Ольга Пашнина - Выпускница бури [≈ Деллин Шторм] [litres]

– Да.

– Прости?

– Да, мама. Я поняла.

– Вот и хорошо.

– Но у меня есть условие.

Ее брови удивленно поползли вверх, а на лице появилось выражение, которое можно было описать как «А не слишком ли ты наглая?». Но я упрямо сложила руки на груди, не собираясь играть по ее правилам бесплатно.

– И что ты хочешь?

– Ты уберешь принцесс. Уничтожишь свиту, отправишь их… я не знаю, в хаос, или на перерождение, или растворишь в магии, но Изабеллы, Лорелей и остальных не должно быть рядом со мной.

– Ты не сможешь отгораживаться от душ вечно.

– Они не просто души. Они – привязанные ко мне замученные до смерти девушки. Жаждущие мести. Знающие, как превратить меня в прежнюю Таару, и что-то мне подсказывает, что тебя не устроит мое превращение. Поэтому убери их от меня, и я сделаю все, что ты скажешь.

Пауза длилась так долго, что я заскучала. Апатия мешала как следует проникнуться мамиными угрозами, я просто устала. Мне так часто угрожали, что одной больше, одной меньше, какая теперь разница?

– Хорошо, – наконец произнесла она. – Принцессы отправятся туда, куда и должны. А ты исполнишь свой долг.

– Договорились.

Улыбнувшись, мама протянула мне руку. Прутья решетки превратились в дым, а очертания тюремной камеры поплыли, исказились и вскоре исчезли. Я вложила руку в ее ладонь и, набрав в грудь воздуха, сделала шаг в пустоту.

Сердце зашлось в истерике от нескольких секунд свободного падения в неизвестность. Прежде чем темнота поглотила и меня, я успела подумать, что злодеем этой истории может быть совсем не Акорион.

Странно, что эта мысль пришла в голову впервые.

Проклятый мальчишка.

Темный бог никогда не жалел, что не добил ди Файра руками Оллиса, его забавляло то, с какой ненавистью этот смертный сопротивляется его власти. Он чувствовал глубокий, потаенный страх Бастиана перед тем, что Акорион мог с ним сделать. И он приготовил для него особую участь.

Сестре бы понравилось. Ей нравилось смотреть, как Акорион создает новых тварей. Она находила в этом особую темную красоту, вдохновляла его на новые формы жизни. Он много раз жалел, что Таара не видела превращения Баона.

Проклятый. Огненный. Король.

Он оказался сильнее, чем думал Акорион. Обставил его, как смертного! Его, бога, хозяина тьмы, воплощенный хаос! Одолел в схватке, и не просто одолел, но и забрал оружие, которое должно было уничтожить Кроста и обеспечить беспрекословную верность Таары.

Никогда еще Акорион не чувствовал такой ярости и злости. Даже после того, как очнулся на проклятой Земле, выброшенный Кростом, лишившийся силы, власти, любимой женщины, он не чувствовал такого унижения и бессилия, как сейчас.

Он проиграл Бастиану ди Файру, смертному, который боялся его. И Таара видела его поражение.

Таара могла убить, он видел это в ее глазах и сейчас чувствовал адскую боль. Внутренности как будто разорвали на тысячу клочков.

Она не вернется. Его сестра не вернется, Деллин Шторм убила ее.

Акорион остался один, без шансов вернуть свою девочку.

Он неторопливо проходится по холлу пустующего замка. Больше нет иллюзий и тщетных надежд: она никогда не разделит с ним это жилище. Никогда не войдет в замок законной хозяйкой. Все, что он с любовью и мечтами о будущем с ней, строил, не имеет никакого смысла. Ее комната навечно останется пустой.

С этим не так-то просто смириться. О, он предполагал, что это может случиться. И даже заблаговременно позаботился, чтобы Деллин Шторм жестоко поплатилась за то, что не позволила Тааре вернуться.

Пусть заплатит за его одиночество. Пусть попробует на вкус ненависть и презрение, которое, не скрываясь, демонстрировала.

У него все еще есть шанс убить Кроста. У него все еще есть шанс ударить по ней с такой силой, что жизнь, за которую она так боролась, покажется адом.

В подземелье замка темно. Пространство наполнено звуками тяжелого дыхания. Под ногами хрустят старые драконьи кости. Признаться, Акорион рассчитывал пополнить коллекцию черепом огненного короля. Но жизнь научила, что далеко не всегда желаемое удается получить сразу.

Прутья клеток вдоль обеих стен поблескивают от слабого пламени свечей. Он чувствует на себе десятки взглядов. Всматривается во тьму, оценивая трансформацию, и встречается взглядом с глазами сирены. Они еще смотрят с ненавистью и мольбой, но уже подернуты дымкой. Ее тело меняется, превращая темную русалку в смертоносную кровожадную тварь с несколькими рядами острых зубов.

– Хорошо, – улыбается он. – Вы станете славными творениями. Первыми в своем роде. Этим стоит гордиться.

Его сила почти вернулась. По крайней мере, он уже может создавать тварей для собственной свиты, и трансформированные в монстров сирены – отличный первый шаг.

Хм… среди друзей Деллин Шторм вроде бы была сирена. Она тоже послужит отличным пособием для его экспериментов.

В центре зала на небольшом постаменте, в надежно закрытых от внешнего мира колбах, сияют нити душ принцесс. Всего четыре штуки: три он сумел восстановить, буквально чудом вырвав Изабеллу и остальных из хаоса, а четвертая – Лорелей – сияет непривычно ярко. Стоит признать: ход был удачный. Наказать сучку, из-за которой он лишился медальона, оставлявшего сестру без силы. Укрепить образ темной богини, во имя которой Штормхолд окропили кровью. И еще разок ударить по Кросту. Он ведь пытался ее защитить. Все играл в преподавателя, делая вид, будто хоть что-то понимает в воспитании или любви.

Приходится сделать несколько глубоких вдохов, мысль о Кросте, как всегда, выводит из равновесия. Надо успокоиться. Война еще не закончена, он проиграл всего лишь жалкую битву. Все самое интересное еще впереди.

Нити души в колбах вдруг начинают странно мерцать, и Акорион хмурится. А затем одна за другой гаснуть. Начиная с самой тусклой, заканчивая яркой и сильной нитью Лорелей. Просто гаснут по воле неведомой темному богу силы.

В ярости Акорион переворачивает постамент. Стекло рассыпается по полу, мешается с костями – и на полу словно лежат тысячи огоньков, так ярко пламя отражается в осколках.

– Ванджерий! – кричит он. – Немедленно ко мне!

– Мой бог. – Король демонов выходит из портала, тут же склоняясь перед создателем.

– Хочу, чтобы ты кое-что сделал. Доставил послание для Деллин Шторм.

– Да, хозяин. Я сделаю все, что вы прикажете.

– Отдай ей это.

Он достает из кармана плаща сложенный листок. Акорион уверен – она поймет. Ему больше нечего ей сказать, надежды на счастье с ней рухнули окончательно и бесповоротно.