Юрий Ижевчанин - Книга 3. Южный мир [СИ]

Услышав песни о южанах, Клингор улыбнулся и сказал своим друзьям:

— Наш король ввёл прекрасную моду. Теперь все цари будут отбивать в наследники выдающихся детей. Король взял себе дитя двойной тантры и собирается, небось, из него всемирного Императора вырастить. Агашский царь живо прикарманил сынка нашего принца Атара. Это качеством пониже, но тоже товар, на Юге невиданный. А вот я в своё время не сообразил. Надо было чуть раньше рокоша наплевать на все дурацкие "приличия" и жениться на достойной меня девушке, а не на этой высокородной развратнице, что сейчас рожает мне детишек. Но ничего, отец по духу у моего сына тоже не промах! Посмотрим, что он из мальчика вырастил…

Одновременно с князем к воротам подскакала прекрасная женщина. Вглядевшись, князь узнал по гравюрам гетеру Алтироссу, которая должна была короноваться. Князь подарил ей драгоценность, но больше ничего делать не стал: пост и чистоту перед коронацией надо было соблюдать строго. А с другой стороны, прежде чем ухаживать, надо было посмотреть на возможную реакцию Высокородной. Ведь такой особе не прикажешь…

Алтиросса одарила князя сдержанной улыбкой. Стражники, млея от счастья видеть рядом с собой такую красавицу, пропустили её, как и полагалось едущей на коронование, без уплаты входной пошлины, а вот с Клингора взяли раз в пять больше, чем следовало, пользуясь тем, что в присутствии такой красы князю было неудобно скандалить или торговаться.

Устроившись у гостеприимцев, князь этим же вечером посмотрел спектакль Театра Страсти, а на следующее утро начал принимать и отдавать визиты, одновременно послав людей перехватить сына на воротах и доставить прямо в свои покои. Так что, когда через два дня Лир Клинагор появился у ворот Линьи, его уже ждали.

Тем же вечером состоялся первый разговор.

— Рад тебя видеть в добром здравии, сын мой, — ласково сказал князь, одновременно зондируя ауру сына и даже немного пытаясь вторгнуться в его внутренний мир.

— Мой долг поклониться тебе, высокородный и благородный отец мой по крови, — вежливо ответил Лир Клинагор, одновременно поставив глухую ментальную защиту.

— Я вижу, что отец и мать учили тебя, как положено настоящего Высокородного, — улыбнулся принц.

— Ты неправ, отец. Они вынуждены были учить меня лучше, поскольку я одновременно наследник и владетеля высочайшей репутации, и Великого Мастера. Я должен быть вместе и знатью, и мастером.

Клингор отметил, что сын употребил слово "наследник". Это вдохновило князя, ведь на самом деле он понимал, что наследник основателя — лицо, решающее, выживет ли владение. Но он позабыл, что ведь Тор теперь тоже владетель, и тоже незаурядной репутации.

— Я хотел бы принять тебя в своём дворце и поселить в своей столице, но тоже хочу, чтобы ты закончил часть обучения, касающуюся мастерства, — продолжил разведку Клингор.

— Да, отец, я вижу, что этот древний дворец с потугами на сохранение прежней роскоши тебя недостоин. Я на самом деле ожидал, что ты поселишься у Высокородной гетеры.

Сын отбил мяч и в скрытой форме слегка подколол своего второго отца.

— Сейчас я занят важным имперским делом, и поэтому не могу отдаться любви так, как она заслуживает. А мелкими удовольствиями меня не завлечёшь, — решил ответить по-мужски князь. — Вдобавок, я окончательно осознал, что я был дураком, не женившись на Эссе ещё тогда, когда мы тебя сделали.

— Тебя на такие мысли песни о южанах навели? — вдруг сделал снайперский выпад сын.

— Ты думаешь, у меня своей головы нет? — рассмеялся Клингор.

"Во всяком случае, сын получился достойным отца" — подумал князь. — "А вот поднялся ли он ещё выше? Совершенно не ясно".

— Когда станешь мастером, приезжай в Карлинор. Это пока что не требование отца, а совет, — сказал Клингор так, чтобы было ясно: приезжай добровольно, иначе потребую.

— Я рад, что теперь появилось ещё что-то, кроме Империи, — казалось бы, невпопад ответил сын. — А в Империи взять меня — твоё право, отец.

— Я понимаю, что денег у вас хватает. Но вот тебе кошелёк, чтобы на эти деньги ты, когда станешь мастером, сделал себе полное вооружение. Завтра мы с тобой пойдем на коронацию Высокородных гетер. Послезавтра — Театр души.

И князь расписал все дни сына, вплоть до своего отъезда.

После того, как сын ушел, князь схватил себя за волосы:

"А ведь дурак я не только в том, что не женился. Даже в момент страсти с Эссой у меня порой проскальзывали иронические и скептические мысли, и я сбивался с любви на секс. Конечно, поднять её до тантры было крайне тяжело, но стоило попытаться. Во всяком случае, ребёнок бы тогда вышел ещё лучше. А, может, и невозможно было такого добиться: она ведь была хоть и искренне влюблена, хоть и крайне нежна, но чуть холодновата. Мне тогда это ещё больше нравилось: надоели сексуальные свободные женщины".

Аргирисса проходила испытания посвящения в Высокородную, которые разрешалось по канонам в состоянии беременности. Она уже знала, что у неё будет дочка (если только во время одного из испытаний плод не погибнет). Кроме назначенных наставниц, к женщине никто не подходил. Она в своем цехе была как зачумлённая: одновременно и слава, и позор. А поскольку не ясно было, чего больше, другие просто предпочитали не общаться.

На завтрашнюю коронацию ей полагалось прийти. Но этого совершенно не хотелось. Все будут разглядывать её как достопримечательность. А Тора там не будет…

И тут она вдруг ощутила, что дочка в её чреве начинает мысленно общаться с матерью. И, кажется, не только с ней! Она немедленно стала ставить ментальную защиту, пытаясь при этом как-то объяснить дочке, что она может привлечь к себе внимание очень злых существ, и надо быть осторожнее. И вдруг она почувствовала отклик от чистого мальчика, который одновременно стал помогать ей ставить защиту. Кто это, она так и не поняла, но мальчик был не очень далеко. И дочь её радостно забилась в животе, почувствовав родную душу. И вдруг страшная ментальная атака, с какой-то ненавистью: почти что духовный кинжал. Его сопровождает как будто женский злобный голос: "Умри, жалкая тварь, пока не стала ведьмой!" Если бы не внешняя помощь, дочь была бы (во всяком случае, духовно) убита. Но и сейчас она на себе почувствовала удар, и, поняв опасность, затаилась.

Мысль, которая пронзила Аргириссу, была уже не страшна: дочь явно "засветилась" на много вёрст вокруг. "Это точно не человек. За что боролась, на то и напоролась. Получила тантру, и получила её плод". Но, после минутной растерянности, мать решила как можно быстрее и сильнее развивать дочь. А вошедшая наставница поглядела на мать и покачала головой.

День коронации Высокородных гетер был для Линьи большим праздником. Такое происходило раз в год. Обычно число коронуемых колебалось от пяти до десяти. Подобные церемонии могли происходить лишь ещё в двух местах Империи: на Имперском острове Киальс и в айвайском городке Остраль, единственной достопримечательностью и "градообразующим предприятием" которого была школа гетер.