Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 4

— Мне хватило трёх минут. Он слабое место в твоём окружении.

— Что ты натворила, Эльямин…

Малика пожала плечами:

— Каждый делает то, что должен.

— Я говорю всем, как мне с тобой повезло, и тут же вижу, как ты гадишь в моём доме.

— Вот такая я гадкая зверушка.

— Неужели моя жена этого стоит?

Малика приблизилась к возвышению:

— Ты так ничего и не понял. Ты не был честен со мной. На всех остальных мне плевать.

— Я не смогу тебе помочь.

— И не надо. Нельзя ставить личные интересы индивида выше интересов общества. Твой принцип, твоё жизненное кредо.

— Эльямин…

— Не надо, Иштар. Ничего не говори. Скоро всё закончится, и ты обо мне забудешь.

Малику доставили в подземную тюрьму на заходе солнца. В одиночной камере было душно, жарко, и пахло мышами. Усевшись на грубо сколоченный лежак, Малика посмотрела на решётку над головой. В квадратных ячейках стремительно серело небо, обрисовывая размытые контуры молодого месяца. Ночь будет тёмной и долгой.

Проскрежетала железная дверь. Надзиратели внесли кресло, обитое бархатом. Установили в углу керосиновую лампу.

В камеру вошёл Иштар. Заложив руки за спину, уставился на решётку над головой:

— Как с тобой обращались конвоиры?

— Не помню. Последний час вылетел из памяти.

— Хазирад поставил меня перед выбором: либо я продолжаю за тебя заступаться, и тогда после твоей казни меня отдают под суд…

— За что?

— За то, что позволил приспешнице дьявола войти во Врата Сокровенного, взять в руки тиару и короновать меня.

— Либо?

— Либо я закрываю рот и тем самым сохраняю корону. Они поставили меня перед выбором, Эльямин. Но на самом деле выбора нет.

— Уходи, Иштар.

Он повернулся к Малике:

— Нет, Эльямин. Не уйду. Ночами здесь жутко.

— Ты сидел в тюрьме?

— Приходилось.

— У тебя богатое прошлое.

Иштар разместился в кресле; на стене ссутулилась тень.

— Пожалуйста, уйди, — попросила Малика.

— Мы поменялись местами, Эльямин. Когда-то ты приходила ко мне и слушала тишину вместе со мной. Теперь я хочу слушать тишину вместе с тобой. — Иштар упёрся локтями в колени и закрыл лицо ладонями.

Он приходил каждый вечер, держа в охапке свежее бельё. Надзиратели приносили бочку с водой. Малика забиралась в лохань и прижимала ноги к груди, а Иштар поливал её из ковша. Потом забиралась на лежак, Иштар располагался в кресле. И всякий раз, бросая на него взгляд, Малика видела одну позу: локти в колени, в ладони — лицо. Всю ночь стонала тишина. На рассвете Иштар удалялся, а Малика целый день мерила камеру шагами.

Советник по финансовым вопросам маркиз Мави Безбур — автор оригинальных государственных программ и нестандартных реформ — готовился уйти в отставку: приводил дела в порядок и занимался поиском преемника.

Адэр внешне был спокоен, хотя натянутые нервы звенели чудовищным диссонансом. Он не мог потерять столь ценного специалиста, как не мог простить ему предательства. И содрогался при мысли, что в тайну поддельного алмаза придётся посвятить постороннего человека, который займёт место Безбура.

Не желая быть козлом отпущения, преемник сбежит. Затем дезертирует следующий сановник, и ещё… пока кто-нибудь из них не проболтается о банковской системе, созданной на фальшивке. Конец истории предугадать несложно: разразится международный скандал.

Безбур осознавал, что погубив репутацию правителя, пострадает сам, и всё равно освобождал ящики рабочего стола и собирал личные вещи в коробки.

Из сложного положения Адэр видел один выход: обставить дело так, будто главный финансист Мави Безбур похитил «уникальный» алмаз и бесследно исчез. Сама мысль об этом была омерзительной, но на другой чаше весов покоилась честь династии Карро, и голос разума звучал громче голоса совести: нельзя ждать, надо действовать, пока не стало слишком поздно.

Адэр впервые пожалел, что рядом нет Троя Дадье — вот уж у кого ум коварный, сердце деревянное, рука безжалостная. Пришлось довериться Криксу.

Крикс Силар — бывший офицер армии Тезара, бывший Главный Страж Грасс-Дэмора, ныне командир охранительного участка Мадраби — проработал план операции и предложил на выбор два заведения для пожизненного содержания советника: тюрьма особого режима либо психиатрическая лечебница закрытого типа. И быстро подобрал людей, которые выполнят задание без лишних вопросов и скорее вырвут себе языки, чем скажут кому-нибудь хоть слово.

Каждое утро Адэр покидал спальню, исполненный угрюмой решимости осуществить задуманное. Но, войдя в кабинет, вновь вытаскивал из стола досье на советника.

Мави Безбур слыл высоконравственным человеком, и документы, полученные из разных источников, это подтверждали. Его жизнь изобиловала светлыми судьбоносными событиями, будто родился он под звездой успеха и славы. Обвинить такого человека в воровстве — всё равно, что назвать белое чёрным.

Адэр изучал досье в надежде найти грязный носок в чистом белье, чтобы потом использовать его в качестве убедительного аргумента, мол, потомок знатного древнего рода далеко не безгрешен, как все считают; он и раньше поступал плохо и умело скрывал это.

В автобиографии удалось обнаружить тёмное пятнышко. Безбур окончил престижный университет с отличием и, вместо того чтобы с юношеским максимализмом ринуться в профессиональную деятельность, пять лет неотлучно просидел в одном из фамильных имений — не в родовом замке, а в доме, построенном его предком в крохотном княжестве Маýри.

Адэр хотел подключить к расследованию доверенных людей — у Безбура, однозначно, были веские причины для затворничества в краю оленей и волков, — но передумал. Инцидент, произошедший с маркизом почти сорок лет назад, на деле мог оказаться обычным житейским случаем (болезнь или ссора с отцом), а на выяснение всей подноготной времени уйдёт немерено.

Проведя очередную бессонную ночь, Адэр замыслил предпринять последнюю и весьма сомнительную попытку обнаружить хотя бы один постыдный факт из жизни маркиза.

Мави Безбур задержался в резиденции правителя — очередной кандидат на место советника по финансовым вопросам безбожно опаздывал, — и его супруге пришлось одной отправиться в Ларжетай на открытие художественной галереи с символичным названием: «Тайное и явное».

Маркиза Лия Безбур была на три года старше мужа и свой возраст носила с достоинством: элегантная причёска, стильное платье, минимум макияжа. Посетители галереи отметили отсутствие служанок, которые обычно семенят за знатными дамами, держа собачек, носовые платочки, веера и зонты. Рядом с маркизой не было подруг: она надеялась, что муж присоединится к ней с минуты на минуту.