Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 5

— Герцог Кангушар, хочу познакомить вас с моей женой.

Приблизившись, Адэр взял Эйру за руку и подвёл к столу.

Герцог вскочил со стула, отвесил поклон:

— Госпожа Карро.

— Госпожа Латаль, — поправил Адэр. — Моруны не берут фамилию мужа.

Глядя Эйре в глаза, герцог улыбнулся:

— Вы начали строить новый дом с крыши? Что ж… оригинально.

Дни бежали. Ночи, наполненные любовью и страстью, гасли как падающие звёзды. Эйра привыкла, что просыпается в одиночестве. Этим утром открыла глаза и, увидев Адэра, поняла, что их время истекло.

— Собирайся, Эйра, мы едем в Лайдару.

— Все годы рядом с вами пролетели как сон, как одно мгновение. Вся моя жизнь как миг. Я ни о чём не жалею.

Адэр потянулся, чтобы обнять.

Эйра поймала его руку, прижала к губам:

— Я хочу остаться.

— Эйра!

— Последними деньками не напьёшься.

Адэр заговорил. Забыв о завтраке и обеде, о поездке, стране и всех народах вместе взятых, он говорил о себе, дробя пять лет на часы и минуты. Вспоминал, как сопротивлялся любви, как умирал и воскресал, о чём мечтал, о чём думал и как терял крупицы надежды. Говорил, что война безобразна и ужасна. Но в мире есть вещи, ради которых стоит воевать. Сейчас он стоит в шаге от поля, где пройдёт решающее сражение. Для победы ему необходима она, рядом, за стеной, а не за горами и долинами.

Вечером кортеж покинул посёлок и понёсся в бывшую столицу Грасс-дэ-мора.

Для Эйры приготовили комнаты в пансионате на окраине Лайдары, вдали от сутолоки и шума, вдали от улиц, по которым то и дело проезжали кортежи правителей.

Не желая мешать Кенеш и служанкам раскладывать вещи, Эйра вышла на балкон. Красивое здание стояло в кружевной тени корабельных сосен. Голоса людей, шастающих по тротуарам, смешивались с пением птиц и скрипом стволов. На площади, расположенной чуть левее здания, детишки со смехом бегали под струями фонтана. О предстоящем празднике напоминали украшенные цветами витрины магазинов и гирлянды лампочек, оплетающие ограды и фонарные столбы.

Внимание привлекло оживление возле входа в пансионат. Эйра навалилась грудью на перила — вход находился как раз под балконом. Ракшадские воины выстраивались в две шеренги по бокам двери. Командир жестом, не терпящим возражений, отправлял пешеходов на другую сторону улицы.

Издалека донёсся требовательный гудок. Эйра устремила взгляд на перекрёсток. Через пару минут из-за угла дома вывернул чёрный вытянутый автомобиль. На капоте трепетал флажок Ракшады. Наверное, посол захотел увидеть шабиру и убедиться, что она в целости и сохранности.

Автомобиль, не переставая сигналить, подъехал к пансионату. Командир гаркнул: «Шидам!» Воины вытянулись. В наступившей тишине открылась дверца, на асфальт опустилась нога, обутая в сапог из шкуры серого льва.

Эйра отскочила от перил, вжалась спиной в стену и посмотрела на пожарную лестницу, соединяющую этажи здания. Запрокинув голову, упёрлась взглядом в козырёк крыши. Нелепые мысли. Усилием воли заставила себя пройти в гостиную. Тяжело дыша, уставилась в пол.

Кто-то постучался, что-то сказал. Хлопнули двери, закрыв Кенеш и служанок в спальне. Послышались тихие шаги.

— Шабира, — прозвучал знакомый до боли голос.

Прятать глаза глупо. И чего она боится? Что он презрительно скривит губы? Развернётся и уйдёт, наградив на прощание уничижительным взглядом?

Эйра вскинула голову. Боковым зрением увидела на столе холст, скрученный в рулон. Приложила пальцы ко лбу, затем к груди. Вытянула руку вперёд ладонью кверху и проговорила на шайдире :

— Мысли и сердце твои, хазир.

