Майкл Мэннинг - Проклятье предателя

Двое мужчин тихо сидели, время от времени слегка покачиваясь, и наслаждались тишиной, глядя на огонь.

Его мать легла первой — утомлённая шоком его возвращения, она развила бурную деятельность, готовя и болтая, но её старое тело больше не могло долго поддерживать такую энергичную активность. Вскоре за ней последовала Кэйт, а потом — Лира.

Его возвращение было поводом для празднования, и все были упорно настроены наполнить его внимание и его уши новостями — всем тем, что он пропустил. Это должно было его утомить, но он всё ещё не был усталым. Возможно, проведённое в виде дерева время засчитывалось как сон.

Лишь его отец остался относительно спокойным. Алан коротко обнял его, а потом просто удовлетворился тем, что слушал болтовню женщин, пока те пытались описать каждую подробность прошедших месяцев.

Тирион и его отец уже много лет не были близки — с тех пор, как он вернулся, и забрал своих почти взрослых детей из Колна. Алан в то время начал пить, и его последним крупным признанием было сказать Тириону, что он жалеет о том, что тот вообще родился.

Эта пустота всё ещё висела между ними, холодная и сухая.

Он не испытывал к отцу ненависть или обиду. Если уж на то пошло, он считал слова отца более чем заслуженными. В общем и целом он был колоссальным разочарованием — как сын, и как человек.

— Я говорил не от сердца.

Слова упали в тишину. Странные и неожиданные, они донеслись от Алана.

— Ещё как от сердца, — сказал Тирион. — И ты был прав.

— Мне не следовало это говорить.

— Ты был пьян.

— Не ищи для меня отговорок, — сказал Алан. — Трезвый или пьяный, я говорил от сердца… тогда говорил. С тех пор у меня было много времени на размышления об этом.

— И что теперь?

Алан не смотрел на него:

— Ты всё ещё тот же мальчик, которого я растил и любил, кем бы ещё ты ни стал. Я не могу простить кое-что из содеянного тобой, но каждый идёт своим путём. Я не могу судить тебя на основе моей жизни.

Тирион сглотнул, пытаясь избавиться от вставшего в горле комка:

— Пап…

— Ты по-прежнему пугаешь меня до усрачки, — перебил его отец.

— Это, наверное, мудро, — сказал Тирион, — но я никогда не причиню вреда ни тебе, ни маме.

— Меня не это волнует, сын, — сказал Алан, поясняя. — Я слишком стар, чтобы волноваться за себя. Боюсь я за малышей. — Он слегка двинул руками, приподнимая Гарлина, чтобы подчеркнуть, о чём шла речь.

— Им я тоже вреда не причиню.

Алан покосился на него, и в его глазах отразилось пламя:

— Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать.

Тирион опустил взгляд, позволяя своему зрению сфокусироваться на Лэйле. Его отец был прав, он даже этого обещать не мог. Они ещё какое-то время посидели молча, хотя теперь им было несколько уютнее, чем раньше.

Наконец Алан снова заговорил:

— Тебе когда-нибудь доводилось вот так держать малыша?

— Только Инару, — сказал Тирион. — И лишь несколько месяцев, прежде чем я был вынужден…

— …стать деревом? — закончил его отец.

— Да.

— Ты дал мне больше внуков, чем любой старик имеет право ожидать, — сказал Алан. — Хорошо наконец-то подержать одного из них.

«Одну из них ты вырастил», — подумал Тирион, думая о Хэйли, но удержал язык за зубами. Упоминание его мёртвой дочери не улучшит этот разговор:

— Бриджид недавно пожила у вас, — сказал он вместо этого.

Алан хмыкнул:

— Эта девчонка страньше тебя, и страшнее, наверное.

— Действительно.

Прошла ещё четверть часа, прежде чем его отец снова заговорил:

— Каково это, иметь две жены?

Этот вопрос застал его совершенно врасплох:

— Они — на самом деле не являются обе моими жёнами, Лира называет меня ки…

— Не уходи от темы, просто скажи мне, сын. Мне действительно любопытно, — сказал Алан.

— Я не планировал заранее, чтобы всё так получилось, — сказал Тирион, — но это не так странно, как тебе может казаться.

— А как вы решаете, кто… — Алан позволил вопросу повиснуть в воздухе.

— В основном это решают они, — ответил Тирион. — Подозреваю, что они думают обо мне как о собаке. Они сами между собой решают, кто будет кормить и поить меня день ото дня.

Алан хохотнул:

— С тобой хлопот не оберёшься. Это точно.

Тирион оценил эту ремарку, а затем снова уставился на Лэйлу, вновь заворожённый тем, как она дышит.

— Они тебя меняют, а? — сказал Алан. — В один момент ты — просто ты, а в следующий ты осознаёшь, что у тебя есть кто-то, зависящий от тебя во всём. Это меняет твои приоритеты. И, полагаю, так и должно быть.

Тирион не ответил, лишь кивнул. Он задумался, что его отец подумал бы о его прежнем плане. Тирион был уверен, что уж точно ничего хорошего.

— Что ты собираешься делать, когда вернёшься? — спросил Алан.

Он на самом деле понятия не имел:

— Думаю, мне нужно найти новый путь, — наконец сказал он.

— Ты ведь в курсе — они хотят, чтобы мы переехали? Это была часть твоего плана?

— Да, — признался он. — Одна из хороших частей, наверное. Я хотел дать людям шанс построить лучшее будущее.

— Мне нравится, где я живу.

«Но я должен позаботиться о твоём выживании», — подумал Тирион. «Если только…»

— Бессмысленно пытаться заставить пастухов и фермеров жить в городе, каким бы грандиозным тот ни был, — высказал своё мнение его отец. — Нам нужно свободное пространство, иначе не будет ни шерсти, ни урожая.

— Это будет только на время, — сказал Тирион. В нём начала формироваться новая идея. — Возможно, вы вообще не будете вынуждены переехать.

— Вынуждены? — сказал Алан, хмурясь. — Никто не говорил ничего о том, что мы будем вынуждены. Многие из нас вообще никуда не собираются.

— Я неправильно выразился, — солгал он. — Однако мне нужно кое-что поменять, когда я вернусь. Это будет непросто.

— Такова жизнь, — сказал Алан.

— Я не знаю, как мне это сделать, — признался Тирион. — Все ожидают некоторых определённых вещей, и многое находится вне моей власти.

Его отец встал, неся ребёнка, которого держал в руках, к одной из двух колыбелей, стоявших у одной из стен комнаты. Аккуратно уложив младенца на место, Алан выпрямился, и посмотрел на сына:

— Ответ — вот он, у тебя в руках. Я не знаю, во что ты ввязался, или как работает вся эта магия, но я достаточно долго прожил, чтобы знать, как принимать решения. Никакого секрета здесь нет.

— Тогда я, судя по всему, не сумел научиться чему-то очевидному.

Алан положил ладонь ему на плечо, слегка сжав его, прежде чем направиться к двери своей спальни:

— Это легко. Просто думай о девочке у тебя в руках. Что бы ты ни делал, или собирался сделать, думай о том, как это повлияет на неё. Тем или иным путём это скажет тебе, что нужно делать.

Спокойной ночи, сын. — И затем Алан Тэнник пошёл спать.