Стивен Эриксон - Три повести о Бочелене и Корбале Броче

Под десницей Бочелена медленно материализовалась фигура.

Инеб Кашль даже подскочил. - Это!.. - крикнул он. - Это Похоть! Демонесса Похоти! Давай Еще!

Пышнотелая нагая женщина вопила в ужасе, скованная заклинанием Бочелена.

- Самозванка! - проревел некромант. - В личине Госпожи Благодеяний! Думали, Похоть процветает лишь на сексе и гнусных извращениях? Если так, друзья, вы неправы! Похоть рождена одержимостью! Одержимость порождает изуверство! Изуверство порождает гибельную нетерпимость! Нетерпимость ведет к репрессиям, а репрессии к тирании. А тирания, граждане, ведет к...

- К концу цивилизации! - заревела тысяча голосов.

Похоть кричала: - Мне жаль! Жаль! Я не хотела!

- Верно, - отозвался он на выкрики толпы, не обратив внимания на Давай Еще. Она безудержно зарыдала. - Итак, - продолжал некромант, - благоразумие вернулось в Чудно. Ваша вера была извращена, искажена в гнусный фанатизм. Но к чему дальнейшие речи? Впрочем, мне выпало сообщать вам о кончине короля Макротуса. - Он покачал головой. - Нет, не от моей руки. Он умер от упражнений. Уже довольно давно. Увы, он не способен побывать здесь и обратиться к вам, ибо комната с телом зачарована, и поднять его невозможно. Однако всем вам будет полезно нанести визит в королевские палаты. Считайте их достойным храмом, вечно напоминающим о гибельном соблазне несдерживаемой похотливой активности.

Он прервался, оглядывая поднятые лица, и кивнул своим мыслям. - Граждане, я предъявляю вам ваших новых правителей. Весьма достойных индивидов, канонических представителей всего подобающего. Этих людей вы с восторгом воспримете как образец для подражания во всех делах. - Еще один жест, и Давай Еще внезапно освободилась. С плачем вскочив, она тут же сбежала.

От алтаря донесся тяжелый хруст.

Бочелен чуть развернулся, согнул палец - и алтарь взлетел в воздух.

Чтобы явить на поднимающейся платформе новых короля и королеву Чудно.

Сплетенных в истовом любовном соитии и потому не осознавших своего явления, столь сосредоточенной была их миссионерская удаль.

Но порыв ночного ветра возвестил им о смене декораций. Головы поднялись, тупо оглядывая огромную толпу.

Люди смотрели в потрясенном молчании.

А затем словно взбесились.

Солнце уже выползло на горизонт, когда Бочелен вернулся к фургону и лагерю на холме за пределами окутанного дымом города.

Эмансипор наблюдал за ним с низкой и перекошенной точки зрения, ибо возлежал на спине, закинув босые ноги на колесо.

Некромант нес под рукой голову. Подойдя к слуге, он заговорил: - Дражайший мастер Риз, что вы делаете?

- Токсины, хозяин. Я очищаю ноги. Не нужно кровопускания, нет, совсем не нужно.

- Вижу по мутному блеску в ваших глазах, - сказал Бочелен, - что медицинская помощь в любом случае окажется бесполезной.

- Весьма верно, - отозвался Эмансипор.

Бочелен ушел к заднику фургона; Эмансипор слышал, как он роется там. Вскоре он появился со стеклянным кубом, которого Эмансипор еще не видел. - Что ж, мастер Риз... если ваши ноги уже очищены, насколько возможно - могу я предложить приготовить нам завтрак?

Эмансипор опустил ноги и встал. - Боги подлые, - ругнулся он. - Ноги онемели. - Впрочем, добрести до кострища, в котором еще курились угли, он сумел. - Я согрел вино, хозяин. Налить кубок?

- Хмм? Отличная идея. И себе тоже.

- Благодарю, хозяин. - Эмансипор помедлил, разжигая трубку. - Ах, гораздо лучше, - сказал он, выдыхая клуб дыма. И зашелся в резком кашле, выплюнув комок мокроты в огонь, где тот на миг придал языкам необычайные оттенки, прежде чем исчезнуть подобающим образом. Эмансипор сунул трубку в зубы и весело запыхтел, разливая вино.

Близкий шелест крыльев возвестил прибытие Корбала Броча. Ворона подковыляла, следя, как Бочелен помещает короля Некротуса в стеклянный ящик и ставит на облучок. Казалось, король что-то говорит, но звуки не доносились, чему Эмансипор был рад.

Лакей встал и поднес Бочелену кубок. - Тост, хозяин?

- Тост? Почему бы нет. Прошу, начинайте, мастер Риз.

Эмансипор поднял кубок. - За здоровье мертвеца!

Бочелен почти улыбнулся. Почти, но не совсем, как и ожидал Эмансипор. - Верно, - воздел кубок некромант, - за здоровье мертвеца.

В стеклянном кубе король Некротус широко улыбался, как и подобает мертвым.