Он стиснул мощный кулак, словно поймал приветствие. С гулким стуком вдавил кулак в грудную клетку:

— Ты в моём сердце, шабира.

Прошло два года с момента их последней встречи. Иштар ещё сильнее раздался в плечах. Волосы, заплетённые в косички, ручьями стекали на грудь. Мускулатура прорисовывалась через серый плащ, расшитый серебряной нитью.

Взгляд Иштара ничего не выражал, на лице равнодушная маска. Казалось, что посреди комнаты стоит не человек, а изваяние. Отсутствие в нём жизни угнетало сильнее, чем самые мерзкие слова, которые ожидала услышать Эйра. Прояви он себя хоть как-то, она бы улыбнулась. Сказала бы, что соскучилась и, может быть, даже обняла. Внутренний голос провещал: ты от него отвыкла.

Наконец Иштар прервал молчание:

— Он взял тебя силой?

— Всё, что между мной и Адэром, тебя не касается.

— Меня касается всё, что было между мной и тобой.

— Иштар! Уроки истории излишни. В них мало правды, — проговорила Эйра и, почувствовав слабость, села в кресло.

Он приехал рассказать Адэру о танце в храме Джурии, о ночи в подземном городе. Никого не волнует, что она танцевала под действием снадобий Хёска, что возлегла рядом с Иштаром не она, а тень.

Перед внутренним взором возникла песчаная конусообразная впадина. Врата Создателя. Под ногами пустыня, накрытая прозрачным, как слеза, мрамором. К тёмно-фиолетовым небесам без дна несётся молитва Хёска. Вокруг горячий песок, в душе могильный холод и смертельная усталость. За сиреневой аркадой лагерь воинов. Мебо, Луга и Драго наболтали лишнего, Иштар услышал, и теперь они в опасности. Адэр каждую ночь наслаждается жизнью, а она извивается от боли. В двух шагах Врата, в которых исчезла Ракшада. Избавила себя от страданий. Сделать бы эти два шага, но ведь не дадут, вытащат за шкирку. Зато никто не помешает войти в серый мир, чтобы исчезнуть.

Кто же знал, что человек, считающий женщин станками для получения удовольствий, смилостивится над ней? Адэр не поймёт, почему она пошла с Иштаром в ночной город и рассыпалась по простыне осколками. Не поверит, что потом она собирала себя по кусочкам. Никто не поймёт, никто не поверит. И понимать не надо. Она не нуждается в чьей-то вере.

— Зачем ты приехал?

— Хочу убедиться, что твой мужчина тебя достоин.

Стиснув в кулаке рукоятку клинка, выглядывающую из чехла на поясе, Иштар прошёлся по гостиной, рассматривая скромную обстановку. Обернувшись, вновь вперил в Эйру непроницаемый взгляд:

— Мы можем выйти из дома, сесть в машину, поехать на причал, взойти на борт корабля и отправиться в Ракшаду.

— Не можем, Иштар.

— Правила, традиции, законы… Это всё придумали люди. Мои люди их перепишут. Не хочешь быть моей женой, будь сестрой, шабирой, голосом Всевышнего. Просто будь рядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Мы это уже проходили. Зачем повторяться?

Иштар приблизился, посмотрел снизу вверх и вдруг присел на корточки:

— Я всегда знал, что ты не мой ангел. Я прочёл это в твоих глазах, когда мы стояли друг напротив друга… в комнате, в моей камере. Ты говорила, что мой ангел ждёт меня в Ракшаде. Спрашивала: как я узнаю его, если не вижу женских глаз? Я разрешил женщинам закрывать только нижнюю часть лица. Теперь я вижу много глаз — ангела не вижу. Почему мне нужен чужой ангел? Ведь это грех. Забрать женщину у другого мужчины — тяжкий грех. Но клянусь, если он оступится, я взвалю тебя на плечо и унесу. И никто меня не остановит.