Майкл Мэннинг - Проклятье предателя

— Это уже будешь не ты. Может, тогда я сумею это сделать. Сколько времени это займёт?

Тирион отпустил её, и пошёл к своей лошади:

— Не менее нескольких дней, возможно — недель, угадать наперёд невозможно.

— Тогда надеюсь, что ты знаешь тихое место.

Тирион осклабился:

— Его я уже выбрал.

Они заехали глубоко в предгорья, обогнув Колн, и забравшись в лежавшие за ним скалистые земли. Этот регион был слишком неровным, чтобы здесь могли расти старейшины Ши'Хар, и даже осаждённые остатки человечества находили выживание здесь слишком трудным. Земля была слишком твёрдой для земледелия, и воды не хватало.

Тириону это место подходило идеально.

Однако местность эта была ему незнакома. Вероятно, там были пещеры, в которых можно было бы укрыться, но он понятия не имел, где они. Вместо того, чтобы тратить время на поиски, он попросил землю помочь, и та последовала его предложению, создав глубокую, тенистую нишу в склоне одного из каменистых холмов. В задней её части пробился родник, обеспечивавший их водой и холодным бассейном для мытья.

Еду они привезли с собой, но на тот случай, если им придётся задержаться надолго, Бриджид была способной охотницей, хотя её кулинарные навыки оставляли желать лучшего.

Когда они придали этому месту некоторое подобие комфорта, Тирион расстелил свою постель, и разделся. Он понятия не имел, будет ли он спать, видеть сны, или просто бредить. Из того, что рассказала ему Лираллианта, он подозревал, что некоторое время он пробудет без сознания, по крайней мере — поначалу.

Когда он открыл стазисную шкатулку, лошти был всё ещё того же тёмного пурпурно-коричневого цвета, точно такой же, каким был, год назад, когда Тирион его украл. Вопреки себе Тирион ощутил неуверенность, глядя на плод — неуверенность и страх. «Что он со мной сделает?»

— Как ты его достал? — спросила Бриджид, пристально наблюдая за ним.

— Он предназначался для Лираллианты, но я тайком пробрался в рощу, и забрал его той ночью, когда ей полагалось его получить, — объяснил он.

Её брови взметнулись вверх:

— Вот так просто?

— Его никто не охранял. — Тирион не стал утруждать себя описанием методов, благодаря которым он избежал обнаружения, или тот факт, что ему помогали Эмма и Раян.

— Это кажется подозрительным. С чего им оставлять такую вещь без охраны?

— Гордыня, — ответил Тирион. — Лира сказала мне, что им не нужно было сторожить лошти. Судя по всему, никто никогда прежде не крал у Рощи Иллэниэл.

Бриджид прищурилась:

— Из-за их предвиденья. У тебя не должно было получиться его забрать, если только они сами не позволили тебе его взять. Разве ты не думаешь, что это может быть ловушкой?

— Ты ничего не смогла почувствовать, когда земля двигалась, помнишь? Думаю, Ши'Хар не могут воспринимать мои особые таланты.

— Но точно ты не знаешь, — настаивала она. В её словах был намёк на взволнованное отчаяние.

Тирион кивнул:

— Ты права, точно я не знаю. Возможно, это ловушка. Возможно, это яд, или что-то похуже — но если это воистину то, о чём мне рассказала Лираллианта, то я не могу представить, что они отдали бы мне этот плод добровольно. Никто не может быть настолько глупым, чтобы позволить чему-то, содержащему знания веков, попасть в руки врага. Поэтому я полагаю, что если бы они были способны увидеть то, что я собирался сделать, то они меня бы остановили.

— Не делай этого, — сказала Бриджид, но её отец уже откусывал от плода.

Тот был сладким, гораздо слаще обычного кялмуса. Тирион откусил большой кусок, и проглотил, быстро сглатывая. Он не был уверен, насколько быстро плод подействует, и хотел съесть его целиком до того, как потеряет сознание. Тирион откусил ещё, а потом ещё.

— Остановись, Отец! Хватит, ты же не знаешь, что он с тобой сделает…

Тирион схрумкал лошти целиком. В центре его сочной мякоти не было семян, поэтому доесть плод было легко. Казалось, вкус расходился по его губам, через язык, и вниз по пищеводу. Тириону было всё мало и мало.

Казалось, его тело начало покалывать, и он с удивлением уставился на свою дочь:

— Ты такая красивая, Бриджид. Я когда-нибудь говорил это тебе?

Она прикусила губу:

— Не думаю. Как ты себя чувствуешь, в порядке?

— Я чувствую себя чудесно, — ответил он. — Видишь? — спросил он, уставившись в пустое пространство выше и позади неё. — Становится светлее. Это ты создаёшь свет?

Снаружи был закат, и вход был достаточно далеко, чтобы в их укрытии было весьма сумрачно.

— Какой свет? Ничего не изменилось, Отец.

Тирион уставился сквозь неё, глядя, как вокруг них стали расти деревья, огромные, величавые гиганты, которые будто доставали до звёзд. Их озарял постепенно усиливавшийся яркий свет, тепло, вливавшееся в него, питавшее его. Свет был полон значения и важности. Далеко внизу он ощущал, как его корни простирались в стороны, касаясь его братьев и сестёр, и соединяя его со всем миром. По Тириону потекло удовольствие, пробиравшее его до костей, и оно с каждым мигом усиливалось по мере того, как свет становился ярче.

Вскоре он совсем перестал видеть, и сияние стало своего рода обратной слепотой, которая не затмевала взор, а накрывала его лавиной ничем не ограниченного видения всего. Удовольствие стало настолько острым, что было больно, и сама сущность Тириона начала гореть.

Бриджид наблюдала, как он без всякого выражения глазел по сторонам. Рот её отца округлился от удивления, но взгляд его был неустойчив. Она чувствовала себя беспомощной, и единственным, что она могла сделать, было помочь ему лечь, когда его тело обмякло. Его кожа была горячей на ощупь. Она едва успела его уложить, как он начал извиваться, то резко напрягаясь, то мирно расслабляясь.

Она понятия не имела, что делать, когда он начал бессвязно бубнить, поэтому Бриджид села рядом, поглаживая его ладонью по голове:

— Пожалуйста, не умирай, — шептала она. — Кроме тебя у меня больше никого не осталось.

Лираллианта вернулась через месяц после отъезда Тириона, но не казалось, чтобы его отсутствие было ей слишком любопытно, отчего Кэйт встревожилась ещё больше.

Вообще, никто из них не проявлял никакой заботы открыто, несмотря на язвительные вопросы Кэйт. Прошло уже два полных месяца со дня его отъезда, и она была сыта по горло. За прошедший год Албамарл вырос в сообщество из почти сотни людей, с добавлением первой партии освобождённых рабов из Эллентрэа и нескольких храбрых переселенцев из Колна, но этим вечером она собрала внутренний круг. Двенадцать выживших подросших детей Тириона, а также Лэйла и Лираллианта собрались в главной комнате его дома.

— Прошло уже два месяца, а от него нет никаких вестей… — начала она.