнув из раздумий, Великий кивнул и перешёл в наступление:

— Говорят, моруны могут убить взглядом.

— Неправда.

— А как же князь Тарий?

— Его убила совесть.

— На пальце моего сына появилось кольцо. Зная его нелюбовь к кольцам, перстням и подобным украшениям, я сделал вывод: у кольца есть пара. Второе кольцо у тебя?

— Молчи, — прошептал Адэр.

— Да, — ответила Эйра.

— Вы заключили тайный брак?

— Нет.

Моган принял величественную позу:

— На правах монарха Тезара я объявляю вашу помолвку недействительной. Адэр, сними кольцо. — Выдержал паузу. — Адэр! Не надо путать приказ короля с просьбой отца.

— То, что я сейчас делаю, ничего не значит, — сказал Адэр еле слышно, снял кольцо и сжал в кулаке.

— Кольцо сердца, — промолвил Великий, взирая на Эйру. — Думаю, у тебя есть ещё одно кольцо. Кольцо памяти.

— Есть.

— Кому оно принадлежало?

— Маме, — ответила Эйра.

— Ты обладаешь красотой, присущей ветонам, — вновь заговорил Великий. — Но ты красивее их. Не такая холодная, как они. У тебя удивительный оттенок кожи, как у ориентов, но более мягкий, женственный. Смотрю на тебя и думаю: что в тебе от климов? Может, у тебя высокий болевой порог? Или ты разговариваешь с травами?

Эйра прижала к платью вспотевшие ладони. Моган недвусмысленно намекал на фразу из пророчества Странника: «Кровь от его крови потечёт по жилам с кровью трёх народов…» А за минуту до этого сделал намёк на фразу: «Кольцо памяти на левой руке, кольцо сердца на правой руке…»

— Сколько у тебя имён? Три? Верно?

— Малика, Эльямин, Эйра, — отозвался Трой.

— Трёх святых свидетелей уже нашла? — спросил Моган.

— О чём он говорит? — непонятно к кому обратился Адэр.