Эми Кауфман - Ледяные Волки

Он не понимал, как чувствовать воду, как разговаривать с ней.

Как будто ему не хватало дара, который был дан каждому другому волку.

Обед был мучительным. Половина класса пыталась оправдать его неспособность создать копье и предлагала благонамеренные истории о своих собственных недостатках, ни одна из которых не была даже отдаленно похожа. Андерс никак не мог избавиться от чувства неудачи и от вида студентов на другом конце стола, которые все еще ухмылялись.

Сакариас попытался рассказать ему о том, как он чуть не пригвоздил Викторию к стене одним из своих первых копий (Виктория не думала, что эта история была настолько смешной), и Матео признался, что однажды создал копье, летящее к себе, а не прочь, и потерял сознание.

Лисабет в основном наблюдала за ним, и Андерс не мог отделаться от ощущения, что она поняла больше, чем он хотел ей сказать… что она могла читать язык его тела даже будучи человеком, и видеть в нем беспокойство, нетерпение.

Андерс с несчастным видом жевал рыбное рагу, пока остальные разговаривали, и его мысли неумолимо возвращались к Рейне. Настроение не улучшилось, когда Лисабет, Виктория и Сакариас повели его на урок военной истории с Сигрид, Ферстульф.

— Джай отвечает за учебники, — сказала она, указывая сквозь толпу студентов на одного из них, стоящего спиной к ним, с коротко подстриженными волосами, как и у всех остальных, одетого в серую форму Ульфар. — Они достанут для тебя один из шкафов с литературой.

Андерс протолкался сквозь толпу, чтобы увидеть Джая с книгой. Джай оказался рыжеволосым парнем с готовой улыбкой и очень бледной, как бумага, кожей, которая выглядела так, будто она будет хрустеть, если они когда-нибудь выйдут на улицу в один из редких солнечных дней Холбарда. Они протянули ему учебник, приветливо улыбнулись и поприветствовали в Ульфаре, и Андерс попытался улыбнуться в ответ, хотя сердце у него упало при виде книги, которую он держал в руках.

Не было никакой возможности, что его чтение окажется достаточно хорошим, чтобы следовать вместе с классом. Он немного умел читать, но они с Рейной действительно нуждались в этом только для уличных знаков и этикеток на еде, которую воровали. Близнецы закончили школу в шесть, когда покинули приют, и с тех пор уроки были… случайными.

Рядом с ним сидел мальчик по имени Дет, у которого была легкая улыбка, а волосы и кожа густые, темно-коричневые, он был довольно высоким для своего возраста. Проверив, как далеко зашел Дет, и сравнив диаграммы, которые он мог видеть, он попытался найти нужную страницу в своей книге. Через мгновение Дет заметил, что он делает, и поднял книгу, чтобы Андерс мог ее видеть.

Андрес на мгновение задумался о том, чтобы довериться кому-то, что он не может прочитать учебник, и огляделся вокруг. Лисабет уткнулась носом в книгу. Перед ним затылок Виктории не выглядел привлекательным. Джай и Матео спорили о чем-то из боевого урока сзади, и он не знал Дета, как бы дружелюбно тот ни улыбался.

Сакариас сидел слева от него и выглядел уже очень занятым. Андерс не считал его трудолюбивым работягой, но, возможно, он сам когда-то был беден и знал, какие возможности открываются перед ним здесь, в Академии.

Решение было принято за него, когда Сигрид вошла в комнату. Все выпрямились, когда она начала свою лекцию. Андерс не знал имен ни одного из волков или драконов, участвовавших в том, что звучало как древняя битва, которую она описывала, и его мысли начали блуждать. Он пролистал учебник, рассматривая изображения боевых порядков и старых полей сражений, а также артефакты, которые волки использовали в бою.

Затем его взгляд снова переместился на Сакариаса. Теперь тот сидел прямо, и Андерс мог видеть, что пишет другой мальчик. И он вовсе не писал… он рисовал. Его быстрый, ловкий карандаш скользил по блокноту, вызывая к жизни изображение огромной стопки учебников с парой ботинок, торчащих из-под них, как будто владелец был раздавлен массой чтения. Сигрид была видна на краю фотографии, добавляя еще одну книгу в стопку.

Губы Андерса дрогнули, когда он попытался скрыть улыбку. Очевидно, он был не единственным, кто находил Ферстульф пугающей.

Тон Сигрид внезапно изменился, и он подпрыгнул, резко подняв взгляд. Видела ли она набросок Сакариаса? Видела ли она, как Андерс улыбался?

Но нет. Она пристально смотрела на Лисабет, которая, по-видимому, повторяла вопрос. Бледная кожа Лисабет слегка порозовела под веснушками, но в остальном она была непримирима перед лицом недовольства вожака стаи.

— Я спрашивала о временах договора, Сигрид, — сказала она.

— При чем тут договорные времена? — спросила Сигрид, почти рыча. — Это урок военной истории.

— Ну, нужно черное, чтобы видеть белое, — ответила Лисабет. — Нужно тепло, чтобы чувствовать холод. И нужно увидеть мир, чтобы понять битву. Бывали времена, когда мы ладили с драконами. Десятилетиями. Некоторые историки даже говорят о столетиях.

— Были времена, — сказала Сигрид, — когда мы терпели драконов, чтобы достичь цели. Мы никогда им не доверяли. Мы с ними никогда не ладили.

— Но это же неправильно, — настаивала Лисабет. — Я имею в виду, что внутренний двор здесь, в Ульфаре, буквально рассчитан на посадку драконов, он огромен. Мы, должно быть, хотели, чтобы они были здесь, раз сделали такое. — Теперь все в классе смотрели на нее, включая Андерса, хотя он делал это по другой причине. Слушать ее тянуло его по двум разным причинам.

С одной стороны, слушая, как она защищает драконов, он все больше сжимал зубы. Они с Рейной остались сиротами из-за драконов. Они с Рейной выросли на улице, не зная ни минуты безопасности из-за драконов.

Он оказался один, пытаясь понять, как спасти свою сестру от того обмана, который превратил ее в дракона. У него не было семьи, чтобы помочь ему, из-за драконов.

Но с другой стороны, Лисабет была первой, от кого он услышал хотя бы намек на то, что драконов можно урезонить. В глубине души он надеялся, что Лисабет поможет ему, если узнает, что случилось. Если бы она могла поверить, что хотя Рейна и была драконом, она также была заложницей. Заложницей, которой угрожает стать жертвой равноденствия.

— Довольно, Лисабет, — отрезала Сигрид. — Стая и лапы, зачем нам выдумывать опасность, которой нет? Наши артефакты ломаются один за другим. Если бы у нас был способ починить их, мы бы это сделали. Если бы мы могли доверять драконам достаточно для этого, мы бы это сделали. Что может стоить больше этого?

Андерс моргнул. Какое отношение драконы имеют к восстановлению артефактов? Он чувствовал, что она сделала выпад, которого он не понимал, но это был явно неподходящий момент, чтобы поднять руку.