Стивен Эриксон - Три повести о Бочелене и Корбале Броче

Почти ослепленный болью, Гульд смотрел, как они уходят.

Принцесса Шерн, кажется, заставила себя очнуться. Лицо стало белым как луна. Она тоже смотрела им вслед. Затем прошипела: - Он хотел меня убить!

- Он треклятый евнух, - хрипло ответил Гульд. - Чем вы тщились его очаровать? Ему даже бриться не нужно.

Стек Маринд застонал и упал на мостовую; арбалет зазвенел о камни, но не выстрелил. Гульд поглядел: без сознания, на лице глуповатая улыбка.

Бирклас Пуф и Болтус Рой элегантно приподняли шляпы и побрели прочь.

Сержант сделал шаг от стены, пошатнулся, но сумел удержаться на ногах. Кровь текла по шее. Он слышал крики вдалеке. Его солдаты наконец нашли дорогу. Гульд вздохнул и опустил взгляд к служанке. Тело лежало в расплывающейся луже. Какой-то шелудивый пес бодро потрусил на запах. Желудок чуть не подвел сержанта. - Безумие, - шепнул он. - Сплошное безумие!

Шипящий кашель донесся из уличных теней. Голос хрипло произнес: - Видите, что влечет порочная жизнь?

Эмансипор Риз пьяно пробудился и обнаружил, что смотрит на четыре дорожных сундука. Они прикреплены к стене. Вокруг скрип, лежак под ним поднимается и опускается.

""Солнечный Локон". Теперь вспомнил. Худ, что за адская ночь!"

Он медленно сел. Корабль подскакивал и проваливался - они были в Корытах, между гаванью Молля и Тифийским морем. Воздух в тесной каюте влажный и горячий. Он едва выкроил время послать весточку Сабли. Но та переживет... может, даже повеселеет. Когда успокоится. Он огляделся. Две другие койки были пусты.

Эмансипор уставился на сундуки. Они оказались тяжелыми... едва не сломали ось повозки. Разумеется, второй сундук Бочелена содержал огромную завернутую глыбу сланца. Хозяин успел вытащить ее на пол. Плоская поверхность была покрыта загадочными узорами. Старик моргнул и наморщил лоб. Был какой-то звук, вспомнил он внезапно, звук такой странный, что пришлось проснуться. Как будто бы что-то ворочается в сундуке Броча. Что-то открепилось...

Эмансипор встал, отстегнул крепления и всмотрелся в замок. Там был ключ. Отперев, он поднял тяжелую крышку.

Нет слов для описания ужаса, представшего его взору. Давясь, Эмансипор захлопнул крышку и дрожащими руками застегнул ремни.

Каюта вдруг стала слишком крошечной. Ему нужен воздух. Нужно... выйти отсюда.

Эмансипор, шатаясь, побрел к двери, вышел в коридор, к стертым, отбеленным солью ступеням трапа. Он оказался в средней части корабля. Бочелен стоял на носу. Похоже, подскакивания и падения "Локона" его не тревожили. Матросы метались вокруг - здесь, в Корытах, люди кровью потеют!

Открывая рот, словно выловленная рыба, Эмансипор пробрался к Бочелену.

- Неважно выглядите, мастер Риз, - заметил маг. - У меня есть эффективные настойки...

Эмансипор потряс головой и вздохнул, упершись в ограждение.

- Я было счел, - продолжал Бочелен, - что вы не склонны к морской немочи, мастер Риз.

- Это, э... первый день, хозяин. Скоро ноги окрепнут.

- Ага, понимаю. Хорошо изучили мое творение?

Эмансипор побелел.

- Сланец, мастер Риз.

- О, да, хозяин.

- Я потворствую бесконечным потугам Корбала зачать, - сказал Бочелен. - И создаю... платформу, если угодно. Очерченный круг защищает и, если нужно, обеспечивает поддержку. Он никогда не подводил. И я узнаю нечто новое, так что все вознаграждены. Вы в порядке, мастер Риз?

