Вера Чиркова - Северная долина [СИ litres]

Бесчеловечное изобретение… вовсе не его и далеко не новое. И даже успешно было применено при осаде старинных крепостей. Вот только банкир не учел махонькой, но важной детали, среди защитников тех крепостей не было белых магов.

– А эта… – Грозби сделал паузу, подыскивая подходящее слово, – сделка с колдунами… была намечена?

– Нет… – с улыбой качнул головой Анвиез, – мы даже не надеялись, что Пангерт допустит такой промах… позволит своим тайным союзникам поговорить с заложницей. Видимо он слишком привык к беспрекословному подчинению колдунов, и считает что они достаточно запуганы и никогда не решатся нарушить его приказ. Однако он плохо знает их особенность… темные – такие же одаренные, и при желании могли бы стать светлыми, но по характеру слишком беспечны, безответственны и авантюрны. И потому не любят никаких ограничений, правил и обязательств. Но при этом далеко не все из них злы и жестоки, как ведьма Ауренция. Большинство всё же никогда не нарушает законов и никому не причиняет вреда. И колдун Сигмут, дед этой пятерки, именно таков. Он неплохо зарабатывает, варит зелья, лечит соседей, изгоняет из амбаров и с полей крыс и мышей, а заодно сорняки и камни. И внуков учил тому же… но сыщик Пангерта соблазнил их выгодным контрактом… и мощными амулетами. Дед ругался… да вы сами слышали, но удержать пятерых горячих парней не смог. Вот этот, с которым договорился Ринк, у них старший, ашет, как они зовут. И слушают его беспрекословно… поэтому я и послал Ирджина его проводить.

– Когда послал? – оглянулась на соседнее место Кора и изумленно подняла бровь, не обнаружив рядом жениха, еще минуту назад наливавшего ей свежий взвар.

Зато из воздуха вдруг выпала веточка душистой белой сирени и медленно опустилась прямо ей в руки. Кора насмешливо фыркнула, но цветы не выбросила, предпочитая не думать, откуда магу стало известно о её любви именно к сирени.

– Леший, – непонятно почему огорчился магистр, виновато покосился на увлеченную книгой Лиатану и уронил ей на страницу хрупкую туберозу.

– Спасибо, – кротко улыбнулась она и слова уткнулась в книгу, а облегчено выдохнувший магистр поспешил подсунуть Дарвелу букетик ландышей, сопроводив его многозначительным взглядом.

И пока герцог дарил жене цветы, Анвиез создал на своем кресле собственного недолговечного фантома, накинул невидимость и ушел, не замеченный никем, кроме Ильды и ее барсов.

Прощаться магистр не любил… и не умел. Да и, если признаться, не считал нужным устраивать какую-то особую церемонию из ухода на небольшую деловую прогулку по дворцу.

Он же не на войну идет, и не в дальнее путешествие собрался… час, ну два часа провозится и вернется.

– Лэрд Анвиез, – бежал навстречу дежурный телохранитель, – там стучат… просят вас позвать.

– Пусти, – невозмутимо велел магистр, обещанные Ринком двадцать минут еще не прошли.

– Он сказал… – через минуту вернулся телохранитель, – что там подождет.

– И кто же это осмелился ставить мне условия? – Делано изумился магистр и отправил к дверям воздушный смерч.

Тонкий испуганный взвизг взмыл под купол галереи и оборвался, а через миг вернувшийся смерч опустил у ног мага бесчувственное тело посла.

– Это секретарь советника Ледтона. – доложил телохранитель, но магистр и сам сразу опознал одного из соглядатаев Пангерта, приставленного шпионить за Ледтоном.

– Где только берут таких трусов, – презрительно буркнул Анвиез, подсовывая под нос секретаря остро пахнущее зелье от обмороков.

– Апчхи… – тотчас очнулся шпион и с ужасом уставился на стоящего над ним магистра, – ой!

– Не ой, а светлый лэрд Анвиез Лоуденс, – высокомерно поправил маг, – а с какой целью ты нарушил мой отдых?

– Так там… – шпион огляделся, позеленел и попытался отползти к выводной двери, но что-то невидимое сначала прижало его к полу, как букашку, потом подняло повыше и энергично потрясло.

– Чего ты мекаешь? Первый день во дворце? Мага ни разу не видел? – рявкнул на него Анвиез.

– Нет… н-нет… – казалось, еще немного – и посол снова свалится в обморок, но магистр предусмотрительно сунул ему к лицу свое ядреное зелье, – ай… апчхи… ой… не нужно… я уже пришел…

– Тогда скажи наконец, зачем?

– Там герцогиня… она лечит… девушка сломала шею…

– Ну и хорошо, что вовремя успела, – невозмутимо пожал плечами маг, – она сильная знахарка, вылечит твою подружку, не сомневайся.

– Нет! – едва не взвыл от отчаяния посол, – она не может! Ей силы не хватает! Вас позвать просила!

– Тебя? – пренебрежительная усмешка искривила твердо очерченные губы мага, – и что же ты делал возле неё?

– Н-ничего н-не д-делал… – снова испугался секретарь, – меня послали…

– Так ты курьер? Или лакей? Или чей-то камердинер? – тянул время магистр.

– Нет… я секретарь… лэрда Ледтона…

– Как он мог тебя послать, если сидит в темнице? – Анвиез подозрительно уставился на посланца и тот затрясся еще сильнее. – Или ты меня обманываешь?

– Нет! Я правду говорю! Меня послал советник Кангер…

– А разве кто-то имеет здесь право распоряжаться чужими личными помощниками?

– Я по пути… мне нетрудно…

– Да? Тогда я приказываю бежать прямиком в конюшню, пусть заложат две простые кареты для курьеров. И никому по дороге ни слова… иначе язык отсохнет.

Секретарь сбежал с таким счастливым видом, словно ему подарили мощный артефакт, совершенно забыв, что должен был сопровождать магистра к заложнице. Однако сам Анвиез об этом прекрасно помнил. Дождался исчезновения трусливого шпиона, создал его фантом и пустил впереди себя. Не стоило настораживать самозванца прежде времени. Но прежде, чем выйти, отправил сообщение напарникам.

Ирджин к этому моменту успел спуститься на первый этаж, пересечь несколько гулких от пустоты залов и снова подняться по лестнице, ведущей в самые густонаселённые помещения второго этажа. Хотя мнимая эпидемия проказы и последующие проверки существенно проредили живущих тут слуг и младших чиновников, но почти не затронули нелегально притащенных заговорщиками наемников и шпионов. Именно поэтому горничные и служанки предпочитали жить на чердаке или в тесных каморках при своих хозяйках, зачастую без окон и нормальных постелей. Об удобстве речь уже не шла, только о сравнительной безопасности.

Разумеется, слишком откровенно запугивать девушек, обижать, а тем более принуждать к чему-либо никто из подпольных дармоедов не решался, Пангерт держал их в строгости, справедливо опасаясь преждевременного разоблачения. Да и странные несчастные случаи, с неизменной закономерностью настигавшие нарушителей запрета, заставляли их держать руки подальше от неуступчивых служанок. К тому же самым рьяным ловеласам вполне хватало нежностей от особ постарше и поухоженнее.