Ольга Пашнина - Выпускница бури [≈ Деллин Шторм] [litres]

Она вцепилась Ванджерию в волосы, задрав голову, и полоснула ножом по горлу. Не сомневаясь ни секунды, одним движением оборвав жизнь короля демонов.

И свою собственную.

Впрочем, у нее хватило сил и времени выбросить нож. Пошатываясь, Яспера отвернулась. Словно каждый шаг давался ей с трудом, демоница добрела до лестницы.

Кейман очнулся первый, подскочил к ней, опустившись на колени, и что-то тихо сказал. Его губ коснулась грустная улыбка, в которой не было ничего похожего на надежду. Яспера слабо кивнула. Он держал ее руки, и даже с того места, где стояли мы с Бастианом, было видно, как они дрожат. Как страшно ей было умирать и как вдруг остро стало не хватать жизни. Воздуха, неба, любимого мужчины рядом.

Ее сердце еще билось, но они оба знали, что это последние его удары.

– Ты самая упрямая девушка на свете, Яспера.

– Прости, – улыбается она. – Ты бы не решился. Теперь у него нет союзников. Теперь вы победите.

– Тебе легче?

– Да. Немного страшно. Я надеялась, что не успею ничего понять.

– Не бойся.

– Ты останешься со мной?

– Конечно.

Она низко опускает голову, словно вслушиваясь в удары сердца. А он ненавидит себя за надежду. Кажется, что если ее сердце не остановилось немедленно, то, может, есть шанс? Может, древняя магия смилостивится и не станет ее отбирать?

Если бы был хоть какой-то способ подарить ей жизнь, свободную от Ванджерия, Крост отдал бы все, что только возможно. Жаль, у него никто и ничего не просил.

– Я так устала, – шепчет, сжимая его руки.

Слабо сжимая, словно сил уже не хватает даже на это.

– Все закончилось. Я буду по тебе скучать. И любить. Что бы ни случилось, так, как тебя, я не смогу любить никого. Веришь?

– Верю, – кивает Яспера.

– Закрой глаза.

Губами он касается ее, согревая, делясь дыханием.

Жаль, что не может поделиться сердцем. Его последний удар несправедливо короток.

– Идем, Делл, – тихо позвал Бастиан, когда Кейман потянулся к губам Ясперы. – Это их время.

Я не могла пошевелиться, чувствуя, что сил совсем не осталось. Их вместе с магией забрал ритуал, я словно вложила в Штормхолд остатки жизненной энергии и ничего, кроме опустошения, не чувствовала. Наверное, Ванджерий в чем-то был прав. Во мне ничего, кроме пустоты, не осталось. Вместе с темными тварями я пламенем хаоса выжгла и душу.

– Идем, – снова позвал Бастиан и почти силой потащил прочь. – Нужно отдохнуть. Не смотри туда. Это ее выбор, она сделала его уже давно.

Но я все же обернулась. Чтобы увидеть, как Яспера опускается в руки Кеймана, откидывая голову, и невидящим взглядом смотрит в небо.

Когда Бастиан втолкнул меня в комнату, накрыло ознобом. Я прислонилась к стене, пытаясь отдышаться, но только сделала хуже: голова закружилась так сильно, что пришлось сесть на пол. К губам прижалась кружка с чем-то горячим и сладким.

– Пей. Делл, пей! Это поможет.

Зубы так стучали – я едва не откусила от кружки кусок!

– Х-х-холодно.

– Я знаю, родная, знаю. Так надо, тебе будет легче. Сейчас согреем тебя, только посиди здесь, хорошо?

– Мне надо встать, мне надо… если…

Голос предательски дрогнул, и я махнула рукой. Бастиан сам все понял. Если Яспера придет, ее нужно проводить. Ради Кроста нужно, ради нее нужно, ради меня самой.

– Она не придет. Не сейчас, по крайней мере, а если что, то все души тебя дождутся. Посиди здесь, я сейчас.

Сквозь пелену то ли слез, то ли смертельной усталости я смотрела, как Бастиан исчезает в ванной. Потом раздался шум воды, из приоткрытой двери повалил пар, и… я туда поползла. К теплу, к воде. Правда, получилось не очень хорошо, меня шатало, как пьяную. На самом деле я надеялась, что в школе мне станет легче, здесь любая магия становилась сильнее, но, кажется, дело было совсем не в резерве.

Я просто устала.

По стеночке, пошатываясь и кашляя, я доползла до ванной, с наслаждением подставила лицо горячему пару. Его было столько, что я не видела Бастиана, но чувствовала его руки, осторожно снимавшие одежду. Наверное, на мне не было живого места. Сейчас болело все тело, а тогда, на балконе, я даже не чувствовала магию, которая иногда все же долетала, несмотря на их с Ареном усилия.

Я, признаться, потерялась. Понятия не имела, в какой мы комнате, откуда здесь ванная и почему вода льется сверху. Но она была горячей, кожа краснела под напором, а все ссадины и ожоги ужасно болели. Впрочем, боль отрезвляла. И немного приводила в себя.

Бастиан запустил пальцы в то, что осталось от моих волос, притянул к себе, дав волю эмоциям. И страху, который эхом отзывался и во мне. Я коснулась потревоженного клинком шрама, уже затянувшегося, с запекшейся кровью. Прижала ладони к его груди, чтобы почувствовать, как бьется драконье сердце.

– Не делай так больше. Не уходи.

– Прости, – вздохнула я. – Это вышло случайно. Я испугалась и… мне было стыдно.

– За что?

– Они так смотрели, кричали, жгли плакаты, и я очень хотела заставить их замолчать. Опуститься на колени передо мной, вынудить прекратить, и раз не получилось добром, то страхом. Я испугалась, что снова стану такой.

– Глупая, – я услышала его улыбку, именно услышала, потому что в клубах пара и потоке воды, льющемся сверху, почти ничего не видела, – я возненавидел их не меньше. Сожрал бы каждого, кто к тебе прикоснулся. И, думаешь, Крост с блаженной улыбкой там всех благословлял? Кажется, кому-то прилетело молнией по темечку.

– Ты прав, я знаю. Это сильнее меня. Я и магию с трудом контролирую, Баону пришлось уносить меня от границы, потому что я не справилась с контролем и отрубилась.

– Ты невыносима.

– Ты тоже.

– И мы – идеальная пара.

– Мне так ее жаль. И его. Я знала, что будут потери, но никак не ожидала, что он снова останется один, мне казалось, у них только-только все налаживается.

– Она шла к этому двадцать лет. Рано или поздно Ванджерий бы погиб, Акорион мог убить его, просто чтобы отыграться за поражение. Яспера никогда не была дурой, при наличии выбора погибнуть по чужой воле или определить судьбу сама, она сделала то, что, наверное, сделали бы мы все. И у Акориона больше нет короля демонов в союзниках, а значит, в рядах демонов будет раскол.

Я все это понимала, как и то, что слова «справедливость» и «война» крайне редко смотрятся уместно в одном предложении. Но это было несправедливо, и точка! Несправедливо для Кроста – вновь держать на руках умирающую девушку. И несправедливо для нее погибнуть тогда, когда появилась надежда на счастье. Хоть призрачная. Крошечная.

– Думаешь, она придет?

– Я бы не пришел. Мучить тех, кого любишь? Ты же помнишь, как мы чуть не спалили школу из-за того, что Брина обо мне узнала.