Однако Эмансипор молчал. Смотрел, не видя, на серые зыбкие волны, словно стены несшиеся на него при каждом нырке носа, и трепетал, не ощущая громовых отзвуков в трюме. "Зачать? Ох, боги сохраните!" То, что лежало в сундуке, дрожащая и дергающаяся масса, сшитые органы, каждый живой и, нет сомнений, содержащий душу в мучительной тюрьме, из коей нет побега... то, что живет в сундуке Корбала Броча... лишь разум, больной сверх всякого вероятия, может назвать эту... монструозность ребенком. Мечты евнуха о зачатии посрамят любые кошмары.

- Разве свежий, чистый воздух не оживляет душу? - Бочелен глубоко вдохнул. - Я всегда... молодею, когда мы возобновляем странствие, исследуя мир. Хорошее это дело, соглашение с Бурегонами. Проезд по морям не должен стоить дороже пары горшков крови - уверен, тут мы согласимся. Но позвольте же мне, мастер Риз, начать излечение вашей несчастной немочи. Опыты по вскрытиям и вивисекции позволили определить причину болезни - она находится, представьте себе, внутри ваших ушей. Будучи довольно опытным алхимиком, я наделен известным талантом влиять на чувствительность, от которой вы страдаете. Уверяю...

"Ох, Сабли..."

- Свет дневной такая замечательная вещь, верно, мастер Риз? Знают боги, я так мало его вижу. О, вот и Корбал...

Эмансипор обернулся вслед за указующей рукой Бочелена. Там, за кормой, парила среди дюжины юрких чаек одинокая ворона. Черная птица то и дело опускалась к волнам, словно кусок рваной тьмы.

- Он неутомим, наш Корбал Броч, - ласково улыбнулся Бочелен.

"Неутомим. Ох".

- Должен вас предупредить, мастер Риз, что я ощутил в корабле нечто неподобающее. Капитан показалась мне не желающей уточнять детали: пункт назначения и так далее... И есть нечто странное в гвоздях, мастер Риз, в гвоздях, держащих корабль...

Он продолжал, но Эмансипор больше не вслушивался. "Назначение? Проклятие тебе, Бочелен - ты сказал как можно дальше на запад. Я сделал как ты сказал, проклятие. И теперь в ловушке".

За Тифийским заливом лежит открытое море, океан... простершийся... "простершийся до богами проклятой беспредельности, Бочелен!"

- Мастер Риз?

- Да?

- Вы ожидаете, путешествие будет долгим?

"Вечным, ублюдок". - Месяцы, - буркнул он, едва разжав челюсти.

- Увы мне. Это может оказаться... неприятным. Здешние гвозди, мастер Риз... могут повлиять на очерченный круг. Я уже упоминал, что железо зачаровано загадочным образом? Боюсь, дитя Корбала может выскользнуть...

Эмансипор не открывал рта. Похоже, один из зубов треснул.

Вырвавшийся смех заставил разлететься чаек. Их дикие звучные крики внезапно затихли. Матросы зашумели. Эмансипор упал на колени, не способный остановиться, не способный дышать.

- Вот невезение, - пробормотал Бочелен. - Даже не знал, что чайки так легко горят. Корбал очень не любит громкие звуки, мастер Риз. Надеюсь, вы быстро научитесь сдерживать странное веселье. Как можно быстрее, мастер Риз. Корбал кажется возбужденным, очень возбужденным.

К западу от Тефта Тифийское море переходит в Негодье, обширную полосу океана, которую решаются бороздить редкими маршрутами лишь отчаянно смелые глупцы либо любители приключений. Кровавая эта дорога иначе зовется Местами, Где Не До Смеха и ведет к островам Сегуле и южному берегу Генабакиса, где земли Ламатафа предлагают горькое убежище пиратам, бродягам, редким купцам и вездесущим судам паломников Падшего Бога.