Юрий Ижевчанин - Книга 3. Южный мир [СИ]

Три из четырёх кораблей сходили ещё и в легендарный Агаш и вернулись оттуда через месяц разочарованными: рынок показался им намного беднее лиговайского, а организация дел просто ужасной. Лиговайцы посмеивались над неудачливыми вояжёрами: они-то уже немного изучили агашские обычаи, и по рассказам поняли, что имперские гости из "лучших побуждений" всё время поступали поперёк и вели себя как пьяный медведь в посудной лавке.

К каравану присоединилось два лиговайских и три агашских купеческих корабля, и даже отчаянный купец с южного материка, который решил, что недостаточно далеко забрался, а по дороге ещё и лангиштский. До Агоратана его сопровождала объединённая старкско-агашская флотилия из четырёх военных судов и двух лёгких шлюпов, на которых везли дары Императору старков, Сейму и Совету королей Империи. Там поджидали ещё три корабля: отремонтированный свой и пара бывших пиратских. Их владельцы распродали свои товары в Лангиште и других княжествах южного берега и тоже вроде были довольны. Дальше купцам вновь пришлось полагаться на своё счастье, осторожность и смелость и на пару сторожевиков-шлюпов. Из четырнадцати кораблей каравана двенадцать добрались до Империи и сразу внесли свою лепту в слухи о необыкновенных богатствах новой земли. Но оба шлюпа сгинули. Заметив пиратов, они отвлекли их на себя и пропали вместе с пиратами в волнах океана: разыгрался ураган, но каравану посчастливилось пройти по его краешку и своевременно улизнуть в гавань. А шлюпы и пираты попались прямо в скопление смерчей, и выжили ли они, никто не знал. Во всяком случае, обломки пиратских кораблей выбросило на берег вблизи Тарраста, где караван пережидал бурю…

С этой радостно-печальной новостью пришел в конце того же года ещё один имперский караван, на сей раз из Валлины. Валлинцам южные старки уже казались какими-то странными чужаками, и остались всего три человека.

У Ашинатогла и Тлирангогашта мирной передышки формально не было, но особенных тревог тоже. Локасник запросил мира, как только ещё две армии с юга и с востока преодолели горы и двинулись к столице. Ашинатогл сначала потребовал восемь городов, но затем "неожиданно смилостивился": три небольших кусочка земли на восточной границе, а на южной вернул даже город Сарданас. Правда, граница теперь пролегала непосредственно к югу от него, стены агашцы срыли и запретили их вновь возводить (уж за этим-то казаки проследят!) И всё это в обмен на выдачу царевича Аристоликса и всех оставшихся в живых участников набега, что было требованием и раньше. Неудачливый авантюрист, вспомнив историю Тлирангогашта, согласился выкупить своей головой мир с Агашом. Голова-то у него осталась цела, но с него заживо содрали кожу на виселичном поле Калгашта. Остальных незадачливых вояк отправили на галеры пожизненно. Три маленьких клочка земли вместе с новыми станицами к югу от Сарданаса открывали ворота в главные долины Локасника, и в случае новых инцидентов кара должна была последовать незамедлительно.

А затем пришёл конвой судов, которые привезли канрайское золото и припасы, и в девятом месяце года Жёлтой Змеи трёхтысячное отборное войско во главе с Тлирангогаштом, в котором было также полсотни старков и полтысячи старкских союзников, двинулось в Канрай защищать формально посад, а фактически императора правоверных от этого бешеного Йолура. Претендент на пророка как раз собрал большое войско и двинулся на Кунатал. Первосвященник молил императора послать союзников на помощь защитить священную столицу, но император всячески затягивал решение вопроса, пока Кунатал не оказался намертво обложен силами фанатиков. Первые восемь месяцев войском командовал Тлирангогашт. А когда положение стабилизировалось, он сдал командование старому осторожному генералу Кшатраппордуку и вернулся в Агаш, где его ждала любимая главная жена с сыном-младенцем, которого он ещё не видел.

Товарки Иолиссы по цеху гетер Кисса и Ириньисса навестили её в Калгаште. Иолисса вовсю занималась работой с девочками, отобранными ею. Посмотрев на методы тренировки, гораздо более жёсткие, чем даже в школах гетер, и учитывающие агашские традиции танцев, пения и частично поведения, коллеги засомневались, что цех гетер примет так подготовленных кандидаток. Иолисса, улыбнувшись, посетовала на это и заметила, что надо ждать ещё восемь-девять священных лет, так что предсказывать она не взялась бы. А втайне она уже решила: если старкский цех проявит спесь и обскурантизм, она станет основательницей нового конкурирующего ордена: агашского. Тем более что и царь, и наследник её всячески поддерживали.

Ашинатогл посещал Иолиссу примерно раз в месяц, а приглянувшихся женщин из её "цветника" вызывал к себе во дворец, чтобы показать принципиальное отличие их статуса, но в гарем не забирал, чтобы не подать ложный пример остальным. Более того, если вызванная вежливо намекала царю, что не желала бы или по объективным причинам не хотела бы ночи с ним, он требовал лишь развлечь его и женщин его гарема музыкой и танцами. Единственную "месть" порою позволял себе царь: кандидатка в гетеры, поощряемая время от времени кубками вина с афродизиаком, вынуждена была всю ночь петь и плясать перед полупрозрачным пологом ложа царя (сделанным так, что изнутри видно было многое снаружи, но снаружи ничего не разглядеть внутри), который специально в таком случае призывал к себе одну из самых страстных наложниц или охранниц, чтобы немного подразнить капризницу стонами и радостными возгласами женской страсти. Иногда вызванная вместо ночи с царём неожиданно получала приказание вознаградить отличившегося, и здесь уже "ломаться" не приходилось. Так что женщины Иолиссы считались состоящими на государственной службе. Задания соблазнить и сломать врага или неугодного Ашинатогл не давал года два, лишь намекая порою Иолиссе, что ей стоит сказать, когда она почувствует, что её женщины готовы для таких дел. Когда она, наконец, намекнула царю, что всё готово и для "грязных" действий, тот немедленно воспользовался услугами подготовленных агентесс. Так что теперь Агаш воспринял ещё одно из "военных искусств" старков.

Старки, наверно, в значительной степени из уважения к главному союзнику, вели себя в Агаше весьма прилично, не раздражая местных демонстративным нарушением их обычаев и не подделываясь под агашское до потери самобытности. Постепенно народ стал в большинстве своем к ним относиться хорошо, тем более, что они платили достаточно щедро, но не соря деньгами. И скупость, и мотовство простые люди быстро распознают и начинают презирать. Старкские купцы, пользуясь освобождением от пошлин и налогов, быстро захватили твёрдые позиции на агашском рынке, но их было мало. Зато агашских купцов и ремесленников в Лиговайе раз в двадцать больше, и работали они там на таких же условиях. Появились смешанные агашско-старкские кварталы в союзных княжествах и ханствах, в королевствах Канрай и Рултасл Империи правоверных.