Эми Кауфман - Ледяные Волки

«Остановись», — безмолвно убеждал ее Андерс, желая провалиться сквозь помост прямо в землю, и жаркое пламя смущения охватило его тело. Это была Рейна, всегда продающая историю, всегда такая драматичная. Но сейчас им меньше всего хотелось, чтобы на них смотрели другие люди.

Рейна снова закричала, уронив Посох и согнувшись пополам, чтобы упереться руками в колени. Она повернула голову, чтобы бросить отчаянный взгляд на Андерса, и, как только на него обрушилась волна ледяной воды, смущение исчезло.

Это было реально… его сестра была в ужасе. И это не было похоже ни на одну трансформацию, которую он когда-либо видел.

Он шагнул вперед, пытаясь дотянуться до нее, но она снова закричала, хрипло и глухо, пошатываясь, упала с помоста и рухнула на каменные плиты.

Толпа отскочила в сторону, когда Рейна перевернулась на спину, раскинув руки. Ее лицо потемнело до глубокого, неестественного бордового цвета, затем сменилось на ярко-малиновый, как будто вся ее кожа кровоточила одновременно. Намеки на золото, бронзу и медь змеились, сверкая на солнце, пробегая вниз по ее шее, чтобы исчезнуть под одеждой.

Застыв на месте, Андерс с ужасом наблюдал, как ее руки и ноги, казалось, вытянулись до невозможности, а рукава пальто растянулись и разошлись, и звук рвущейся ткани затерялся в криках толпы.

Ткань разорвалась в клочья и исчезла в считанные секунды, когда тело Рейны увеличилось вдвое, затем утроилось, ее шея удлинилась, рот открылся в хриплом, бесконечном крике. Алый, бронзовый и медный цвета сплетались в сверкающую чешую, змеясь по ее коже, и мгновение спустя Рейна исчезла.

На ее месте лежал Огненный Дракон пятнадцати футов длиной, распростертый на спине, когти его царапали воздух, когда он ревел, перекрывая шум толпы. Он вскарабкался, перекатился на бок и вскочил на ноги, широко расправив крылья и описав хвостом длинную дугу.

Это было невозможно! Волны жара накатывали на Андерса, как будто он был слишком близко к огню… его кожу жгло, горло горело, когда он втягивал воздух.

— В атаку! — закричала Ферстульф рядом с ним, заставив Андерса очнуться от ужаса.

Хвост дракона метнулся к нему, ударив по ребрам и сбив с ног. Боль пронзила тело, и он не мог сказать, жар ли — он исходил от дракона, это точно — обжигал его или просто взрывал. Все, что он знал, это то, что прямо над ним был дракон, ревущий так громко, что сам звук был похож на живое существо.

Он отчаянно сполз с помоста и упал навзничь как раз в тот момент, когда длинный змеиный хвост пробил опоры сцены, превратив ее в кучу дров.

Он схватился за доску, лежавшую поперек тела, пытаясь сбросить ее с себя. Задыхаясь, Андерс сел, боль пронзила его ребра. Ферстульф, Сигрид, лежала рядом с ним, оглушенная, с кровоточащей раной на лбу.

Хвост дракона снова дернулся, и он нырнул, перекатившись на четвереньки. Откуда он взялся? Что случилось с Рейной?

Это была Рейна.

Люди в толпе кричали, и дракон снова взревел, но каким-то образом это понимание прорвалось сквозь мысли Андерса, остановив его на полпути. Как бы то ни было, дракон был его сестрой.

Все вокруг него, члены Волчьей Гвардии трансформировались, их униформа, казалось, таяла на коже, когда они опускались на четвереньки, лохматые пальто появились там, где серая шерсть была мгновение назад, зубы скалились, когда они поднимали морды и рычали. Андерс никогда раньше не видел, чтобы волки превращались так близко, и их глубокое горловое рычание было ужасающим.

Ледяной Волк рядом с ним встал на задние лапы, а затем рухнул обратно на землю. Когда его передние лапы ударились о булыжники, два длинных ледяных копья вырвались из земли, острые и зазубренные, летя прямо в блестящий бок дракона. Они были похожи на огромные смертоносные сосульки с острыми, как бритва, концами — Андерс никогда не видел их вне кукольного театра или спектакля, но он сразу понял, что происходит.

Там, где они ударили Рейну, ее чешуя мгновенно посерела от холода. Она закричала, расправляя крылья, и еще больше волков опустили передние лапы на землю, запустив в нее ледяные копья, и Андерс был вынужден упасть на живот. Он скорее чувствовал, как они рассекают воздух, чем видел их, словно чистые, холодные стрелы сквозь сумятицу жара.

Дракон с размаху опустил крылья и, размахивая хвостом и цепляясь когтями за воздух, словно пытаясь подняться, каким-то образом взлетел. Нисходящий поток расплющил Андерса, и он пополз в укрытие обломков позади него, когда ледяные копья полетели, толпа закричала, и волки завыли.

И тут он увидел рядом с собой Посох Хадды. Он был наполовину погребен под обломками помоста вместе с Андерсом. Этот гладкий, изношенный шест каким-то образом вызвал эту ужасную трансформацию. Он должен был найти способ использовать его, чтобы превратить Рейну обратно, но, когда он попытался заставить себя потянуться к нему, то обнаружил, что вместо этого отдернул руку.

Что будет с ним, если он прикоснется к нему?

Дракон над ним — Рейна — снова закричал, и он заставил себя схватиться за Посох.

Боль пронзила его, руки и ноги горели огнем, крики толпы становились невыносимо громкими, уши наполняла пронзительная стена шума, нос внезапно наполнился запахом пота, мокрой шерстяной одежды и мускуса волчьего меха. Он почувствовал, как рвется его рубашка, и когда чувства захлестнули его, он мог думать только об одном — бежать!

Он вонзил свои кончики пальцев — когти (свои что?!) — в каменные плиты, выбираясь из-под обломков и проталкиваясь сквозь толпу, отталкивая пару коленей в сторону и мчась сквозь лес ног. Внезапно он вырвался на свободу и помчался по улице, мимо неподвижных колес фургона и ног двух вставших на дыбы лошадей, мимо домов и деревянных дверных проемов, на которых все еще виднелись следы ожогов.

Наконец он завернул за угол и увидел переулок, в одном конце которого стояла груда ящиков, где можно было спрятаться. Он поспешил за ними, его дыхание было быстрым, короткие штаны, язык вывалился наружу, когда он попытался замедлить свои мысли, заставить себя успокоиться.

Вокруг него пахло мхом и плесенью, которые росли в тенистых переулках, куда никогда не проникало солнце, грязной кашицей тающего снега, мокрым деревом ящиков.

Линии переулка были совершенно четкими, но краски мира поблекли, приглушились, как будто наступила ночь… как будто он бежал так быстро, что оставил позади все яркие оттенки Холбарда. Но он был свободен от толпы.

Дрожа, Андерс посмотрел вниз и увидел две серые лапы, вытянутые перед ним. Он попытался закричать, но из горла вырвался лишь визг.

Внезапно охваченный паникой, он закружился по кругу, вытянув хвост, чтобы удержать равновесие, и он… хвост!